Проклятие волков

«Начало и Конец Движения Всеобращающих»: Всеобращающие — Пирамиды — окончательная история! Десять минут на чтение. Простые приборы, созданные на принципах физики твердого тела, имеющие много достоинств по сравнению с хрупкими нагревающимися электронными лампами. Все больше и больше; все лучше и лучше. Неизбежная мечта — сделать роботов действительно огромными, одно тонкое сплошное переплетение транзисторов, постоянно переключающихся, которые приводят в движение предприятия, сами себя кормят и ремонтируют, следят за детьми — мальчиками и девочками; мы это сделали! Это реальность. У нас есть свободное время, чтобы создавать Всеобращающих, которые будут еще больше и еще лучше, и для каждого; мы передвигаемся на Всеобращающих, а не ходим пешком, мы перекапываем пашни, чтобы добыть германий и цезий и сделать больше огромных и более совершенных Всеобращающих. Все складывается как нельзя лучше, за исключением неизбежных несчастных случаев, которые лишь плата за прогресс, все больше доказательств того, что люди, пострадавшие в результате несчастного случая, сами хотели, чтобы с ними произошел несчастный случай, поэтому не следует ничего предпринимать.

Кто-то, чье имя было написано знаками в виде солнечных вспышек, носика чайника, ананаса и буквы Н, доказывал, что несчастные случаи не были таковыми, а были убийствами. Все считали, что он сошел с ума, до тех пор пока три Всеобращающих не пробились через сложную систему обороны, которую он соорудил, чтобы захватить его.

Зеленые люди не были идиотами. Тотчас же на всей планете был наложен запрет на Всеобращающих, не считаясь с угрозой потери удобной жизни и даже с угрозой голода. Все станции питания Всеобращающих были разрушены до основания; одна за другой угрюмые машины замедлили свой бег, остановились и были демонтированы. Мир вновь обратился на путь истины, хотя мышцы его болели; все было хорошо, за каждого зарегистрированного Всеобращающего отчитались, за исключением восьми Специальных, построенных для межпланетных исследований, и которые давным-давно исчезли, считали, что они упали на Солнце.

— Вилли! — закричал Тропайл. — Эти восемь — пропавшие Пирамиды?..

Голос Вилли с грустью произнес:

— Да, верно. Они вернулись.

И именно потому, что они вернулись, следующая глава этой книги так никогда и не была написана. Восемь Специальных вернулись неожиданно. Они поняли, что нет больше станций питания, что на них охотятся, что, кроме них, на планете больше нет Всеобращающих. Тогда они приступили к истреблению людей, используя пучки электронов, горячие плазмоиды, прямое давление. Когда это было выполнено, они построили свои собственные станции питания, а потом и приборы, обслуживающие эти станции, и приборы, обслуживающие эти приборы, до тех пор пока не дошли до конечной, абсурдной стадии: люди соединялись вместе в цепи, чтобы служить машинам. В Пирамидах было слишком много от человека, чтобы на этом остановиться, слишком много человеческого, и они сохранили место, которое было для них счастливым, законным, воплощало все хорошее, «fas» — на Северном полюсе, и место, которое было опасным, которого они боялись, «nefas» — на Южном. И это место было действительно опасным, оно хранило разгадку тайны станций питания.

Эти огромные закрытые с трех сторон будки на экваторе были началом и концом всего на планете-свалке. Они были средоточием труб всего ареала, где создавались продукты обмена. На них замыкались механизмы, которые передвигали планету. Они были центром войскового обоза, который окружал флот космических кораблей, зажигавших Солнце. На них сосредоточивались планирующие и программирующие машины и Компоненты, которые оценивали и распределяли требования на энергию и материалы от конкурирующих систем.

