Проводники всемирного потопа

Бамапутра одобрительно кивнул:

— На записи будут сплошные улыбки и удовлетворение. Ее доставка устранит любые тревоги и со стороны ученых, и со стороны администрации. Я знаю, недавно прибыла дама, исполняющая обязанности Комиссара. У нее будет слишком много дел, чтобы заниматься еще и группой исследователей, которые, по их же собственному сообщению, не находятся в опасности. Как вы думаете? Станут они сотрудничать с нами — сделать необходимую запись?

— Не думаю, что с этим будут какие-то проблемы. Я суну бимер кому-нибудь в ухо и пригрожу спустить курок. Это должно исключить любые колебания. Эта компания не кажется мне чересчур храброй.

— Прекрасно. Тем временем мы будем продолжать нашу обычную работу. Когда прибудет очередной транспорт снабжения, мы передадим новости об этих затруднительных обстоятельствах в штаб-квартиру. Пусть они поломают себе голову и примут окончательное решение. Таким образом, мы умоем руки. Я не хочу брать на себя ответственность. Наша задача состоит в том, чтобы не прерывалась наша работа.

— Пожалуй, мне это нравится.

— Как вы за ними наблюдаете?

— Наблюдаем? — Антал втянул дым и выпустил небольшое облачко. — Их хорошо охраняют. Наблюдение стандартными камерами. Вы хотите, чтобы я поместил охранников в их комнаты? Они никуда не выходят, и я предпочел бы не разбазаривать персонал.

— Если вы уверены…

— Траны заперты в пустом хранилище для скоропортящихся продуктов, а люди — в надежном общежитии. Время от времени к ним заходят, а еду приносят три раза в день. Траны не владеют достаточными знаниями, чтобы затеять побег, а общежитие имеет магнитные затворы. Отмычкой не откроешь. Камеры охватывают все комнаты. Их нельзя разбить, это специальная аппаратура. Не стоит снимать кого-то с работы, чтобы он улегся спать перед дверями с лучевым пистолетом в руке? Ведь все это механики, программисты, ядерные физики, инженеры, — зачем превращать их в охранников.

Если кто-нибудь начнет излишне интересоваться дверью, камеры тут же передадут в наблюдательный центр. Мы просто скажем шутникам, чтобы они поостереглись. Им также хорошо известно их положение, как и нам. Сомневаюсь, что они попытаются что-то предпринять.

Бамапутра колебался какое-то время, потом кивнул:

— Это, конечно, не в моей компетенции. Вы разбираетесь лучше.

— Это и не моя сфера, но я бы все равно не беспокоился. Они даже в ванную не могут пройти незамеченными. В помещении с транами нет камер, но они не догадаются, как открыть магнитные затворы, даже если им объяснить, что это такое. — Он достал «травку» из жилетного кармана и протянул его администратору. — Вы точно не хотите попробовать эту штуку? Они помогает сохранять великолепную форму.

— Я предпочитаю обходиться без этого. — Он пренебрежительно фыркнул. — Какой смысл в том, чтобы искажать свое восприятие, когда работа как раз и дает ощущение полноты жизни?

Антал привстал:

— Может быть, мое восприятие функционирует не так уж правильно, черт возьми, потому что я не понимаю, какую такую можно ощутить полноту, находясь в этой круглой ледяной глыбе. Все, что меня интересует, это регулярные денежные переводы. Ладно, мне пора проверить номер третий. Какие-то проблемы с перегревом. Мелочь, но я хочу с ней разобраться. Вы знаете, какими чувствительными могут быть эти магнитные поля?

Он встал и направился к выходу.

— Вы собираетесь долго торчать здесь? — спросил он с любопытством.

Бамапутра повернулся лицом к окнам:

— Недолго.

— Делайте, как вам нравится.

Антал оставил администратора наедине с его размышлениями. Что за чудак! Он давно уже не пытался понять своего маленького компаньона. Какое-то время Антал даже думал, что он мог быть чрезвычайно хорошо сконструированным и гениально запрограммированным роботом. От этой теории пришлось быстро отказался. Ему довелось иметь дело с несколькими человекоподобными машинами, и все они без исключения были дружелюбнее и теплее Бамапутры. Он был слишком загадочным и холодным даже для того, чтобы быть роботом.

