Колыбель. Самые яркие звёзды (СИ)

— Согласен, профессор.

— Спасибо, господа. В дискуссионной студии медиа-канала «Кеннет Дискавери» сегодня обменивались мнениями профессор Тациос из Калифорнийского университета и политический советник Владыки клана Кеннет, профессор Рудра. Вёл передачу Рене Маршан. Спасибо за внимание.

ГЛАВА 6

1178-09-23 /06.00. Сфера Периферии, Атолл Торга.

От сильного рывка Артор свалился с узкой жёсткой койки и сразу проснулся. Гул нагруженных формгравов и шелест сворачиваемых парусов раздули чувство щемящей тоски: раньше в такие моменты он всегда был на мостике, как по древней традиции называлась командная рубка корабля. Чувство тоски было ярче от того, что шкипер этого судна либо наплевательски относился к своим обязанностям, либо не имел достаточной квалификации для управления мегатонным барком. Артор уж точно не допустил бы ни рывка, ни повышенной нагрузки на формгравы, ни шелеста в «бубликах» мачт от недостаточно точной синхронизации парусных рей. Ни разу за дюжину лет его шкиперской карьеры ни один из пассажиров не только не выразил неудовольствия, но даже не заметил «особенностей» входа или выхода в гиперпространство. Он был отличным шкипером!

Очень непросто аккуратно и мягко «всплывать» в трёхмерное пространство! Прежде всего, из-за колоссальных перегрузок, для их смягчения и существуют компенсаторы гравитации, когравы, и «формгравы» — устройства, формирующие гравитационное поле необходимых очертаний. Без них огромный корабль за мгновение, непредставимое человеческому оку, превратится в кучу хлама, а всё живое погибнет, будучи разорвано в клочья. Когравы способны скомпенсировать до тысячи грас в течение небольшого времени, обычно нескольких минут, или компенсировать часть этой величины, зависящую от размеров и формы корабля в течение суток-других. Формгравы создают и синхронизируют гравитационное поле внутри корабля как единое целое, согласованно реагирующее на любые внешние изменения. Естественно, их успешная работа при манёврах торможения и разгона возможна лишь при полном взаимодействии с когравами.

Вряд ли кому-то может понравиться, если в каюте или в коридоре сила тяжести будет меняться в значительных пределах от одного конца до другого! Ничего приятного в том, что на одном шаге тебя сильно прижимает к полу, а на другом — буквально воспаряешь к потолку. И нельзя сказать заранее, на каком из шагов произойдёт одно или другое. Не говоря о возможности серьёзных травм, такие аномалии неизбежно вызывают головокружение, тошноту и сильные головные боли. Может отказать слабое сердце. Поэтому выглаживание, выравнивание силы тяжести на всех внутренних палубах корабля до комфортных девяносто шести сотых граса, чуть меньше стандартных для Колыбели девяносто восьми, — наиважнейшая задача, выполняемая формгравами.

Пространство вблизи всякой звёздной системы всегда имеет размерность между двумя и девятью десятыми и тремя и восьми сотых эм, а потому и в плоскости планетарного диска, и за его пределами, и в Поясе, и дальше, в Облаке, скорость света находится вблизи стандартной для метрики три величины в один старв. Облако является внешней границей всякой звёздной системы. Его край сформирован гиперпорогом — областью пространства, в котором метрика постепенно возрастает с трёх и восьми сотых до трёх и двенадцати сотых эм.

Именно на этой границе образуется электромагнитная «пена» как результат воздействия дрейфа «настоящего» гиперпространства с метрикой больше трёх и двух десятых эм, и Светлого Мира с метрикой три. Благодаря «пене» мы видим далёкие звёзды, галактики, туманности и пылевые облака. Именно она преобразует гравитационные искажения обратно в видимый свет. За гиперпорогом начинается иногда плавное, иногда резкое повышение метрики пространства до величин три и восемь десятых — четыре и две десятых эм, то есть до «чистого» гиперпространства.

Его открытие стало шоком для верующих землян, ибо именно в нём оказалась воплощена идея «предвечной тьмы» — тьмы без света, без огонька, без звёзд. Поскольку в пространстве с метрикой выше три и две десятых эм не существует электромагнитного поля, знакомого набора элементарных частиц. Там нет ничего материального — за исключением гравитации, конечно, — а потому скорость перемещения может быть огромной. Межзвёздный корабль в гиперпространстве — просто кокон, заботливо укутывающий небольшую область с метрикой три от окружающей Бездны и гармонично вписывающийся в реальность, чуждую не только человеческой жизни, но всему нам знакомому и привычному.

