Ночные джунгли

— Ты знаешь Байндера?

Бобби запустил руку в нишу рядом с колпаком и вытащил оттуда металлическую тележку с двумя процессорами — один древний, производства корпорации «Сони», другой более современной модели, «Тунья-2000».

— Я ненавижу Байндера. — Бобби презрительно фыркнул. — Фашиствующий ублюдок. Лучше бы ты расследовал дело о ЕГО смерти.

— Но почему именно его ты так ненавидишь?

Ногар вполне разделял чувства Бобби по отношению к Байндеру, но никогда прежде не слышал, чтобы Бобби выражал вслух свои политические взгляды.

— По многим причинам. К примеру, на последнем заседании Палаты представителей он поставил на голосование вопрос о замораживании программы НАСА по исследованию дальнего космоса.

Бобби снял с полки небольшое устройство голубого цвета с парой светодиодных дисплеев и стандартной клавиатурой. Из задней стенки аппарата тянулся волоконно-оптический кабель со штепсельным разъемом на конце.

— Космические корабли уже несколько лет торчат без дела на Луне… помоги мне, пожалуйста. Вот этот разъем нужно вставить в гнездо. Вон там.

Бобби указал на небольшую пластиковую панель в одной из секций пола со старой эмблемой «Ист Огайо Гэс Компани».

Ногар подошел к Бобби, и тот подал ему конец кабеля с разъемом. Ногар нагнулся и приподнял панель, под которой открылась неровная дыра, пробитая в бетонном полу. Сантиметрах в тридцати ниже уровня пола виднелась секция толстого коммуникационного кабеля с вырезанным при помощи ножовки ромбовидным отверстием, в которое была вставлена штепсельная розетка. Ногар стал на колени и вставил в нее разъем.

Какой-то из аппаратов, с которыми манипулировал Бобби, вероятно, голубой ящичек, удовлетворенно откликнулся на действия Ногара громким «б-и-и-п».

— Благодарю, самому мне довольно трудно туда добираться… На чем это я остановился? Ах да, на недальновидности Байндера. Так вот, Байндер и его прихлебатели в Палате представителей почти десять лет задерживали запуск кораблей. В конце концов их содержание и обслуживание стало слишком дорогостоящим, и эти недоумки в Конгрессе собираются вообще похерить проект. Никак не могут понять, болваны, что они сэкономили бы кучу денег, если бы запуск был произведен по графику. Не говоря уж о том, что к нынешнему моменту мы уже получили бы фотографии с Альфы Центавра, а зонд, отправленный к Сириусу, уже начал бы передавать сигналы…

Ногар пожал плечами.

— Я озабочен более приземленными проблемами, меня мало волнуют гипотетические контакты с внеземными цивилизациями.

— Да-да, как это я забыл, что мой дружбан — крайне прагматичный тигр. — Бобби продолжал какие-то манипуляции с аппаратурой, щелкал тумблерами, подсоединял провода.

— Но что хуже всего — я все о Байндере, — начинал он как либерал.

— Ты шутишь.

— Ничуть. В начале своей политической карьеры он исповедовал доктрину о свободе воли, а потом постепенно начал сдвигаться вправо, пока не стал тем, что он есть сегодня.

Бобби щелкнул переключателем, и все четыре монитора ожили, замерцав зеленоватым светом. Внутри стеклянного колпака заметались красные, желтые и зеленые лазерные лучи.

— Ну, и к чему мы приложим шаловливые свои ручонки?

— Прежде всего, мне нужна любая информация о МЛИ.

— Как прикажете… — Бобби извлек из ниши переносной клавишный пульт и водрузил его на ручки своего кресла.

В колонке сформировалась голографическая зеленоватая паутина, по которой вдруг зазмеилась ярко-голубая полоска. Бобби заметил, что Ногар с интересом наблюдает за фантастической игрой разноцветных линий.

— Нравится? Зеленые линии означают каналы оптических данных, желтые — выход на линии спутниковой связи, красные — правительственные или коммерческие каналы.

Голубая полоска резко свернула влево под углом девяносто градусов перед внезапно вспыхнувшим красным пятном.

— Точки пересечения линий — это компьютеры, распределительные блоки и коммутаторы, спутники, офисы и так далее, и тому подобное… Ага! Джекпот! — Бобби победно улыбнулся.

