Путешествие в страну ночи

Убийцы! - подумал он в бессильной злобе. - То, что эта девчонка хотела сделать со мной, Антея творила в течение двух столетий! Почему я должен выручать их?

И тут же вспомнил старый портрет: седая, располневшая, придавленная горем женщина. Как он мог умереть?

Беспорядок на столе у Фэйрпорта был ужасающий. Хотя до Лидии доктору, конечно, далеко. Среди прочих бумаг Эшер нашел номер "Таймс" за прошлую пятницу и желтый конверт, в котором обнаружились два железнодорожных билета.

Париж - Константинополь. Через Вену.

Константинополь?

И пришла догадка.

Мало того что вы предали меня, что вы мне лгали...

Согнувшись в три погибели, Эшер подобрался к телефону.

- Центральная телефонная станция Вены слушает, - раздался бодрый женский голос. - Добрый вечер, милостивый государь!

- Добрый вечер и вам, милостивая государыня! - ответил Эшер. Церемонность венских телефонисток давно была ему не в новинку. - Будьте столь любезны, соедините меня с кафе Доницетти на Герренгассе и попросите, чтобы к аппарату пригласили герра Обера, пожалуйста!

Где-то хлопнула дверь. По лестнице внизу пробежали торопливо. Секунды падали, как комья земли на крышку гроба.

- Сию секунду, милостивый государь, с моим превеликим удовольствием!

Он слышал, как она долго и витиевато приветствует того, кто подошел к аппарату в кафе Доницетти и просит пригласить досточтимого герра Обера, с которым желает говорить другой досточтимый герр... Затем послышались совсем уже удаленные голоса: "...не видать... где-то был..."

"Минута, - подумал он. - У меня в запасе не больше минуты..."

- Ладислав Левкович к вашим услугам, милостивый государь!

- Герр Обер Левкович, я сознаю, сколь бестактно отрывать от дел такого занятого человека, как вы, но скажите: герр Холивелл, англичанин, не обедает ли у вас в данный момент? Будьте столь добры, дайте ему знать, что герр Эшер очень бы хотел поговорить с ним на крайне важную тему! Премного вам благодарен...

Прижимая трубку к уху, Эшер поднялся на колени и, бросив быстрый взгляд в сторону окна, продолжил осмотр бумаг. Пара-тройка рабочих блокнотов, содержащих записи бесед с долгожителями Вены и окрестностей, толстая пачка счетов за химическое и прочее оборудование. В ящике стола вскрытые конверты из австрийского посольства в Константинополе, и в каждом весьма крупный счет и подпись "Кароли". Судя по датам, все они отправлены за последние два года. А в самом конце ящика - около дюжины ключей, ни один из которых явно не подходил к замку посеребренной решетки. Значит, только ломом. В подвале, где стоит генератор, должен быть лом...

Проклятие! - подумал Джеймс. - Да прекращай ты там болтать с герром Обером и беги к телефону...

- Положите трубку, Эшер.

Он повернул голову. В дверях, направив на него пистолет, стоял Фэйрпорт.

9

Эшер не двигался.

- Я выстрелю, - заверил Фэйрпорт. Он обошел комнату по дуге, не приближаясь к Эшеру и по-прежнему держа его на прицеле. Подобравшись к аппарату, нажал на рычажки, прервав связь.

Эшер сел на полу, подобрал под себя ноги, поиграл оглохшей трубкой.

- Даже в своего соотечественника?

Это был старый прием - надавить на чувство патриотизма. Однако Фэйрпорт и сам не первый год участвовал в Большой Игре, так что вряд ли его этим проймешь.

- Это дело важнее интересов отдельной страны, Эшер, - мягко сказал Фэйрпорт. Тут же чуть подался назад, чтобы не оказаться в пределах досягаемости. - Но вы, я смотрю, ничем не лучше этой скотины Игнаца. О чем вы оба думаете? Вы, как дикари, готовые разорвать том Платона, чтобы законопатить им протекающую крышу! Это открытие - может быть, величайшее в истории человечества. И вот один прикидывает, как применить таких существ в Македонии или против русских в Болгарии, а другой - как их уничтожить, потому что иначе нарушится равновесие в этой вашей Большой Игре. Нет, вы не понимаете! Не желаете понять.

- Я понимаю, сколько вреда принесет такое существо, если окажется на службе у какого-либо правительства. И понимаю, чем это правительство будет с ним расплачиваться.

Фзйрпорт посмотрел на него озадаченно. Эшер удивленно приподнял брови - и краска прилила к щекам старика.

- Ах вот вы о чем... Уверен, что ситуация изменится после должных медицинских исследований... Я уже сейчас обнаружил почти все необходимые им вещества в йогурте и китайском женьшене. Поверьте, они вполне могут обходиться без человеческой крови.

- Кружевница, убитая Эрнчестером, была бы рада это услышать, - мрачно заметил Эшер, представив себе с усмешкой Лайонела Гриппена, Мастера лондонских вампиров, смакующего йогурт и отвар женьшеня. - А вам не приходило в голову, что они питаются не только кровью, но еще и агонией жертвы?

Старик вздрогнул:

- Более омерзительного предположения мне еще слышать не доводилось! Уверяю вас, они излечатся от этой привычки, как алкоголик излечивается от тяга к спиртному! Дайте только время. Пусть даже сегодня кто-то кому-то причиняет несчастья...

- Вы о предателях?

В доме было тихо, только за окнами шуршали обыскиваемые охранниками кусты. Если бы удалось обезоружить старика без выстрела...

Фэйрпорт выпрямился.

- Я не предатель! - с достоинством сказал он.

Эшер взглянул на него с отвращением.

- Я еще не встречал предателя, который бы считал себя таковым.

- Я никогда не передавал Игнацу Кароли информацию, которая могла бы повредить нашим связям и нашим агентам.

- Откуда вы знаете? - устало бросил Эшер. - Вы же не интересуетесь политикой, вы даже не читаете газет. Тогда не читали и сейчас, наверное, не читаете. Задумайтесь наконец, если Кароли имеет дело с вампирами, если он шантажирует Эрнчестера, заставляет его создать выводок, верный австрийскому правительству, - против кого это все потом обернется? Да против нас с вами.

- Этого не случится! - крикнул Фэйрпорт. - Я не позволю, чтобы это случилось! Эшер, Кароли для меня - не более чем орудие. Горстка секретов, которые все равно устареют в течение года, - разве это не чепуха по сравнению с открытием, освобождающим человека от старости, от слабоумия и смерти? Взгляните на меня, Эшер! - Он воздел свой мальчишеский кулачок в серой нитяной перчатке. - Взгляните на меня! Я стал стариком в тридцать пять лет! Больные зубы, больные глаза, все больное... - Фэйрпорт потряс головой. - И двадцать лет - двадцать лет! - я каждый день встречался с такими же, как я, людьми. С людьми, которые знают, что это за ужас: жить в распадающемся теле! Я перепробовал все, я изъездил весь свет, ища средство против того, что убивает нас, делает наши волосы седыми, а мышцы бессильными... - Голубые глаза за толстыми линзами внезапно вспыхнули, голос налился ядом. - Почему одни так быстро изнашиваются, в то время как другие продолжают наслаждаться жизнью и в восемьдесят...