Нф-100: Хозяйки тумана (СИ)

С одной стороны, Ната согласна была с доводами Уайтакер. Но с другой - отсиживаться, пока фанатики уничтожают людей, пытаются повернуть историю вспять? Это выглядело трусостью и предательством. И в любом случае построение модели следовало заканчивать как можно быстрее. Пока не поздно.

Моник решилась. Если введут военное положение, из города не вырвешься, и встречу придётся отложить на неопределённое время. Или ещё хуже, война в самом деле докатится до Альбиона. Легко было говорить: "я прилечу одна" За полгода она так и не осмелилась улизнуть на несколько часов от Наты. Лишь разговоры по комму украдкой.

Створки ворот шлюза разошлись в стороны. Джабира запустила двигатель. Сколько лет назад она последний раз управляла флайером? Ничего, навыки, полученные в юности, не исчезли. Она подняла машину, вывела из ангара. Внизу разлилось зелёное море долины. Неужели она отважилась на это? "Робкая птичка"... К чёрту! Никакая она не "птичка", а Моник Джабира. Или просто - Ника. Так её никто не называл раньше.

Она включила комм, - "Илюша, здравствуй! Я лечу!" - "Ты в долине?!" - "Да!" - "Здорово! Ника, это здорово!" - "Куда мне лететь? Где мы встретимся?" - "Знаешь длинное озеро в юго-восточном секторе, на границе леса и степи?" - "Нет! Я ничего не знаю в долине!" - "Лети на юго-запад, пока увидишь реку внизу. А потом - вдоль её русла".

Моник увеличила скорость до максимума. Нужно спешить, Ната в любую минуту может заметить её отсутствие, начнёт искать. "Не заметит", - она постаралась успокоить себя, - "её же опять вызвали на экстренное совещание, успею вернуться!"

Внизу проскользнула гряда холмов, а вон и серебристая лента блеснула между деревьями. Она развернула машину на запад. Река текла не спеша, выписывала широкие петли по долине. Несла свои воды куда-то за горизонт, к Большому Озеру. К Илье. Илюше. Нет, сейчас он не дома, он спешит к ней навстречу! Моник бросило в жар - это ведь их первое свидание! Страшновато. Хоть всё о себе рассказали за полгода, а страшновато.

Она ждала, когда появится озеро, но всё равно увидела его неожиданно. И большой холм на северном берегу. Там, на опушке леса, отчётливо виднелось красно-сине-белое пятнышко. Моник глубже вздохнула и направила флайер вниз.

Илья ждал, радостно махал руками. Ей показалось на минуту, что она не сможет сесть, уронит машину, разобьётся, так бешено застучала кровь в висках. Но нет, обошлось, опоры мягко коснулись земли. Альментьев бросился было к двери, но стушевался, замер. Почему же он такой стеснительный?!

Моник выпрыгнула наружу, шагнула к нему:

- Здравствуй.

- Здравствуй.

Стоит, переминается с ноги на ногу. Сунул руки в карманы, выдернул. Не знает, что делать со своими сильными руками. Да протяни же их, обними! Она улыбнулась. Придётся начать первой, она ведь опытнее и старше на целых четыре года! Как странно и непривычно - быть старшей. Самой решать, что должно произойти в следующую минуту.

Моник сделала ещё шаг, перехватила его руки, готовящиеся вновь спрятаться, прижала к груди.

- Илюша, я прилетела к тебе. Как обещала.

В голубовато-серых глазах она увидела радость и восхищение, робость и страх, что это только сон, что женщина, вдруг ставшая самой дорогой и желанной, исчезнет. "Не исчезну!" - мысленно пообещала, чувствуя, как тёплая волна поднимается изнутри и уносит, уносит...

...Волна экстаза отступила, но голова ещё немного кружилась. Моник оглянулась в поисках красно-сине-белой точки. Нет, не разглядеть. Неужели эти полтора часа были явью, а не сном? Да, да, всё было наяву! Тело помнит ласку и тепло. Но впереди - снова разговоры украдкой и надежда на новую встречу.

