Чудовище (СИ)

Вот и сидел Скай на кровати, в своей отдельной комнате, пока дон Ферра не пришел. И кроме вольной ни о чем думать не мог. Перед глазами только уже нереальная пластиковая карточка была.

А увидев господина, глянув в его черные от горя, совершенно страшные глаза, все мысли из головы прогнал. Потому что уже думать было бессмысленно.

Дон Ферра на Ская смотрел, как будто Скай самым страшным злом в мире был. Настоящим чудовищем, отобравшим самое дорогое и ценное.

И Скай тогда в это поверил.

Комментарий к Размышления ч.2

с планшета. маааленькое...

От беты: проверено.

========== Новости ==========

Нет, определенно со Скаем надо было заканчивать... Даже самому Рамзи стало неинтересно. Изменился Скай. Ничего не осталось. Даже ненависть, разгоравшаяся темным пламенем, уже куда-то ушла. Механическая кукла - вот на кого стал похож Скай. И Рамзи даже разочарованно вздохнул после того, как, чуть пиханув парня с кровати, велел одеваться и валить из комнаты. С таким успехом резиновую бабу можно было купить и трахать. Бестолково и холодно. Скучно. Безполезнен стал Скай. А значит...

Нет, Рамзи так и не придумал, что у молодого лорда просить. Но, может, поступить как раньше? История-то о Скае будет пользоваться популярностью, и хозяин захочет узнать, кого он таки купил, и кто живет с ним в одном доме. А ведь есть что рассказать. И о клейме на плече с надписью "Вор", которое было у Ская, пока Терри не додумался татуировку набить, и о том, что шлюхой парень трудился, и о том, что по его вине умер вольный. Это же ведь только Ская вина была. Он мальчишку к себе привязал до такой степени, что тот не вынес новых подробностей о жизни Ская, которые ему сообщили да и показали наглядно. Только Скай виновен. А он, Рамзи, совершенно ни при чем, он только предлагал. Кто ж за предложения и мысли вслух виноватить будет? Отвечать должен тот, кто на уговоры да подначки велся и действовал так, как просили. Думать надо было, прежде чем творить непонятно что. А то и жить в тепле и сытости хотел Скай и при этом не запачкаться. Не бывает так. Поговорку Рамзи хорошо помнил про "и рыбку съесть, и косточкой не подавиться". Не бывает так. За все платить надо. Вот пусть и платит, если дурак дураком до сих пор.

Так что полный набор новостей для хозяина о Скае получался. Но даже просчитать Рамзи не мог, заинтересуется ли такой информацией урод или нет. Кто его знает, что в голове у чудища. Может, Скай для него - свет в окошке и последний шанс себя человеком чувствовать, и он ему все, что угодно простит. А, может, все по-другому, и лорд с радостью согласится расстаться с парой тысяч золотых галаксов, чтоб только о любимце о своем жаренные факты узнать. Но в любом случае Рамзи ничего не терял. Предложить должен был. Попробовать надо было, сделку заключить.

А вот когда решиться и прийти с предложением, пока не придумал. Скай хоть и приходил деревянным (ну, точно кукла - у дона Ферра такая в доме была - огромное деревянное чудовище на заводном механизме), но деньги приносил исправно. Жаль было пока такой, хоть и мелкий ручеек, перекрывать. Вот и тянул день ото дня. Должно же было когда-то лорду таки надоесть давать подачки? И вот тогда-то и...

Главное, момент не упустить. Главное, выбрать правильное время, чтоб к этому лорду подкатить с предложением так, чтоб тот хоть задумался. А там... Что Рамзи с покупателями на услуги никогда не разговаривал? Выкрутится как-нибудь. Вытянет.

А Эрик, которого Рамзи даже в мыслях уродом называл, в последнее время слишком уж изменился. Раз от разу при посещении клиники доктор Блоу, все больше удивляясь, констатировал факт того, что после стольких лет процесс восстановления кожи, которого уже и не ждали, наконец-то пришел в действие.

