Кошечка из Сакурасо 5 (ЛП)

— Как ты и говорил. Я многое от тебя ожидал. Но не только. Не только из-за этого я не могу сдаться! Как ты мог подумать, что я сдамся и оставлю тебя и Мисаки-сэмпай?! Ты издеваешься?!

Поддавшись эмоциям, Сората схватил Дзина за воротник и прижал к изгороди.

— И ты вот так вот поедешь в Осаку?

— И что, если да?

Непоколебимость Дзина окончательно вывела Сорату из себя.

— Если Мисаки-сэмпай уведёт кто-то другой, если они начнут встречаться, если она будет улыбаться кому-то, но не тебе, неужели ты смиришься?!

— ...

— Ты ещё не понял, Дзин-сан?

— Понял что?

— Я спрашиваю, не против ли ты, если твоя любимая Мисаки достанется кому-то другому! Ты не понимаешь?!

— !..

Внезапно Дзин потянулся обеими руками и схватил Сорату за запястья.

— Лучше следи за языком, ты!

Не успел Сората сообразить, как Дзин напрягся и стряхнул его руки. Более того, локтем он заехал Сорате прямо в левую щеку.

Щеку охватила жгучая боль, и тело Сораты рефлекторно двинулось.

В голову ударили эмоции, и кровь в жилах обратилась магмой из жерла бушующего вулкана.

— Тогда не заставляй меня это говорить!

Издав горловой вопль, Сората со всей дури ударил Дзина: правым прямым ударом в лицо и последующим хуком слева по плечу. Кулаки разболелись.

С лица Дзина сорвались очки и упали на пол.

— Блин~

На уголке рта выступила кровь.

— Чёрт. Какой, на хрен, умный, взрослый и надёжный?! Глаза раскрой!

Выпустив свой гнев, Дзин обжёг Сорату взглядом.

Его кулак устремился к Сорате, который был наготове. Благодаря высокому росту удар пошёл сверху, и Сората невольно отклонился назад.

— Я был уже на последнем издыхании! Решил ехать в Осаку, хотя понятия не имел, поступлю или нет! О Мисаки вообще не думал! Понимаешь?! Мне признаться Мисаки совсем не просто! Нужно быть готовым всегда быть вместе! Это тебе не шпили-вили!

— Ты уже давно решился, Дзин-сан, что ты несёшь?!

Движимый злостью к Дзину и к собственной неуклюжести, Сората понёсся на парня, видя перед собой лишь его.

Но тут же остановился: когда Сората занёс руку для нового удара, Дзин почему-то повернулся спиной. В следующий миг из-за пределов видимости вылетела правая нога Дзина и со свистом влетела Сорате в лицо. Невероятный удар с разворота.

— Ах.

Масиро, маячившая где-то сбоку поля зрения, открыла рот.

У Сораты не было времени, чтобы прочувствовать боль. Картинка перед глазами поехала. Словно потеряв ориентацию в пространстве, парень отшатнулся на три шага и завалился на спину.

— Сората!

Масиро позвала его по имени. Он хотел ответить, но не получилось. Даже небо над головой поплыло.

Хоть Сората и не совершал значительных телодвижений, дыхание полностью сбилось, и его звук доносился откуда-то издалека.

А потом он почувствовал сквозь пальто твёрдость и прохладу асфальта. И она сейчас приносила удовольствие — может, из-за того что Сората взмок от внутреннего жара.

Парень глубоко задышал, к нему понеслась Масиро.

— Живой?

— Буду признателен, если просто помолчишь.

До чего в нелицеприятном виде он предстал перед Масиро. Но она пристально глядела на его голову, чутка нахмурив брови, — она беспокоилась.

— Эй, Сиина.

— Что?

— Если будешь там стоять, я увижу трусы.

— Не смотри, — прошептала Масиро и резво потянула обеими руками юбку за низ. И одновременно выронила мангу, которая упала на голову Сораты. Да ещё и углом на лоб.

— Уф-ф!

На вид книжка массой не впечатляла, но боль причинила изрядную. Сората стал корчиться и извиваться.

— Ты и под юбку смело заглядываешь, да ты точно вырос.

Дзин поднял очки и вернул на положенное место.

— Вообще-то, всё из-за того, что ты меня вырубил!

При разговоре Сората ощущал во рту вкус крови: что-то он там повредил.

— Никогда не дрался, но всё равно полез.

— А ты где научился, Дзин-сан?

