Иволга будет летать (СИ)

   - Наверняка не единственный. Но иного мы до сих пор не обрели - даже в мыслях; возможно, потому как и не стремились? У нас одна на все палата культурных мер и весов: в ней есть гирьки с гравировкой слабее и сильнее, выше и ниже, больше и меньше, но нет такой, на какой было бы написано иначе.

   - Подлинная инаковость неизмерима, а если мы не можем чего-то измерить, то этого, как бы, и нет... - задумчиво сказал Давыдов. - Возвращаясь к сути твоего предложения, думаю, искины не могут стать опаснее людей, если не сваливать на них нечеловеческую ответственность. Со своей стороны кабины я согласен попробовать поработать без ограничительных алгоритмов. Только это не мне решать; не здесь и не сейчас.

   - Спасибо тебе, Слава. - Абрамцева через стол по-мужски протянула ему руку. - Что откликнулся тогда на приглашение, что снова готов помочь. Спасибо от меня... от нас обоих.

   Взгляд Давыдова, следуя за ее взглядом, обратился к фотографии на полке. Абрамцев дымил сигаретой, глядя куда-то мимо них, за окно, в черную, непроглядную ночь Шатранга, где небо было неотличимо от земли.

   - Его тень... будет всегда стоять между нами, - прошептал Давыдов; в его голосе было больше утверждения, чем вопроса.

   - Он бы этого не хотел. Но данность есть данность, - так же, шепотом ответила Абрамцева и добавила уже нарочито деловым тоном:

   - Так что ты собираешься делать?

   - Утром поедем на Дармын и обсудим все со Смирновым и Белецким, - сказал Давыдов. - Игорь наверняка против не будет. А из Смирнова ты веревки вьешь. Если вы с Игорем сумеете подтвердить твое предположение, останется только вынудить Каляева улететь с Шатранга, несолоно хлебавши.

   - Это может оказаться непросто.

   - Понадеемся на лучшее. В конце концов, не будет же он вечно тут сидеть.

   - Не будет, - согласилась Абрамцева. - А, значит, будет действовать. Не знаю, что он затеял - но мы должны его опередить.

   В семь часов утра она вызвала двухместный электромобиль, надеясь оказаться на территории Дармына за полчаса до начала рабочего дня Смирнова и встретиться с ним, как только он приедет. Но машина пришла с четвертьчасовым опозданием, и на этом неприятности не закончились.

   На полпути между поселком и базой тяговый электродвигатель затрещал и заглох.

   Давыдов связался с диспетчерской через портативный коммуникатор, но сонный диспетчер не смог дистанционно настроить в автопилоте остановку в неположенном месте, и присланный на замену электромобиль проехал мимо. От места поломки Дармын находился больше чем в пятнадцати километрах. Оставалось только ждать, пока диспетчер разберется, какой-нибудь автолюбитель на личной машине с ручным управлением их заберет или выйдет на работу ремонтная бригада.

   - Каляев все-таки хороший техинспектор: он предупреждал, что эта модель у нас вот-вот начнет ломаться, - заметила Абрамцева. Ей овладело какое-то безнадежное спокойствие. - А вы с Дэном, похоже, переоценили неотвратимость грядущей автоматизации.

   Диспетчер мямлил что-то невразумительное, а бледное пятно солнца поднималось все выше. Давыдов, выругавшись сквозь зубы, вышел из машины и открыл капот.

   - Ты умеешь их чинить? - удивилась Абрамцева.

   - Четверть века назад увлекался, а эта модель как раз тех лет разработки: удачное совпадение. - Давыдов криво усмехнулся. - Только ни ремнабора, ни запчастей нет. Так что на успех я бы не особо рассчитывал. Боюсь, нам еще долго тут торчать.

   Но спасение пришло всего через три минуты: с визгом тормозов на встречной полосе остановился ярко-красный двухместный спорткар. Из открытого окна высунулся возвращавшийся с ночного дежурства Мелихов.

   - Слава, что у тебя тут случилось? А... - Мелихов заметил в электромобиле Абрамцеву и осекся, слегка зардевшись. - Ты это, прости, если я помешал...

   - Паша. Прав Смирнов: ты все-таки идиот, - проникновенно сказал Давыдов.

   - Эй!..

   - Но сегодня ты чертовски вовремя. - Давыдов закрыл капот и отряхнул ладони. - Случилось то, что у нас у всех большие неприятности. Которые станут еще больше, если мы с Валей в самое ближайшее время не попадем на Дармын. А у нашей развалюхи полетели в движке обмотки, поэтому, пожалуйста: дай нам свой драндулет. Верну в целости и сохранности и буду должен.

   У Мелихова отвисла челюсть.

   - Я серьезно, Паша. Я тебе все расскажу, - добавил Давыдов, заглянув ему в глаза. - Но потом, ладно?

   Мелихов захлопнул рот и молча вылез из машины.

   - Спасибо. И прости за "идиота". Накипело, - Давыдов пригнулся, забираясь в салон.

   - Прощаю, - отмахнулся Мелихов. - Привет, Валь! - Он на манер швейцара распахнул перед Абрамцевой дверь. - Что, правда какая-то гадость случилась - или песссимист Давыдов зазря разводит панику?

   - Еще не знаю, Паш, но паникую не меньше Давыдова. - Абрамцева вымученно улыбнулась. - Спасибо, что выручил. За мной должок.

   - Да не стоит... не чужие же, - отойдя назад, пробормотал Мелихов.

   - В самом деле. - Давыдов стартовал. В зеркало он видел, как Мелихов стоит, опершись на капот сломанного электромобиля, и смотрит им след.

   Абрамцева взглянула на часы: было уже без четверти девять. Давыдов прибавил скорость.

   ***

   В ту же самую минуту на Дармыне зал имитационной установки наполнился гулом вентиляторов: Белецкий перевел главный компьютер в рабочий режим. Каляев прохаживался туда-сюда вдоль установки.

   Пришла в движение сенсорно-кинетическая система, на системном экране высветился значок готовности: Иволга вышла из гибернации и мелодично пожелала всем доброго утра.

   - Здравствуй, Птица. Ну, Михаил Викторович - может, теперь вы наконец-то объясните, зачем все это нужно? - раздраженно спросил Смирнов. Несмотря на принятое лекарство, у него невыносимо болела голова. - И не мельтешите, богом прошу.

   В зале не было никого, кроме искина, их двоих и инженера: ранним утром, звонком на домашний коммуникатор, Каляев попросил о конфиденциальной беседе, и он же настоял, чтобы она проводилась в присутствии Иволги и ее создателя. Смирнов охотно бы отказал, но спросонья не нашел на то убедительных причин.

   Каляев остановился.

   - Как вы неоднократно разъясняли мне, Всеволод Яковлевич, ваша Иволга - личность. Разговор напрямую касается ее судьбы, так что проводить его в ее отсутствие было бы нечестно. Она имеет право знать.

   У Смирнова нехорошо екнуло сердце.

   Итоговый протокол по аварии Каляев подписал, не моргнув глазом, формальных поводов требовать остановки проекта не было - но Каляев совсем не казался этим огорченным, отчего у Смирнова еще накануне похорон закралось подозрение, что в рукаве у инспектора залежался козырной туз; и вот припрятанная карта пошла в ход.