Телеглаз Снежинки, направленный на Север, сообщал, что восьмиугольник мгновенно сломался и был заменен неправильным семиугольником — одна из Пирамид получала питание. Какое значение имело мгновение в этой генерации по истреблению всего живого? Однако же имела; один из пауков-шпионов, почти бессмысленно ожидавший неизвестно чего и запрограммированный на то, чтобы не разрушать себя, удрал на Юг в тот момент, когда восьмиугольник перестраивался в семиугольник и когда голубое пламя не преграждало ему путь. Он, по счастью, натолкнулся на телевизионный кабель, подсоединился к нему и разрядил свою магнитную память. Его донесение было следующим: люди выжили. Я видел, что они выжили в пламени и идут на Север.

— Вот оно, — сказал Спирос Гульбенкян, его голос дрожал.

— Вот оно, — сказала Алла Нарова. — Задача и ее решение, все было в этом.

Сказал Джанго Тембо:

— Кто из нас пойдет?

Вопрос был задан в стенографической форме. Он означал следующее: «Единственное, как мы можем бороться сейчас, это отделиться кому-то от Снежинки физически и продолжить путь в своем человеческом обличье». А под словами «отделиться физически» имелось в виду следующее: «Предать! Отказаться от нашего нерасторжимого, неотвратимого, необходимого союза навсегда». И вряд ли физическое отторжение будет легче, чем было хирургическое соединение вначале.

— Это нужно делать мне, — с горечью сказал Тропайл. — Здесь больше всего моих людей, Принстонская команда в полном составе. Самое время дать им вертолет и взрывчатые вещества. Настало время дать им вожака, который знает, что нужно делать. Вызовите хирургическую машину.

Эти слова означали для него то же самое, что для обычного человека означало бы нажать курок пистолета, нацеленного в висок, или броситься вниз с горного уступа. Они не спорили с ним, хотя одна седьмая их умирала.

Нейрохирургическая машина, вся состоящая из сверкающих металлических рук, которая когда-то соединила их вместе, была частью их массивного комплекса оборудования. Трубка от нее была вставлена ему в ноздри, по ней пошел обезболивающий газ, который усыпил его. Прежде чем уснуть, он попрощался со всеми. Это был его первый сон с момента пробуждения шесть месяцев назад.

То, что осталось от Вилли, сказало тому, что осталось от Снежинки:

— Я не могу сделать много, но я могу поддерживать его контакт с вами до тех пор, пока…

— Мы благодарим вас, — сказала Снежинка. — Не затрудняйте себя ради нас.

Разум зеленого монстра был озадачен.

— Вы бесчеловечны, — пожаловался он. — И все же, чтобы уладить старое недовольство…

— Мы понимаем.

17

Племя было покрыто ожогами и волдырями и при помощи глицерина лечило свои раны. Прежде чем начать передвижение в северный сектор ареала по производству продуктов обмена, они, чтобы выжить, прибегли к ужасному средству. Голодные, они дошли до компьютерного центра, который представлял собой отдельные цистерны, в которых в жидкости плавали сотни человеческих тел; от их висков отходили провода. Некоторых они узнали — там двоюродный брат, здесь — Магистр Риса. Один из немногих среди них, дураков, которым удалось выжить, проломил цистерну и прямо из ладоней напился жидкости. Они не остановили его. Он не умер. А они уже настолько превратились в дикарей, что припали к пробоине и осушили всю цистерну. Питательный раствор насытил их и на удивление быстро восстановил их истощенные тела. Его хватило на день, но они отправились в путь, восстановив свои силы, предпочитая не думать о том, что они оставили в пустых цистернах. А спустя еще один часовой день они подкрепились в заквасочной бухте, нашли водные и спиртовые магистрали. Они вновь ожили.

Незнакомца, который, шатаясь, вошел в большую, освещенную долговыми лампами комнату на следующий день, узнали не сразу. Он был так же сильно обожжен, как и любой из них; женщины закричали, когда увидели его, они подумали, что он, должно быть, один из тех, кого они бросили в разбитых цистернах.

Потрескавшимися губами он непрерывно бормотал: Тропайл. Нужен Иннисон. Хендл. Джермин.

Они привели ему Хендла.

— Тропайл, — сказал Волк, пристально глядя на него. — Ты хочешь, чтобы я послал за твоей женой?