Время синтеза (СИ)

- Ты что, ещё и глухой к тому же? - Студент резко дёрнул рукой, собираясь сбросить мои вещи на пол, но я перехватил его запястье.

Он вырвал руку и вскочил, а я подобрался, готовясь к потасовке, но наше выяснение отношений было прервано грозным голосом преподавателя.

- Немедленно прекратите! Иначе будете отправлены за дверь. Оба! - Препод встал, ярко сверкнув гладкой синевато-серой лысиной.

Студенты были такими же лысыми, и я тоже, но в отличие от них - не от рождения. Каждое утро мне приходилось тщательно брить голову, чтобы никого не пугать густой рыжей щетиной, но это единственное, что я мог скрыть. А вот лицо, затянутое в прозрачную маску с трубками, уходившими в ноздри, неестественный бело-розовый цвет кожи и мелкие коричневатые пятна, густо расцветившие нос и щёки, деть было некуда. Так что я прекрасно понимал, как отталкивающе выгляжу.

Однако это не означало, что меня позволено унижать.

- Пошёл прочь, мумия газированная, - прошипел парень.

Я заметил, что кончик его носа слегка смещён в сторону и одна ноздря больше другой. Раньше это было невидно, но сейчас, на искажённом от злости лице, его кривоносость бросалась в глаза.

- Сам иди...

Мои слова заглушил резкий звук звонка, возвестившего начало занятия. Тут кто-то потянул меня за рукав.

- Садись со мной, - сказала девушка и подвинулась, освобождая мне место.

- Значит так, молодые люди, - строго проговорил преподаватель, - если вы и дальше намереваетесь стоять столбами, то делайте это в коридоре! Прошу! - Он махнул рукой в сторону двери. - Вы всех задерживаете!

- Извините, - я быстро опустился на лавку рядом с девушкой, а кривоносый плюхнулся на своё место.

- Меня зовут Юля, - шепнула она.

- Саша.

Всю первую пару я косил глаза, рассматривая симпатичный Юлин профиль и собираясь поболтать с ней на перемене, но мой несостоявшийся сосед, как видно, захотел продолжить прерванный разговор и едва прозвенел звонок, направился к нашей парте. Я внутренне напрягся, однако кривоносый, бросив в мою сторону короткий презрительный взгляд, неожиданно обратился к Юле:

- Надо поговорить. Отойдём?

- Карл, я тебе уже всё сказала, - Юля нахмурилась. - Ещё утром. Так что никуда я не пойду!

Парень придвинулся к ней вплотную.

- Ладно, останемся здесь. - Он резко повернулся ко мне и уставился прямо в глаза: - Слышь, ты, пугало, сходи погуляй.

- Перестань! - возмутилась Юля, а я с показной ленью откинулся на лавке.

Карл сжал губы и дёрнулся в мою сторону, но казавшаяся неизбежной драка не состоялась. Юля схватила парня за руку.

- Я передумала. Пошли в коридор, - она потянула его к выходу. Ещё пару секунд кривоносый, не трогаясь с места, продолжал сверлить меня недобрым взглядом, потом поддался Юлиным усилиям и двинулся вместе с ней к двери.

Что уж там между ними произошло, не знаю, но на следующем занятии Юля снова села со мной, а Карл в аудиторию не вернулся.

Оставшиеся пары прошли спокойно. Были, конечно, косые взгляды, шушуканье за спиной и даже одна довольно обидная шуточка, но так вообще никто ко мне не задирался, проходя мимо, не пытался, как бывало в школе, "случайно" толкнуть изо всех сил или, к примеру, испытать, прочно ли держится транво. Может, так было оттого, что вчерашние школьники, поступив в этот престижный университет, вдруг разом повзрослели, а может, тут подобрались те, кто просто спокоен от природы. "От природы" - ха, смешно выразился! На самом деле природа Ленуэллы не имеет никакого отношения к появлению на ней человека. И хотя люди уже привыкли считать эту планету своим домом, наша настоящая родина - Земля - выглядит совсем по-другому: я видел снимки, сделанные ещё до того, как она стала непригодной для жизни.

- Ну, как? - спросила мама, когда я вернулся домой после занятий.

- Нормально.

- А не врёшь? - Она подошла ко мне, заглядывая в глаза.

- Нет. Правда. Всё отлично, - улыбнулся я, вспоминая, как тепло попрощался с Юлей во дворе универа. - Пойду к себе, ладно?

