Грань бессмертия (сборник)

Альберди пошатнулся, будто его ударили бичом, нервно сжал кулаки, и я думал, он кинется на хозяина, но они только впились друг в друга взглядами, не сделав ни шага, словно вросли в землю.

И все-таки Альберди первым опустил глаза. Его голова склонялась все ниже, а на лице да Сильвы появилось выражение торжества.

— Я… вас прошу, полковник… — с трудом прошептал священник.

Да Сильва молчал.

Катарина в отчаянии взглянула на меня.

— Не отказывайтесь, — обратилась она к да Сильве каким-то странным, изменившимся голосом. — Уверяем вас — это не подвох. Никто из нас троих не собирается мешать вам, если только вы предотвратите эксцессы. Я знаю, вы нам не верите. Но ведь никто не будет знать, что вы причастны к этому. У нас не будет никаких доказательств…

Хозяин бессильно развел руками.

— Чем я могу помочь? Прежде чем я туда доеду…

Катарина не спускала глаз с да Сильвы. Я видел, как каждое движение его лица наполняет ее то страхом, то надеждой.

Это длилось довольно долго, наконец хозяин не выдержал.

— К сожалению, я бессилен… — сказал он, отводя глаза.

Катарина с ненавистью взглянула на да Сильву.

— Если вы откажете, то… то… — она не докончила.

Да Сильва насупил брови. Но прежде чем он успел что-нибудь ответить, я вклинился в разговор.

— Я думаю, сеньор полковник сделает все, что сможет.

Я не хотел допустить нового обострения разговора.

— Не сгущаете ли вы краски, — да Сильва вдруг изменил тон. — Ведь мы не знаем, добрались ли вообще эти люди до института. А может быть, они вернулись… Или просто выбьют несколько стекол и разойдутся по домам.

— А если они ворвутся внутрь? В лабораторию…

— Насколько я знаю, профессор Боннар сегодня уехал из института. Его видели утром в Пунто, а потом на шоссе, ведущем в столицу. В машине были сеньора де Лима и Марио.

— Речь идет не о них. В институте остались несколько сотрудников… Ведь сегодня воскресенье… А если они попытаются сопротивляться толпе? Не говоря уже о разрушении аппаратуры. Понимаете ли вы важность экспериментов, проводимых профессором Боннаром?

Да Сильва с интересом смотрел на Катарину.

— К сожалению, этого я не знаю, — вздохнув, сказал он. — Но мне очень интересно… Ведь вы провели там ночь…

— Кончим, наконец, эту игру! — нервы Катарины не выдержали. — Сеньор да Сильва! Неужели вы не понимаете, что вам от этого все равно не будет никакой выгоды? Даже если… — она осеклась, словно испугавшись собственных мыслей.

Да Сильва слегка улыбнулся.

— Вам очень к лицу это святое возмущение, — сказал он почти беззлобно. — Несмотря на все, советую вам — берите пример с сеньора адвоката. Он среди нас наиболее разумный и скажет вам, что любое обвинение, высказанное в присутствии свидетелей, должно быть подтверждено фактами, иначе оно может обернуться против обвиняющего…

Продолжение разговора действительно не имело смысла, а время шло.

— Едем! — сказал я, вставая. — Сеньор полковник постарается сделать все, что в его силах…

— Разумеется, я попытаюсь… Я сейчас же пошлю несколько человек, — подхватил да Сильва. — Убедительно прошу вас, сеньорина, простите мою бестактность… — поклонился он Катарине.

Она ничего не ответила и, отвернувшись от него, словно не замечая, поспешила за Альберди к выходу. Хозяин молча шел следом.

У самой двери он деликатно взял меня за локоть, задерживая на пороге.

— Благодарю вас, сеньор адвокат. Я не ошибся в вас, — сказал он шепотом, пожимая мне руку. — И присматривайте за Долорес. Она должна молчать!

Я резко вырвал руку и сбежал по ступеням на площадку.

Катарина и Альберди уже сидели в машине.

Я взял с места и, проехав на полной скорости через ворота, повернул на дорогу.