Конец голубой полоски уперся в точку пересечения двух линий, которая тоже засверкала голубым, слегка пульсирующим светом. По одному из экранов пополз текст, и улыбка медленно сошла с лица Бобби.

— Ты дал мне правильное название фирмы?

— Да. МЛИ. «Мидвест Лэпидари Импортс».

Бобби прикусил губу.

— Странно.

Около минуты он с бешеной скоростью стучал по клавишам, потом ввел в компьютер какую-то команду. Ярко-голубая полоска потускнела и превратилась в бледно-зеленую. Бобби покачал головой.

— Компании под названием «Мидвест Лэпидари Импортс» не существует.

— Что ты такое говоришь?

— Никаких данных о ее кредитах…

— Проверь мой кредит. На мой счет кое-кто должен был сделать вклад.

Бобби снова занялся клавиатурой; в колонке замерцали разноцветные огоньки. Закончив поиск, Бобби присвистнул.

— Ого! Как ваша фамилия, сэр? Раджастан или Рокфеллер?

— Что там такое?

— Единственный вклад на твой счет. Вкладчик пожелал остаться неизвестным. Тридцать тысяч баксов, плюс…

Ногар онемел. За суматохой последних дней он совсем забыл проверить баланс на своем счету. Через несколько секунд он вновь обрел дар речи.

— Попробуй проверить еще где-нибудь.

— Будет исполнено. У меня есть выход на окружную Аудиторскую Службу.

Голубая ленточка снова заметалась по паутине, направляясь к небольшому скоплению красных точек в задней части стеклянного колпака. Прежде чем упереться в скопление, голубая полоска сама стала красной.

— Ну вот, говорил я тебе, это невозможно. Экономически невозможно. Не может компания не иметь отчетов о кредитах. Даже о самой «липовой» в мире организации должна быть информация насчет ее долгов кому-либо…

Бобби умолк, когда новая красная линия запульсировала, а по одному из экранов пополз текст.

— О'кей, я не прав. Оказывается, возможно.

— Что?

— Я только что вышел на информацию о налогах МЛИ… ну-ка, ну-ка…

Текст на экране остановился, красная линия поблекла. Бобби снова ударил по клавиатуре; по другому экрану поползли цифры и вскоре тоже остановились. Бобби вытаращился на дисплей, челюсть его отвисла. Ногар взглянул на экран — колонки цифр, которые ничего ему не говорили.

— На что ты смотришь?

— На третью строчку. Отчет об авуарах, который они предоставили Аудиторской Службе.

— Восемьдесят тысяч с небольшим, не так уж много для…

— Эти цифры в миллионах.

Теперь пришла очередь Ногара раскрыть рот от изумления. Восемь… нет восемьдесят миллиардов долларов! В активах! Бобби пробежался глазами по колонкам цифр.

— И еще сорок тысяч миллионов годового дохода… без кредитных отчетов? Фантастика.

У Ногара тоже не укладывалось в голове, что кучка Франкенштейнов имеет многомиллиардные обороты от импорта драгоценных камней.

— И еще одно, — добавил Бобби, — этих парней никогда не ревизовали.

— Значит, они играют по правилам.

Бобби покачал головой.

— Нет, здесь что-то другое. Аудиторская Служба обязательно должна контролировать такие колоссальные суммы. Ее фининспекторы не сидят сложа руки. Им платят за то, чтобы они копались в грязи…

— Тогда почему МЛИ не подвергалась ревизии?

— Именно это меня и удивляет. — Бобби задумчиво посмотрел на экран. — Знаешь, что я думаю?

— Что?

— У них есть свой человек в Аудиторской Службе, который сообщает им, как должны выглядеть их налоговые декларации.

Ногар пожал плечами.

— Но на что они тратят свои деньги?

— Не знаю. Можно проверить список недвижимости, которой они обладают. — Бобби нажал несколько клавишей, и на одном из экранов появился новый текст. — Могу предъявить тебе список служащих компании и приблизительную величину их жалованья.

Ногар посмотрел на колонки имен на экране, надеясь увидеть какое-нибудь знакомое.

— Главное, что мне хотелось бы узнать, — это то, каким образом МЛИ финансировала Байндера.