Септембер лежал на двух сдвинутых койках, подложив под голову руки.

— Так что ж, дружище, скажете? Как отсюда выбраться?

— Не знаю, — мрачно ответил Этан, уставясь на дверь, — но они не посмеют убить нас.

— Не говори «не посмеют». Любой, кто хочет пожертвовать несколькими десятками тысяч разумных туземцев ради коммерции, вполне способен разделаться с парой-тройкой своих собратьев по разуму.

— Не сомневаюсь, что они не стали бы раздумывать ни минуты, если бы могли выйти сухими из воды, но они должны понимать, что нас хватятся в «Медной Обезьяне».

— Уверен, что они понимают, иначе мы с тобой уже, вероятно, не разговаривали бы. Чем дольше мы будем сидеть здесь, не подавая о себе никаких известий, тем более странным это покажется коллегам Хванг. Поэтому, что бы ни решил наш друг Бамапутра, ему придется разбираться с этим побыстрее. Однако ты прав в одном: я не думаю, что наша безвременная кончина — то, что им надо. Многое может не понравиться в наших захватчиках, но они не производят впечатления безмозглых. Я не удивлюсь, если увижу, что они сумеют склонить на свою сторону Хванг и ее людей.

— Разумеется, нет! — Этан был шокирован этим предложением.

— Если вы убеждаете кого-то достаточно долго, считайте доказанным, что можете изменить их мнение, только нащупайте их слабую сторону. Этот Бамапутра — продувная бестия. Кроме того, он сам ученый. Он может говорить с такими, как Бланчард и Земкин, на их языке. В конце концов он может убедить кое-кого из наших друзей, что все его действия направлены только на защиту интересов Трана, хорошо скрыв мотивы его финансовых хозяев.

— Знаешь, они-никак не дают мне покоя.

Септембер перевернулся, чтобы посмотреть на него:

— Что ты хочешь сказать, приятель?

— Ну, ты знаешь, я занимаюсь бизнесом. Торговля, коммерция, так далее. Ведь есть другие, более дешевые способы удерживать монополию, помимо изменения мирового климата.

Широкая ухмылка появилась на лице гиганта.

— Я все думал, когда это придет тебе в голову?

Этан приятно удивился:

— Ты сделал такие же выводы?

— Нужно быть слепым, чтобы не заметить этот, дружище. Например, твоя компания могла просто обратиться за разрешением на такую монополию. Даже если на это мало шансов, заплатив нужным людям и продемонстрировав лучшие намерения остальным, она сумела бы получить разрешение. По меньшей мере, могла попытаться.

Пока они размышляли над очевидным, Хванг и ее коллеги были заняты оживленной дискуссией в другом конце комнаты. Когда она закончилась, Вильямс и Чила Хванг подошли, чтобы присоединиться к ним. Они подтвердили подозрения Этана, но не совсем те. Они оказались гораздо хуже, чем он предполагал.

— Мы занимались вычислениями.

— Разве не этим вы всегда занимаетесь? — саркастически заметил Септембер.

Она даже не посмотрела в его сторону. Лицо ее было бледным.

— Мы тщательно рассмотрели все, что знаем, и сравнили это с тем, что мы можем проанализировать при отсутствии самых последних данных о таянии ледяного покрова и потеплении атмосферы. Мы примерно рассчитали, как долго работает завод. Нам известно, конечно, что его пустили в действие не раньше, чем возник аванпост на Тран-ки-ки. Шансы, что его обнаружили эти пираты прежде официальных исследователей Содружества, невелики. — Она посмотрела на калькулятор у запястья, засучив рукав защитного костюма, чтобы открыть небольшой прямоугольный экран. Он был наполнен танцующими цифрами. — Мне достаточно в своих выводах. Но мне хотелось бы, чтобы мы ошибались.

Миликен Вильямс выглядел изумленным, когда начал говорить: — Наши вычисления показывают, что Бамапутра слишком скромничает, когда говорит, что они собираются изменять климат Тран-ки-ки в течение длительного периода времени. Поверхность действительно начнет быстро нагреваться, как только лед начнет отступать. Беда в том, что траны не смогут так быстро приспособиться. Климатические изменения наступят слишком быстро, чтобы наши друзья успели к ним адаптироваться.