Я был зол на да Сильву, на Долорес, на Альберди, Боннара, на весь мир. А прежде всего на самого себя. Как, собственно, могло случиться, что я позволил впутать себя в эту адскую интригу? А может быть, я зря нервничаю? Может, да Сильва в этот момент соединяется по радио со своими людьми? Может, понял, что это бессмысленно?..

Катарина думала о том же.

— Вы думаете, он предотвратит разбой? — услышал я за спиной ее слова, обращенные к Альберди.

— Не знаю… — тихо ответил тот. Он был совершенно разбит.

Я гнал машину. Наконец-то шоссе! Мы спускались с небольшой возвышенности. Сейчас институт будет виден.

Вдруг сердце у меня сжалось. Над лесом вздымалось в небо облако темного, плотного дыма.

Значит, да Сильва не успел. Да, очевидно, и не пытался. Пожар, по-видимому, начался еще тогда, когда мы ждали полковника. Он прекрасно знал об этом…

Мы обогнали грузовик с солдатами. В придорожных кустах то и дело мелькали какие-то люди, шедшие в противоположном нам направлении.

— Скорее! Скорее! — подгоняла меня Катарина.

В воздухе уже чувствовался запах гари, а облако дыма висело высоко над нашими головами. Подъехав ближе, мы увидели, что левое крыло дома не охвачено пожаром. Но из главного входа и разбитых окон второго этажа над холлом валил густой дым.

Я остановил машину метров за тридцать до здания института. Толпы не было. Только несколько человек, вероятно сотрудников, бегало вокруг дома.

По другую сторону дороги, недалеко от боковых ворот, какая-то девушка перевязывала голову окровавленному мужчине. Рядом стоял начальник полицейского поста со своим помощником.

Мы подбежали к ним. Я узнал раненого — это был тот молодой индеец, который впустил нас вчера вечером.

— Что с Браго? — У Катарины в лице не было ни кровинки.

Индеец непонимающе взглянул на нее.

— Они ворвались… сразу… туда… вниз… Должно быть, они знали. У них был с собой бензин… Я пытался их задержать… — с трудом прошептал он.

— Мы успели в самый раз, — хвастливо сказал сержант. — Нам даже не пришлось применять оружия. Они сразу же разбежались. К счастью, ограбить дом они не успели. Несколько человек ранено. Ну и сеньор доктор… — показал он на индейца. — К счастью, никто не погиб. Человеческих жертв не было!

— Не было… — глухо повторил Альберди.

Я непроизвольно взглянул на разбитые двери холла. Клубившийся из них дым становился все прозрачнее.

ФАБРИКА СЧАСТЬЯ

Перевод В. Л. Шибаева

I

Сразу же после старта, как только ракета вышла из плотных слоев атмосферы, Тин покинула кабину гиперконтроля, чтобы выпить в баре апельсинового сока. Около буфетной стойки к ней подсел тот самый болтливый молодой человек, шумное поведение которого привлекло всеобщее внимание еще в холле Веронского порта ТКР.

— Капитан! Мне кажется, мы с вами где-то встречались, — бесцеремонно попытался он начать разговор.

— Сомневаюсь, — холодно ответила Тин, вынимая бумажный стаканчик из зажима автомата.

У нее не было ни малейшего желания завязывать подобного рода знакомства. Да и что еще она могла ответить?

Однако это не остановило назойливого пассажира.

— Я уверен, что встречал вас где-то, причем недавно. Не были ли вы в феврале на Тимене? Знаете, на этом плавчем острове?

— Нет.

— А может быть, месяц назад на весенних играх в Бетельгонге? Я там останавливался в…

— Меня не было в это время на Земле, — мягко, но решительно прервала она.

Молодой человек принадлежал к числу упрямых.

— Тогда, может быть, просто где-нибудь в полете? Вы давно водите машины на этой линии?

— Всего неделю.

— А раньше?

— Полгода вообще не летала.

— Можно узнать, почему?

— Нельзя.

Такая настойчивость начинала действовать Тин на нервы. И хотя ее положение обязывало к вежливости и терпению, она не выдержала и дала понять, что разговор окончен.

Но и это не помогло.

— Извините, пожалуйста, — ничуть не смутившись, снова заговорил он. — Если уж я вобью себе что-нибудь в голову, то хоть убей. А шесть месяцев назад где вы летали, капитан? Не на линии Сан-Франциско — Владивосток?