Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

— Ты просто скажи мне, как уйти отсюда, — попросил Орк. — Это все, чего я хочу.

Орк думал — и Джим знал о его мыслях — что когда-нибудь вернется сюда на небольшом бронелете и получит эту информацию. Впустить его мог только Дингстет, но Орк найдет способ уговорить андроида. Или же вернется через врата каманбуров.

— Почему же ты впустил моего отца? — продолжал Орк. — А также, почему позволил ему установить врата, которые убивают тех, кто пытается пройти через них?

— А почему бы и нет? Какое мне до того дело? Ты пока что первый Владыка, который через них прошел. Твоему дяде, Йаджиму, пройти не удалось, и по всей вероятности следующему, кто попытается, тоже вряд ли удастся. Интересно будет понаблюдать за твоими последователями, если такие найдутся.

Орку не хотелось задерживаться на этой теме. Дингстету могло прийти в голову, что неплохо будет убрать врата, из-за возможной опасности для него самого.

Дингстет, судя по всему, тоже глубоко задумался. Внезапно он сказал:

— Я отправлюсь с тобой!

Удивленный Орк долго молчал, а потом спросил:

— Зачем?

— Об этом мире я уже все знаю. Он мне наскучил. Зазель не сделал меня невосприимчивым к скуке. Что касается одиночества, то я его не знаю. Зазель не наделил меня некоторыми чувствами. А вот любопытство у меня сильно развито. Мне нужны другие миры, чтобы насытить его. Поэтому я составлю тебе компанию. Ты мог бы стать моим проводником и наставни ком, пока я не научусь действовать самостоятельно. В обмен на твои услуги я пропущу тебя во врата и, отправившись с тобой, сообщу тебе много ценной информации.

До чего же он наивен, подумал Орк. Какими бы знаниями ни обладал Дингстет, во многих отношениях он полный профан. Андроид не понимал, что станет для юноши обузой. Не может Орк допустить, чтобы он расхаживал повсюду и рассказывал туземцам, что сын Лoca вернулся и жаждет мести. Кроме того, для целей Орка Дингстету следовало оставаться в Пещерном мире. Тогда он сможет открыть Орку врата, когда тот вернется за машиной творения. Ее, как теперь вспомнилось Орку, можно превратить в машину уничтожения — так во всяком случае утверждали историки.

— Подожди здесь, — попросил Дингстет.

Через десять минут он вернулся. У Орка возникала мысль проследить за ним, но он решил этого не делать, наверняка здешние стены доложат Дингстету.

— Я отдал немного крови, и мир согласился открыть для нас врата, — пояснил андроид. На верхней губе у него виднелась маленькая ранка. — А теперь пойдем.

Орк последовал за Дингстетом в другой конец пещеры, а потом в туннель. Минут через тридцать Дингстет остановился. Орк огляделся кругом. Ничто не отличало этот участок туннеля от любого другого. Но Дингстет приложил ладонь к ближайшей стене, свободной в этом месте от омутида, и через несколько секунд сказал:

— Врата теперь открыты.

Перед ними по-прежнему не было ничего, кроме сверкающего кристаллического камня. Орк уже собирался кое-что сказать, когда Дингстет погрузил в камень руку по самое свое кольцеобразное запястье.

— Видишь?

— Можешь проходить первым, — предложил Орк, не столько из вежливости, сколько из осторожности. Он все еще не доверял Дингстету — тот мог предлагать ему шагнуть в смертельную ловушку.

— Отлично, — голос Дингстета казался очень напряженным, и лицо приобрело непонятное выражение.

Он шагнул вперед, но остановился, как раз перед тем как упереться носом в стену. И долго стоял так, в то время как Орк озадаченно наблюдал за ним. Потом отступил на шаг, поколебался и снова двинулся вперед — только для того, чтобы снова остановиться в полудюйме от стены.

Наконец Дингстет повернулся к Орку.

— Не могу! — простонал он.

— Почему? — недоумевающе спросил Орк.

— Первый раз в жизни я боюсь. До сих пор я не ведал значения таких слов, как опасение и страх, хотя и видел их в архивах компьютера. Зазель, должно быть, заложил в меня эти состояния потому, что существо, лишенное страха и осторожности, в конечном итоге обречено на гибель. Как только мы направились к вратам, я начал испытывать очень странные эмоции. Сердце заколотилось, желудок сжался, сам я начал дрожать. Чем ближе мы подходили, тем сильнее становились эти симптомы. А сейчас...