Вблизи гиперпорога начинается изменение метрики, и гармония нарушается. У неопытного или небрежного шкипера её нарушение приводит к сбоям в синхронизации когравов и формгравов и, как следствие, к сильнейшей тряске, которая даже может разрушить звёздный корабль. Всплытие — процесс сложный и длительный, все системы корабля должны чётко отслеживать изменения, происходящие в окружающей Бездне, тогда возвращение в трёхмерное пространство окажется совершенно незаметным для пассажиров, груза и рангоута корабля. Чем плавнее гиперпорог, чем длиннее гиперсклон, тем проще «всплыть» кораблю без повреждений. И наоборот.

Облако звёздной системы, находящееся на границе гиперсклона, обычно имеет вид огромного яблока. Его размер в плоскости планетарного диска от половины до двух с половиной листов. Это яблоко сильно сплюснуто сверху и снизу, с зенита и надира. Протяжённость облака вдоль оси, совпадающей с осью вращения звезды, не превышает нескольких лайд, и не бывает меньше полутора десятков световых часов, лиг. Кроме того, именно здесь, над осью вращения звезды, располагается вход в Лагуну — область гиперпространства, которая находится внутри границ планетарной системы.

Точнее, две области между Облаком — на Колыбели оно было открыто ещё в седой древности и получило название «Облако Оорта» — и Поясом — в родном для людей мире его называют «Пояс Койпера» — с метрикой от трёх и двух десятых до трёх и восьми десятых эм, сверху и снизу от планетарного диска. Более всего трёхмерное изображение Лагуны напоминает крышку от огромной сковородки, — на неё похож плоский планетарный диск любой звёздной системы, — укутанной Облаком так, что наружу торчит сужающаяся вниз ручка, похожая на шляпку огромного гриба. Эта шляпка называется Устьем. Обычная звёздная система имеет две Лагуны, верхнюю и нижнюю, со стороны зенита и надира звезды, и два Устья. Но иногда одиночная звёздная система без близких соседей, — такую систему называют Атоллом, — имеет только одно Устье, со стороны зенита, и закрытое от внешней Бездны Нижнее Озеро со стороны надира. У большинства звёздных систем есть близкие соседи, причём часто их Облака перекрываются. Такие системы называют Архипелагом. Все звёзды в Архипелаге имеют по две Лагуны.

Лагуна позволяет звёздным кораблям проходить ближе к опорным массам за время, не превышающее одни — полутора стандартных суток. Кроме того, небольшие корабли — шнеки и шлюпы — могут в ней использовать рулевые паруса, что делает их применение экономически выгодным при переходах внутри Атолла или Архипелага.

В Лагуне гиперпорог пологий, и даже неопытный шкипер способен успешно произвести манёвры всплытия и погружения. А самый пологий склон там, где находится Устье. От его наружного края до внутреннего гиперпорога Лагуны идёт очень плавное и ровное снижение метрики пространства. Именно по этой причине Устье считается наилучшим местом для входа кораблей во внутреннее пространство звёздной системы. Устройства управляемой гравитации корабля испытывают при таком курсе наименьшие нагрузки, а все системы, в том числе и рангоут, подвергаются минимальному износу.

Чем дальше от Устья проходит курс корабля, идущего внутрь системы, тем круче гиперпорог, тем сильнее нагрузка на формгравы и когравы. Но это лишь часть беды. И если бы дело было бы только в отвесности гиперсклона! Увы. Разреженность Облака на расстояниях в десяток-другой лиг от Устья формирует Рифы — область постоянно скачущей глубины гиперпространства от трёх и двух десятых до трёх и восьми десятых эм. Амплитуда скачков характеризует размер Рифов. Чем резче перепады метрики, тем они опаснее. Если следовать вдоль границы Облака до плоскости планетарного диска, размер Рифов уменьшается, и, в теории, вдоль плоскости диска во внутреннее пространство звёздной системы проникнуть можно без труда. Но оттуда до внешних планет — не менее нескольких десятков лайд, и все придётся идти на до-свете. Ни экономически, ни с какой-либо иной точки зрения подобный вход не оправдан, и потому не используется.