Она нашарила в кармане куртки кругляш коммуникатора, привычно прилепила к виску. И в тот же миг в мозг ворвался взволнованный голос Наты, заставил вздрогнуть: "Моник, ты где?! Моник!" О Боже, совсем вылетело из головы! Значит, её отсутствие обнаружено. "Моник, почему не отвечаешь?" Что делать? Она ведь не успокоится, будет звать и звать. Заблокировать канал? "Моник, почему ты молчишь?" Нет, так нельзя, Ната ни в чём не виновата.

Она облизнула пересохшие, ставшие непослушными губы. Только Холанд умела говорить по комму, не произнося ни звука. Когда-то давно Моник поинтересовалась - в чём фокус? Клер улыбнулась в ответ: "Зачем сотрясать воздух, если коммуникатор реагирует на нервные импульсы? Думай слова, которые хочешь сказать". Моник пыталась научиться - не вышло. А как бы ей хотелось ответить сейчас мысленно. Врать вслух почему-то трудней.

- Ната, у меня всё в порядке.

"Моник, ты где?!"

- Что-то случилось?

"Ты не видишь, что происходит в городе? Ты где?!"

Джабира прикусила губу. Что происходит в городе? Кажется, она попалась, теперь не вывернешься. Постаралась собрать в кулак всю свою смелость:

- Я же говорю, со мной всё в порядке! Зачем ты пытаешься контролировать каждый мой шаг?

Гилл растерялась, сразу сбавила тон.

"Я волнуюсь за тебя. Когда ты сможешь прийти в лабораторию?"

- Приблизительно через полчаса.

"Будь осторожна".

Связь отключилась. В голосе подруги была такая боль, что Моник почувствовала раскаяние. Но в чём она виновата? Лишь в том, что желает быть сама собой? Она ведь давно не та двадцатичетырёхлетняя девушка, что влюбилась в начальницу. Она вправе распоряжаться собственной жизнью!

Ворота шлюза привычно распахнулись навстречу машине. Но внутри ангара было не так, как всегда. Необычно многолюдно. Едва Моник выбралась из флайера, как в её сторону направились трое. Два парня и девушка с буро-зелёными повязками на рукавах. Шагах в десяти они остановились, разглядывая бедж на её куртке. Один из парней ухмыльнулся, что-то шепнул на ухо подруге. Та хихикнула, вызывающе уставилась на Джабиру. Моник вопросительно обвела глазами троицу. "Какая-то проблема?" Ей не ответили, молча проводили взглядами.

Этих троих можно было принять за компанию, собирающуюся на экскурсию за город. Но ближе к входу в ангар планетарного транспорта всё выглядело серьёзней. Парни и девушки здесь были постарше, лица - жёстче, многие вооружены пульсаторами. И все - с одинаковыми повязками на рукавах. Останавливать Джабиру никто не пытался, но внимательные, даже подозрительные взгляды буквально ощупывали её.

За воротами история повторилась, но вместо парней и девушек здесь стояло человек двадцать мужчин в форме службы порядка. Хмурые лица и такие же подозрительные взгляды. В городе явно творилось нехорошее. Успокаивало, что боевого оружия Моник ни у кого не заметила.

Добираться до института нужно было через весь город. Пустынные улицы контрастировали с толчеёй в районе космопорта, коробило от встречающихся то и дело полицейских. В обычное время служба порядка предпочитала не мозолить глаза обитателям Альбиона.

Перед входом в лабораторию Моник задержали. Остановили её с просьбой предъявить пропуск, но проводили досмотр нарочито скрупулёзно, балансируя на грани явной издёвки. Один охранник медленно водил сканером вдоль беджа, чуть ли не тыкал в грудь, хоть расстояние в тридцать сантиметров было вполне достаточным. Второй стоял молча, разглядывал в упор. Когда проверка закончилась, полицейские подчёркнуто вежливо поблагодарили за сотрудничество. Однако насмешливо-презрительные взгляды шарили по Моник до тех пор, пока не захлопнулась за её спиной дверь вестибюля.

Лаборатория встретила подозрительной тишиной и пустотой. Но минуту спустя в комме раздался голос Ивон: "Моник, ты на месте? Подходи в зал совещаний".

В зале собралась вся лаборатория за исключением руководителя. С удивлением поняв, что Наты нет, Джабира села в пустое кресло, тихонько спросила соседку, химичку из своего отдела: