На пороге Мира (СИ)

Видя это, юноша не стал ничего говорить. Молча, грузил деньги в черный ученический ранец. Горячо пожал, холодную от страха руку, непосмевшему отказать в рукопожатии администратору.

- Многовато впечатлений для одного дня, Василий, - не отпуская руки, сказал юноша. - Снотворное хорошо помогает забыться. Напиться, уколоться и забыться, как пел один древний российский бард, - не совсем в тему пошутил Лео, впрочем, продолжая смотреть прямо в глаза застывшему, как кролик перед удавом потеющему от страха, человечку. - Поспи, Вася. Поспи, и все забудется, - юноша отпустил руку администратора и, не прощаясь, ушел из ангара.

* * *

Лабертовский и Стариков были немногословны. Первый передал деньги второму, и тот уехал в окружении своей охраны на бронированном флаере с двумя чемоданами, одним собственным, другим выигранным.

Утром полиция обводила тела восьми охранников и хозяина на асфальте перед особняком Старикова. Лабертовский был найден застрелившимся в рабочем кабинете своего собственного дома.

Василий Шнырев... Эту ночь тоже не пережил: наркотики, алкоголь и снотворное - плохое сочетание. Вредное для организма. Смертельно вредное. Просто сдали нервы у человека. Всего лишь нервы... и гипноз тут совершенно не при чем. Наверное. К делу его все равно не пришьешь.

* * *

Следующим утром в маленьком летнем кафе на набережной сидели за одним столиком двое парней примерно одного возраста. Один был в кадетской форме с нашивками выпускного курса, другой в светлой летней рубашке, такого же цвета летних брюках и мокасинах. Пили сок и смотрели на воду.

- Ты намекнул утром, что разговор не телефонный, - обратился один к другому, впрочем, не отводя взгляда от поверхности воды.

- Я все сделал, Паша, - тихо ответил второй. - Как ты и просил.

- Что просил? - удивился юноша в кадетской форме, названный Пашей, поворачиваясь к соседу.

- Убил его. "...заставил страдать, мучиться, вырвал ему глаза... нет, один глаз! Чтобы он до конца видел, а потом задушил эту падаль его же собственными кишками!" - слово в слово процитировал тот.

- Ты... достал Касселя? - слегка дрогнувшим голосом спросил Паша.

- И его. И Лабертовского, - подтвердил второй юноша, отпивая из своего стакана сок фейхоа.

- Но как?...

- Как ты и сказал. Буквально. Слово в слово. И мне за это еще дали пятьдесят тысяч, - поднял юноша рюкзак, стоявший у ноги, и поставил его к ноге Паши. - Отдай их Настьке на лечение и вообще... Как она?

- Лучше. Врачи обещали, что скоро из комы выйдет. Лицо только...

- Вот на них новое лицо и сделает.

- Лёнь, не надо, - попытался вернуть рюкзак Паша. - Ты и так помог уже... Если бы ты тогда, три месяца назад с врачами не договорился, Настька бы...

- Оставь, - спокойно и уверенно остановил его Лёня. - Ей нужнее. Особенно теперь, когда она вот-вот очнется.

- Но...

- Паш, как я мог иначе поступить? Мы же с одного детдома все. С тобой и с Настькой. Я же знаю, что остальные ребята, как узнали, дали сколько смогли. Сивый с Щербатым даже точку Старикова накрыли, чтобы денег достать...

- Ищут их теперь, дураков... Стариков из-под земли достанет и туда же опять закопает, - печально вздохнул Паша.

- Не закопает. Не ссы, Одноглазый, - взлохматил Лёня волосы Пашке. - Умер Стариков. Вчера вечером.

- Умер? - удивился тот.

- Умер, - подтвердил Лёнька. - Но впредь думайте головой, кого и когда брать.

- Повезло нам, - ответил Паша. Повисло молчание. Оно не было тягостным. Просто, каждый о чем-то своем думал.

- И что, прямо так... кишками? - спросил Паша Одноглазый. Лёнька кивнул.

- Я ж, просто со злости тогда сказал... в запале, - Лёня пожал плечами. Вновь помолчали.

- Спасибо, - тихо сказал Паша.

- Не за что, - тихо ответил Лёня. - Обращайся. На то и нужны друзья.

* * *

Конец второй арки.

Портрет

глава 29

Под самое утро в квартиру вернулся Лео. Он был уставший, запыхавшийся, вспотевший. В каждой руке держал по дипломату. На спине его болтался школьный рюкзак.

- Что с тобой? - удивилась и немного испугалась Анна.

- Лифт не работает, - пожаловался Леонид. - Пришлось по лестнице подниматься. Устал, запыхался...

- А что в дипломатах? - поинтересовалась девушка.

- Деньги. Крупными купюрами! Тяжелые, дрянь такая!

- Откуда же? - окончательно успокоилась девушка. Раз парень шутит - значит все в порядке.

- Казнил одного маньяка по просьбе друга, попутно грабанул двух авторитетов. Перся потом пешком через полгорода. Почувствуй себя вьючным ослом называется...

- Проходи уж, народный мститель, - усмехнулась Анна. - Ужинать будешь?

- Естественно! - отозвался Леонид из своей комнаты. - Только душ приму по-быстрому, а то вспотел, как свинья.

- Хорошо, я как раз разогрею все, - крикнула Анна с кухни.

Через пятнадцать минут уже чистый, посвежевший и лучащийся довольной улыбкой Лео, сидел за столом и вдыхал божественный аромат поставленной перед ним пищи.

- Анна! Ты просто сокровище! Что бы я без тебя делал? - восхитился он, вонзая вилку в жареную картошку.

- Давился бы покупной дрянью из круглосутки, - усмехнулась девушка. - Где бродил-то?

- Так выступление было сегодня. Помнишь, я тебе говорил месяц назад?

- Помню, - подтвердила она. - И как результат? Удачно?

- Да как сказать, - задумался он. - С одной стороны - выступил я хорошо, шоу устроил незабываемое, денег мне отвалили не скупясь...

- А с другой?

- А с другой - больше мне там не выступать. Слишком уж яркое шоу вышло. Повторить не получится. Придется что-то другое придумывать.

- Жалеешь?

- Нет конечно, - удивился юноша. - Я никогда ни о чем не жалею. Сделал - это факт, данность, с которой надо работать дальше. Не сделал - то же самое. Смысл думать, что было бы, если бы? Думать надо до, а не после.

- Интересная позиция. Жаль не все и не всегда способны ее придерживаться.

- Логичная, всего-навсего, - пожал плечами юноша, продолжая уплетать картошку за обе щеки.

- Спать пойдешь, Логичный ты наш? - улыбнулась девушка.

- К сожалению, нет, - отозвался Леонид. - У меня через полтора часа занятия в студии начинаются, потом тренировка по фехтованию, а днем надо будет с другом повидаться, дело одно уладить. Потом в другой студии занятие. Ну а вечером же Лерка придет, мы ж с вами договаривались позаниматься сегодня. Так что не судьба подремать...

- Я могу Лерке позвонить, сказать, что ты сегодня занят, - предложила Анна.

- Не-не-не! Обещал, значит сделаю! Мое слово крепко. Это хорошо для бизнеса, - отрицательно помотал вилкой Леонид.

- Какого бизнеса? - удивилась Анна. - Ты же безработный.

- Для любого бизнеса, - наставительно пояснил юноша. - Ведь это же логично!

- Логично - не всегда правильно, - таким же тоном ответила Анна.

- Как это? - буквально завис он. - Не понимаю.

- И не поймешь. Это не понимать, это чувствовать надо.

- Женщины!... - с совершенно непонятной интонацией проговорил он, вкладывая в одно слово весь свой опыт общения с этими мозговыносящими нелогичными существами.

- Что-то против нас имеешь? - угрожающе подняла половник Анна.

- Нет-нет, что ты! - сразу же выставил руки в защитном жесте Леонид. - Я люблю и уважаю женщин! - в притворном ужасе воскликнул он. И тише добавил, - Больше, конечно, люблю, чем уважаю...

За что тут же получил легкий удар тем самым половником по лбу.

- Ай-ай-ай! Сдаюсь-сдаюсь!

- Доедай давай, - наставительно заметила она. - Нечего за столом болтать!

- Хорошо-хорошо! Когда я ем, я глух и нем! А также быстр и ангельски хитер! - улыбнулся Леонид, вновь набрасываясь на картошку.

* * *

В одном из кафе на набережной за столиком в пластиковом кресле сидел мужчина. Высокий, спокойный, коротко-постриженные остатки волос сохранившиеся по бокам его почти полностью лысой головы, когда-то бывшие темными, нынче были пегими от седины, точно также, как и аккуратная "круглая" борода, красующаяся на его лице.