Он застучал зубами. Орку никогда забыть звука алмазов, стучащих об алмазы. Наконец Дингстет достаточно овладел собой, чтобы перестать трястись.

— Я не могу! — стонал он. — Мной владеет такое ощущение, словно что-то на другой стороне уничтожит меня! Мне кажется... кажется, будто там меня ждет великая пустота! Шагнув через врата, я упаду в безмерное пространство и буду падать и падать без конца! А потом врежусь в дно и сломаюсь, разобьюсь на тысячу кусков! А это, знаешь ли, очень странно! Я ведь даже не знаю, как выглядит огромное пространство! Я всю свою жизнь прожил в этом замкнутом и упорядоченном мире и понятия не имею, на что же в действительности похоже большое пространство!

— У тебя острый приступ агорафобии и акрофобии, — высказал предположение Орк. Однако он не был уверен, что Дингстет не ломает комедию с целью заставить его первым пройти через врата.

— Мне известны эти слова, но вплоть до настоящей минуты я не знал, каково их истинное значение! Что это такое — страх перед неизвестным! Я не в состоянии покинуть этот мир! Просто не могу!

Орк и не собирался его уговаривать проходить через врата, желая воспользоваться моментом, пока у Дингстета мозги идут кругом.

— Слушай, Дингстет! Покинуть этот мир тебя побуждают любопытство и страсть к новым знаниям. Это ценные факторы. А твой избыточный страх перед неизвестным — это отрицательный аспект твоей личности. Это психическая болезнь, и я понимаю, что сам ты ее победить не в состоянии. Так вот, я скажу тебе, как поступлю. Когда я вернусь, а я обещаю, что вернусь, то принесу с собой лекарство, которое подавит твой страх. Вот тогда ты сможешь отправиться куда угодно и делать, что хочешь.

— Это было бы очень любезно с твоей стороны, — поблагодарил Орка Дингстет. — Только... я не уверен, что есть лекарство, способное преодолеть такой сильный страх.

— Обещаю тебе, оно победит его.

— Но я не уверен, что мне хочется принять какое-то такое лекарство. Оно же может заставить меня сделать то, что принесет мне гибель!

— Я его доставлю сюда, а воспользуешься ты им или нет, будет зависеть от твоего желания.

Орку хотелось лишь одного — чтобы это существо помогло ему вернуться через врата.

— Я принесу тебе лекарство, — вновь пообещал Орк.

— Я впущу тебя, чтобы попробовать его, — сказало существо. — По крайней мере, думаю, что впущу. Удачного тебе стечения обстоятельств, Орк, сын Лоса и Энитармон!

— Тебе тоже, — пожелал ему Орк.

И шагнул сквозь врата — кристаллическую стену.

ГЛАВА 24

Из Пещерного мира Зазеля Орк вышел в мир, который местные жители называли Лактер. Пробыв там какое-то время, молодой Владыка определил, что тоанам он известен как Джадавин-Тар, то есть Мир Джадавина. Когда-то это был Мир Туллоха, то есть Туллох-Тар. Но Джадавин сумел пройти через врата-ловушки, и Туллоху пришлось спасаться бегством.

Особенностью Лактер было то, что на его ночном небе звезды, казалось, порхали, как светляки. Орк не случайно подумал именно так — «казалось», потому что многое в личных вселенных принадлежало к числу иллюзий. Врата вывели его в пещеру у подножия горы на большом тропическом острове, и, пройдя через джунгли, Орк оказался на берегу моря. Понаблюдав несколько дней за туземцами, он решил познакомиться с ними поближе. Это был мирный и дружелюбный народ, хотя некоторые их обычаи представлялись Орку экстравагантными, а порой и жестокими.

Язык поашенков не был родствен тоанскому. Орк выучил его довольно быстро, несмотря на необходимость освоить некоторые незнакомые звуки. Он жил с миловидной женщиной в хижине из травы и дерева вроде бамбука, охотился, ловил рыбу, досыта ел, много спал и залечивал телесные раны. Душевные же раны заживали не так быстро. Владыку не покидало желание найти следующие врата. Научившись бегло объясняться на местном языке, он стал расспрашивать всех, кто утверждал, будто что-то знает о мире за пределами острова. Сведения из этих рассказов удалось почерпнуть скудные и большей частью полулегендарные.