- Ну иди. - Она крепко обняла меня и тут же отпустила, зная, как я не люблю эти телячьи нежности. - Отдыхай. И поешь, обед уже в твоей комнате.

Я кивнул и направился к шлюзу. Дождавшись смены воздуха, с облегчением стянул транво и прошёл в свои владения. Здесь я мог, наконец, расслабиться и свободно дышать. В отличие от остального населения планеты, мои лёгкие не способны добывать кислород из ленуэлльской атмосферы, а кожа не в состоянии выдержать ласки местного солнца.

Генные мутации, когда-то вызванные искусственно с целью приспособить людей к жизни на Ленуэлле, давным-давно закрепились и передаются из поколения в поколение, но иногда система даёт сбой, вдруг возвращая человеку его исходный набор генов. Отчего случаются эти "откаты назад" - неизвестно, но они всегда без проблем обнаруживаются в самом начале беременности, и тогда врачи могут изменить гены "вручную". Это долгая, сложная и кропотливая работа, стоит она, конечно, дорого, но даёт высокую гарантию успеха, так что мои родители решили от меня не отказываться и выложили кругленькую сумму за генную модификацию. Врач сказал, что операция прошла успешно, и довольные родители спокойно ожидали моего появления на свет.

Незадолго до родов моя мать, как ни береглась, а всё же умудрилась подхватить вирусную летучку. Так все называют болезнь, легко переносимую взрослыми, но крайне опасную для детей, причём чем младше ребёнок, тем тяжелее могут быть осложнения. Ленуэлльские врачи испокон веков борются с этой инфекцией, но ничего не выходит: вирус быстро мутирует, и каждый сезон появляется его новая непуганая разновидность.

Опасения, что летучка для ещё не родившегося ребёнка будет иметь самые серьёзные последствия, не оправдались. Однако радость матери оказалась преждевременной, потому что по неизвестной причине мой организм внезапно вернулся к исходному состоянию. Я вновь сделался откатником, зато стал невосприимчив к ленуэлльской летучке!

В отчаянии мать требовала провести повторную операцию по генной модификации, но врачи отказались. Всё, что возможно, уже сделано, говорили они. Гарантия составляет 98%, и в договоре есть соответствующий пункт.

Едва я появился на свет, как на меня мгновенно надели транво, через который я и сделал первый вдох.

* * *

Воспоминания о том, как я захлебнулся, были отвратительными, но помогли мне осознать невероятное: я умудрился выжить!

"Утонул, но не умер?!" - поражался я, ощупывая камень, о который ударился головой, когда, очнувшись несколько минут назад, пытался выплыть наверх. Между камнем и водой пальцы чувствовали воздух, но зазор был таким узким, даже нос не высунуть. И вот тут до меня наконец дошло, что я и без воздуха нормально дышу! Я оторопел - как же такое может быть? Откуда в моих лёгких берётся кислород?.. Неужели из воды?! От этой мысли почему-то затошнило, и я решил подумать о чём-нибудь другом: например, как отсюда выбраться.

Кругом была полная темнота. Пошарив руками, я наткнулся на каменную стену и двинулся вдоль неё, поворачивая, когда попадались проходы. Вскоре мне встретился широкий, быстрый поток и, вытянувшись в струнку, я поплыл по течению, в надежде, что вода сама вынесет меня куда-нибудь на поверхность. Тогда можно будет снаружи открыть для Юли выход. Она, хоть и в транво, но всё ещё заперта под землёй, в пещере с колодцем. Оттуда помощь не вызовешь - сигнал наверняка не пройдёт.

* * *

Учёба в университете шла своим чередом, и студенты, привыкнув к моему внешнему виду, почти перестали обращать на него внимание. Единственным, кто продолжал относиться ко мне с открытой враждебностью, был Карл.

Ещё тогда, в первый день занятий, я понял, что он с Юлей давно и хорошо знаком. Судя по всему, до поступления в универ у них были близкие отношения, а потом девушка решила с Карлом порвать. Что послужило тому причиной, не знаю, Юля об этом не рассказывала, а я не имею привычки лезть к людям с бестактными вопросами. Ясно было одно: она не хотела встречаться с Карлом, он же не собирался с этим мириться. А тут ещё я бесил его тем, что проводил время с его бывшей подружкой.