Обычно в драке не бьют с вертушки.

— Когда ты такой красивый, до тебя постоянно докапываются компании на улице.

— Вот за такие слова до тебя и докапываются.

Щека, принявшая удар, теперь пылала. Может, и опухла.

— А ещё я раньше часто отгонял компании, которые облизывались на Мисаки.

— Если она тебе настолько нравится, то, может, хватит?..

— В смысле?

— Даже если ты себе не позволяешь, я тебе позволю. Прошу, встречайся с Мисаки-сэмпай.

Дзин обессиленно рассмеялся, подошёл на два метра к Сорате и уселся на пол, раскинув ноги. Руками упёрся в землю за спиной и посмотрел на небо.

— Правильно сделали, что пошли в Суйко, — ни с того ни с сего выдал он.

— Кстати говоря, а почему вы поступали в Суйко?

До нынешнего дня они не говорили об этом.

— Мисаки. Всё она.

Голос Дзина смягчился.

— Какое у тебя положение в группе, какую дистанцию выдерживать с другими… обычно такому учишься в начальной школе, да? В общем, как вести себя с людьми.

— Точно, — ответил Сората и поглядел на небо. Лишь голос Дзина раздавался над головой. Странное ощущение, но не неприятное.

— Но Мисаки не такая. Она ничего не боялась с тех пор, как научилась говорить, и такой оставалась в детском саду, младшей и средней школе.

— ...

— Обычно будешь быстро уставать, если постоянно стоять на ушах. И она без стеснения нарушала социальную зону других людей. В средней школе её считали назойливой, а Мисаки совершенно не замечала, но в течение трёх лет одноклассники её игнорировали, холодно к ней относились и как только ни унижали.

— ...

Сората не мог подобрать слов. Потому что впервые услышал о Мисаки времён средней школы и потому что не ожидал от Дзина таких подробностей. Но теперь, когда всё рассказали, Сората вполне мог себе представить окружение Мисаки в те времена, пускай и не видел его воочию.

Детали могли отличаться, но подобное бывало повсюду. Каждый сталкивался с тем, что в группе кого-то одного делали врагом, лишь бы остальным жилось хорошо. Сората мог и не заметить, как сам участвовал в чём-то таком.

И вот в средней школе, куда ходил Дзин, врагом сделали Мисаки. Открывшаяся правда душила.

— В итоге за три года у Мисаки не появилось никого, похожего на друга.

— И как это связано с Суйко?

— Может, Мисаки не Масиро-тян, но она с младых лет постоянно творила. И в отличие от Масиро-тян, её не подгоняли ни родители, ни окружение. Они просто позволяли ей делать то, чего она хотела… как по мне, хорошие у неё родители.

Вот только это не подходило месту под названием школа. Когда отличаешься от остальных, неизбежно отрываешься от группы, выделяешься из толпы и становишься лёгкой мишенью.

— Если посмотришь на стены в её комнате дома, придёшь в ужас. В молодости Мисаки изрисовала их вдоль и поперёк. Ну, у меня в комнате не лучше.

— ...

— В нашем городке постоянно валил снег. Нормальные десятилетние дети будут лепить снеговика или строить домики? А вот она лепила перед домом медведя. Прохожие посреди ночи, когда видели его, орали от страха, и дело доходило даже до полиции.

— Чего уж там говорить, у неё шило в одном месте.

— Она даже делала осенью загадочные круги на полях.

— Типичный пришелец.

— А ещё она нарисовала на школьной спортивной площадке гигантский геоглиф, и он попал в газеты.

— Она делала это и в Суйко.

Когда Сората ещё был первогодкой. Правда, в газеты всё-таки не попало...

— Кроме того, она разрисовала заднюю стену спортивного зала и попыталась разрисовать потолок в пустом классе.

— Она себе на уме...

— Да, хуже некуда. Потому-то она одна. Классный учитель постоянно следил за ней — одинокой инопланетянкой. У старого дядьки были белоснежные волосы, и его прозвали «горцем». Почти все учителя забили на Мисаки, а вот он единственный присматривал за ней.

— ...

— Этот самый горец посоветовал Суйко. Он сказал: «Как жаль, Камигуса. Похоже, в нашем городке нет твоих инопланетных друзей. Но если пойдёшь в другую школу, то можешь встретить сородичей, которых занесло на Землю. Почему бы не попробовать старшую школу при университете искусств Суймэй?»