По ту сторону барьера

На обед мы остановились в первом придорожном ресторане. И похоже, все же пропитались отвратительным запахом, потому что официантка как-то подозрительно к нам присматривалась и принюхивалась. Значит, запах чувствуется, это только мы к нему уже привыкли.

Приехав в Париж, мы ненадолго с Гастоном расстались. И ему, и мне первым делом требовалось выкупаться и переодеться. Но прежде чем приступить к гигиеническим процедурам и отпустить слугу, я набросилась на Романа с расспросами. Не обо всем можно было расспрашивать в обществе Гастона.

Роман начал с того, что похвалил меня.

- Правильно пани графиня поступила, больше слушая, чем расспрашивая. Отпечатки пальцев действительно уже больше сотни лет всем известны, все знают, что не найдется в мире двух человек с идентичными отпечатками пальцев. Долго не хотели этому верить, миллионы людей проверяли, но факт остается фактом. И теперь самый темный преступник, самый необразованный непременно работает в перчатках. Хотя опять же очень редко случается, чтобы преступник ненароком где-нибудь да не оставил своих пальчиков, потому полиция так тщательно всегда рассматривает место преступления. А тут преступник по всему дому расхаживал, не завидую я полицейским, столько работы! Ага, насчет отпечатков. Теперь не только пальцы преступника могут определить, но и его перчатки. Микроследы ткани с помощью хитрой аппаратуры выявят, определят, в какой одежде человек сидел в кресле, отгадают, кто слюной заклеил конверт. Я бы советовал пани почитать книги на эту тему, очень интересно, уверяю пани.

А я и без него самостоятельно пришла к такому выводу, о чем с гордостью доложила, и Роман вызвался найти мне подходящую книжку. Для начала следовало бы поискать в собственных библиотеках, оказывается, вон сколько там полезных книг, взять хотя бы эту последнюю историю автомобиля.

К сожалению, не было времени подольше поговорить с Романом: и ему, и мне надо было поскорее принять ванну, и мы расстались.

Лежа в ароматной ванне, я думала, что делать с волосами. Мыть их не имела возможности, долгое это дело, а по опыту знала, всякий запах дольше всего держится именно в волосах. Что ж, пришлось воспользоваться духами, причем употребить их больше, чем я обычно себе это позволяю, отлично зная, что злоупотреблять духами - значит, уподобиться проститутке. И вообще дурной тон душиться так, что от тебя за версту несет, это любой маленькой девочке нашего круга известно. Но в данном случае выбора у меня не было. Лучше смердеть духами, чем трупом.

Оставшуюся часть дня и весь вечер мы с Гастоном провели восхитительно.

Ах, как трудно было расстаться с ним в холле отеля, пришлось призвать на помощь свою сильную волю. А что делать? Не кидаться же на шею мужчине на третий день знакомства. Да еще в тот самый день, когда в моем доме произошло убийство. Да еще на глазах у служащих отеля и, самое главное, Романа!

* * *

При встрече Эва напустилась на меня за то, что я не соизволила ей позвонить и рассказать обо всем происшедшем в Монтийи, но перестала сердиться, узнав, что я специально скрылась с Гастоном от всех знакомых. Причина ей показалась важной, во всяком случае, гораздо важнее всех моих наследственных дел. А о такой особе - Луиза Лера - она и не слыхивала.

И сразу стала мне докладывать о том, что делалось в Трувиле.

- Арман рвал и метал! Все приставал ко мне - где ты? Только поздно вечером узнал, что ты уехала в Париж. А поскольку Гастон тоже исчез, сделал правильные выводы и теперь зол как сто тысяч чертей. Как-то очень уж он на тебя нацелился, нетипично как-то. И что-то говорит мне - так просто он от тебя не отцепится. О, вон уже идет!

Мы с Эвой сидели на пляже в тени зонтика, еще даже не успели окунуться. Наше мужское окружение - Шарль, Гастон и Филип, видя, что дамам хочется поболтать, предоставили нам такую возможность. А наглый Арман без тени сомнения забрался под зонтик и сел в ногах моего шезлонга. Я вся так и сжалась, подтянув ноги, ожидая - сейчас посыпется град упреков. Но нет, как ни в чем не бывало Арман принялся весело рассказывать о вчерашних бегах в Довилле, где совершенно случайно, можно сказать по ошибке, выиграл изрядную сумму. Парень изо всех сил старался не показать, как разозлен моим вчерашним отсутствием, и позволил себе лишь выразить сожаление, ибо я, как известный знаток лошадей, наверняка выиграла бы намного больше его. И предложил сегодняшний вечер провести в казино.

Я не знала, что на это ответить. Ведь мне нужно было вернуться в Париж, точнее в Монтийи, чтобы заняться приведением дворца в порядок. Наверняка полиция уже сделала там свое дело, можно было приниматься за ремонт дома, кстати сказать, лучшее средство для выветривания всех ненужных запахов. Правда, при этом в доме загнездятся другие, но уж лучше они. Собственно, мы с Романом даже вроде бы решили - сегодня же вечером уезжаем, но вот сейчас я засомневалась.

В Париже я пока буду жить в "Ритце", это значит, множество людей и множество любопытных глаз, побыть с Гастоном наедине очень редко удастся. Здесь же, в Трувиле, мне гораздо вольготнее. В доме всего двое, кроме меня, Флорентина, которая всегда рано ложится, и Роман, который тут уже не так бдительно следит за мной, как в Париже.

Господи, да о чем это я размечталась? Стыд какой! О свиданье с Гастоном, да еще наедине! А еще клялась себе - никогда и ни за что не стану перенимать безнравственные обычаи современных женщин! Кстати, где он, Гастон? А, вон, под зонтиком Эвы, поблизости, нежно улыбается и шлет мне ободряющие улыбки.

И тут вдруг этот негодяй, не имеющий ни стыда ни совести, я, конечно, говорю уже об Армане, самым наглым жестом проводит рукой по моей ноге от бедра до кончиков пальцев и снисходительно, чуть не сказала - высочайше, выражает свою монаршую похвалу:

- А ты совсем неплохо загорела, дорогуша!

Я подскочила от ярости, не помня себя, так что песок из-под моих ног разлетелся во все стороны, и сломя голову бросилась к морю, напрочь позабыв о купальной шапочке. Не ожидавшая такого от меня компания промедлила, и мне хватило времени до воды добежать в одиночестве.