Лисья Нить - Красная (СИ)

- Ауч, - фыркнула Трикси, косясь на меха.

Собственно мех был ни при чём, потому как его лапами она сама на себе зашивала дырку в ухе, проделанную вражьей пулей, и в очередной раз радовалась, что в ухе. Если действовать точно по инструкции и применить обычный пластмассовый клей, ухо должно быть как новое. Собственно Алиса и предложила тупо новое, но Трикси решила заняться лаподелием.

В перерывах между оным сознание её заглатывало лисьи мысли полными ложками, пережёвывало и компоновало выводы. От того что потребляемая мощность от ЦПУ и греющихся хвостов складывалась, аж выбивало пробки, и Якель лазил на дерево к ЩО, тобишь Щиту Освещения.

Трёххвостая за несколько часов схавала все впечатления, полученные зверьками за время возни в "ополчении" - впечатлений у них было как всегда полно, а вот издумать мысли они могли только через Саму. Она и сама таким образом узнала, что это за возня. Кроме того, Трикси пошарила по Сети, расслушивая новости, чем осталась немало довольна.

Несухопутный накатал большой отчёт о проведённой работе, сильно тешивший всех кто его слыхал; грызи естественно одобряли такие процедуры и обещали в случае надобности предоставить материальную помощь для разгебания завалов - впрочем, чисто на всякий случай, потому как производственные мощности Солнечной системы уже вышли на внушающие уровни. В частности, на верфях возле Плутона продолжалась доделка первого корабля с аннигилятором пространства - там, само собой, работали вне зависимости от всяких шуршаний вокруг Зоны.

Алиса сообщила, что само-кота кое-как собрали, вставили недостающие запчасти и успешно запустили в работу. Кроме того, в случае с Цзе действительно следовало запилить Ряд, потому как его создавали много лет назад, когда уровень пригодности организмов был значительно ниже, чем нынче. Теперь в него можно было ввалить ещё кошко из тех, что тусовались с чучхеистами, и таким образом поближе подружить голову само-кота с логикой.

Трикси также изтрепала уши Ъслоева, потому как упёртые до упоротости индустриальщики и не думали бросить своих занятий из-за того, что какой-то дурак учиняет диверсии. Поскольку у них оставался само-гусак, лодка продолжала исправно нырять, а на опытном производстве выпустили первую партию маркеров с функцией "красно-лисового цвета". Что, честно тявкнуть, тешило.

- Ну как, Три, - спрашивала довольно риторически Шула, - Получила на хвосты вдоволь? А то когда ты пропала, мы немало кирпичей получили!

- Что значит вдоволь, - фыркнула трёххвостая, - Сколько надо, столько и получила. В конце концов, я же Сама.

- Она имеет ввиду что не придури ради эт-самое, - пояснил Рйек.

- Ну да, - созналась Трикси, - Хотя конечно придурь понятие крайне растяжимое. Просто лично мне проще прекратить существовать, чем закрыть глаза на что-то вредное.

- Совесть кусает за хвост, - тявкнул Якель, - Что ни случись, всегда ты нас будешь вытаскивать.

- Зря кусает, - возразила Трикси, - Я и есть вы, забыл?

- Склеротик, - покатилась со смеху Шула.

- Ну знаешь, это тявкнуть просто - "я и есть, туда-сюда", - фыркнул Якель, - А осознать как?

- Ммм... попробуй вот так, - Трикси переключила на зверька видеоканалы и часть рецепторов от пуха и ушей.

Якель некотрое время сидел в прострации; Шула помахала у него перед мордой лапой и прикусила за ухо, но реакции это возымело как у картохли. Наконец рыжий очухался.

- Нуээ...

- Вот и нуэ. Пока домашнее задание - переварить, - тявкнула Трикси.

- Варить... О, айда мышей словить!...

Поскольку мышкование всегда было популярным у лис спортом, не бросали они это дело и теперь - правда, пойманных мышей выпускали, а для того чтобы был профит, требовалось хорошее поле с нетронутой снежной целиной. Благо, в округе этих полей имелось - выше ушей, так что вскоре в белых сугробах прыгали серые и рыжие зверьки, с высунутыми языками игравшие в то, кто быстрее наловит сорок штук. Трикси, глядючи на то как мягкая пушнина плещется в снегу, разбежалась по лежащему бревну и сиганула в самый сугроб, пролетев по воздуху метров десять; взметнулась тучка снежной пыли, после чего из ямы высунулись серо-фиолетовые уши и раздалось довольное подтявкивание.