Старые шрамы светлели, рубцы становились не такими заметными, и Эрику уже не надо было всматриваться в зеркало, чтобы понять - он действительно менялся.

А это было важным не только из-за внешнего вида. Из-за Ская это было важным. Эрик замечал, что с каждым разом, с каждой новой процедурой Скаю становилось все хуже. Он словно уже не справлялся с той задачей, которая была. И это Скаю, а не Эрику, после того, как снималась маска и после того, как разжимались объятия, уже нужна была помощь. Пару дней назад все закончилось таким глубоким обмороком, что Эрик чуть с ума не сошел, приводя Ская в чувство. Ничего не помогало. Скай не реагировал ни на едкий запах нашатыря, ни на пощечины, ни на... поцелуй. Да. Эрик, испугавшись,что парень так и не очнется (руки дрожали, сердце колотилось и на глаза выступали злые пекучие слезы), не смог ничего лучше придумать, как, прикоснувшись губами к губам, поцеловать...

Нет, Скай глаза не открыл. И от этого стало по-настоящему больно. Так больно, как не было ни от раствора, ни от ожогов.

Пришлось тогда звонить доктору Блоу, и он уже, прислав по пневмопочте нужный препарат, по коммуникатору давал инструкции, что делать со Скаем. Только после инъекции и глубокого сна, Скай очнулся и, словно не веря, что снова проснулся, на Эрика с удивлением посмотрел. Странно посмотрел. Разочарованно.

Доктор Блоу после этого предупредил, что, судя по реакции Ская, такие обмороки будут повторяться, если не дать парню передышку. Слишком уж организм у того ослаб и вымотался.

Эрик на все согласен был. Даже на то, чтобы терпеть самостоятельно все процедуры. Но тут уже уперся Скай - точно, как виррский баран.

- Я обещал помочь, - сказал он вечером, придя за Эриком в библиотеку.

И сдвинуть с места, кроме как приказав - и то Эрик не был уверен, что парень выполнит приказ,- не представлялось реальным.

Так Скай и остался и делал все то, что обещал. Он действительно четко выполнял условия договора и не собирался отступать, несмотря ни на что.

А Эрику стало стыдно. За то, что до сих пор так и не сказал Скаю о вольной, за то, что сам так ничему и не научился, да и не хотел учиться. Без Ская точно не хотел. Не сказал о том, что благодарен Эрик был за то, что парень его не бросает, не оставляет наедине с болью. Хоть, может, со стороны уже и трусостью смотрелось, но Эрик настолько привык к тому, что ему помогают и ему не больно, что больше и самостоятельно знать весь тот ужас, который был все это время, он не хочет. Да, боится.

А сегодня вот ночью вообще испугался до икоты, когда, проснувшись от старого кошмара, встал с постели и в библиотеку потопал за успокоительным.

Чем меньше оставалось времени до окончания процедур регенерации, тем больше волновался Эрик и давно уже завел себе в аптеку и мягко действующий успокаивающий Листрап, и сироп сонного корня, и даже горошины с наркотическим соком травы с Легории. На всякий случай. В панику погружаться не хотел. Боялся не выплыть. Слишком уж много заплачено было.

А когда зашел в комнату и ненароком в зеркало на себя глянул, вот тогда-то чуть от ужаса сердце и не взорвалось. Кожа с лица пластами и лохмотьями сходила. Весь, как прокаженный, покрытый струпьями, стал Эрик.

Нет, не закричал. И Ская не разбудил. Пугать заранее не хотел. Сам с ужасом боролся. И мало о чем думая, тут же накинув на себя то, что под руки попалось из дома вышел к кару и прямиком в клинику направился. Уже по дороге сообразив, что среди ночи вряд ли доктор там находиться будет, связавшись по коммуникатору с заспанным и недовольным доном Блоу, напросился на визит просто в гости.