Побегав за день по зимнему лесу, наловив полное ведро мышей и скормив им пол-ведра зерна, лисы с нескрываемым удовольствием отвалились дрыхнуть, используя "внутреннее отопление" в виде горячего чая и тёплые спальники, притащенные с собой. Небольшая площадка среди мощных ёлок, где по краям стояли шкафы со всякими предметами, оказалась уделана тушками, как хорошая льдина в море Лаптевых - тюленями. Ввиду некоторого морозца из носов и пастей вырывались небольшие облачка пара.

Трикси ещё долго стояла без особых движений, как картохля - когда зверьки засыпали, следовало особенно усилить думание. Отдельные снежинки, сорвавшиеся с забелённых веток, падали на серую пушнину и скатывались вниз; лиса при желании могла усилить слух до такой степени, что слышала как снежинка при падении грохотала. В ярких цветных глазах трёххвостой отражались жирные звёзды и свет далёких башен Выборга. Скрываясь за вершинами ёлок, по небу медленно ползла луна - освещённый жёлтый серп и тёмная сторона, рассвеченная тысячами огней. Похожа луна была только сама на себя, и этой красочной картинкой можно было долго любоваться - что собственно многие и делали.

Лиса абсолютно чётко ощущала и расстояние до мерцающей огнями луны, и планету под лапами, и могла даже прикинуть, на какой скорости проходит объект по орбите, выглядящий как едва заметная звёздочка. Единственное что могло бы показаться ей не к месту, так это то что из пасти Самой никакого пара не появлялось - могло бы, но Трикси ничуть не обеспокоилась этим фактом. Она бы ещё потопталась вокруг, но при ходьбе снег слишком громко хрустел, а тревожить зверьков категорически не хотелось. Ничего, подумала трёххвостая, через пару часов стоит всех перебудить, чтоб не подмёрзли - пух пухом, а морозец нешуточный.

Лиса ещё подняла взгляд на луну и улыбнулась - включили иллюминацию. Включали её именно тогда, когда луна освещалась скраю и выглядела как серп; пользуясь тем что спутник повёрнут к планете всегда одной стороной, на этой стороне установили мощные прожекторы, освещавшие две широкие полосы - и таким образом к лунному серпу добавлялся не менее лунный молот. Подобный "тихий салют", как это называли, производился обычно по поводу чего-нибудь такого, что в пух - в частности, его включали на День Победы. Сейчас, судя по всему, это было приурочено к завершению атлантической операции. И лиса, как и абсолютное большинство обитателей мира, была довольна - довольна, что никакое животное уже никогда не будет называть лис "всего лишь животными"... Она припомнила бессмысленные, маскообразные морды симов, и непроизвольно приоскалившись, шипнула.

Насмотревшись ушами на рассвеченную луну, Сама снова стала рассматривать торчащие из-под спальников хвосты и уши и подпячивать мысли, мелькающие у зверьков в полусне. Редактированием мыслей она могла заниматься как лично, так и в атоматическом режиме, выставив алгоритмы - собственно, большую часть перерабатывала именно так. Скорее всего громоздкие преобразования цифрового кода выполняло даже не то ЦПУ, что гнездилось под пушистыми ушами, а туловище на автомате передавало через Сеть куда-нибудь на реально большие квантовые арифмометры.

Спихивание механической работы, пусть и с мыслями, на автоматику, позволяло Самой думать самой о чём хочется. В данный момент она аккуратно подцепляла за хвост ускользающую мысль, хихикая от того как Якель подвизгивает во сне, а Мраша, марсианская лисо, храпит как хрюшка. Наконец лиса плотно схватила мысль и поняла, что донельзя привязана к своим зверькам... что-то не то, тявкнула себе Сама, это не новость - любое Само привязано к Ряду, хочешь или нет. Но несмотря на это она испытывала очень сильное и радостное чувство, когда видела многолисие или вспоминала о нём.