Лицо врага

— Неужели? Майора не так-то просто смутить. И все же я не удивлюсь, если услышу, что он слегка шокирован. — В полете Коной и Джейн старались не подчеркивать свою связь, но теперь, когда их жизнь стала напоминать оседлую, возобновили близкие отношения. Их поведение ни у кого из соотечественников удивления не вызывало, но у жителей Лиги были довольно забавные представления о приличиях. — Типичное солдафонское пуританство.

Джейн, естественно, возразила:

— На самом деле, мне кажется, его больше беспокоит то, что ты здесь командир, а я — твой заместитель.

— Гм-м. — Коной задумался. — Это я могу понять. От такого заместителя, как ты, одно беспокойство.

Джейн швырнула в него щеткой для волос. Насмешки, так же как и щетки, брошенные в такие минуты, были просто игрой. Коной ловко поймал щетку и кинул обратно Джейн. Оба рассмеялись.

Коною были необходимы такие минуты: они напоминали ему о том, что жизнь состоит не только из составления графиков, докладов о рекламации ресурсов, бланков заявок на запчасти и материалы, бесконечных совещаний и всего прочего, от чего у него болела башка. И скоро Коною предстояло вернуться к важным делам — вроде проклятого военного корабля, который торчит у станции.

Черт бы побрал эту Лигу! И Эрша вместе с ней! А также реморов, которые заставили этих вояк пересечь всю галактику! И за какие грехи все это свалилось именно на его голову?

Догадавшись, о чем он думает, Джейн перестала улыбаться.

— Кен, ждать бесполезно. У Лиги достаточно ресурсов, чтобы держать здесь корабль хоть целую вечность. Возможно, следует еще раз все хорошенько обдумать. Представленные Эршем доказательства весьма убедительны. Исследование необходимо.

— В определенных пределах.

— В определенных пределах, — согласилась Джейн. — Только не ошибаемся ли мы, вообще отказывая им в сотрудничестве?

— Я знаю только одно — им верить нельзя.

Джейн вздохнула.

— Ты говоришь так по привычке, или Эрш дал тебе для этого повод?

Коной ненадолго задумался. Он ненавидел и презирал Лигу еще с тех пор, как они с Джейн были аспирантами! Неужели эта давняя ненависть сейчас мешает ему подойти к ситуации непредвзято?

— Ты считаешь, они могут быть правы насчет того октаэдра?

Джейн пожала плечами.

— Вообще-то у них лишь косвенные доказательства. А их копия нашей обзорной пленки может оказаться подделкой.

— Она не поддельная. Я сравнивал с оригиналом. И на нашей тоже есть этот объект.

— Правда?

В голосе Джейн послышался страх. Что ж, неудивительно. Если Эрш прав и октаэдр — это действительно маяк, оставленный реморами, Коной может нарваться на неприятности похуже тех, что грозили ему за отставание от графика.

Однако чтобы принять верное решение, сведений было явно недостаточно. Коною уже начинала надоедать собственная неосведомленность.

— Единственное, в чем мы уверены, так это в том, что объект существует, и майор хочет с ним поиграть. Пока объект никак себя не проявил. Даже если это маяк, он может оказаться уже не работающим.

— Значит, пусть Эрш взорвет его и радостно убирается домой?

— Не все так просто. Вряд ли Комитет поблагодарит нас за то, что мы создадим прецедент, разрешив Лиге делать что ей захочется в системе, принадлежащей Объединению.

— Мы могли бы послать корабль сопровождения — во имя межзвездного сотрудничества.

— Если мы пошлем корабль сопровождения, то с таким же успехом можем и сами взорвать этот маяк.

— Почему у меня такое чувство, будто мы опаздываем? — спросила Джейн.

— Не знаю, — ответил Коной. Он чувствовал то же самое.

Одного «Генри Халла» хватило бы, чтобы подавить любое сопротивление. Эрш это понимал. И директор-распорядитель Коной — тоже. Если бы Эрш захотел, он мог бы делать все, что ему заблагорассудится. Но это было чревато политическими осложнениями, поэтому Эрш терпеливо балансировал на грани между угрозами и дипломатией, уступая желанию Стратегического Командования по возможности достичь компромисса. Но Коной по-прежнему не давал разрешения ввести «Генри Халл» глубже в систему Чуген, и терпение Эрша начало истощаться.

К счастью, скоро все должно было измениться. Накануне с дипломатической почтой пришло известие о прибытии специальной исследовательской группы. В депеше имелось также распоряжение начать операцию «Хамелеон». Правда, пока Эрш не знал, каким из вариантов «Хамелеона» лучше воспользоваться; все зависело от разговора с Коноем.

На встречу с ним Эрш явился в точно указанное время, а это означало, что, когда директор, как обычно, пришел с опозданием, его гость ждал в коридоре у дверей кабинета. Когда Эрш по-военному отдал директору честь, Коной нахмурился, но тут же поспешно напялил дипломатичную улыбку.

— Доброе утро, майор. Как спалось?

— Доброе утро, директор, — вежливо ответил Эрш. — Спасибо, хорошо. А вам?

— Чудесно. — Коной заговорщически подмигнул. — Заместитель директора ван дер Нугт шлет вам привет.

Значит, его замешательство во время утреннего звонка не прошло незамеченным… Эрш дал себе слово в будущем более тщательно скрывать свое отношение к чужим поступкам. И нужно быть осторожнее с ван дер Нугт, раз уж они с боссом любовники. При удобном случае Эрш с радостью воспользуется этой слабостью Коноя. А пока не стоит показывать свое отвращение к дикарским нравам Объединения.

— Передайте и ей от меня привет, директор, — произнес Эрш.

Коной коснулся пластины замка. Дверь открылась, но директор не спешил переступать порог.

— Знаете, майор, мы могли не тратить зря время. Я по-прежнему не даю разрешения на вход вашего корабля в нашу систему.

— Ваше поведение вполне понятно, но неразумно. Впрочем, я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши мотивы, а для того, чтобы сделать предложение в интересах межзвездного сотрудничества.

Коной бросил на собеседника подозрительный взгляд.

— Что ж, тогда, во имя межзвездного сотрудничества, мне, наверное, следует выслушать вас.

Кабинет Коноя по-прежнему был обставлен тем, что попалось под руку, и тем, что удалось достать. Эрш, как обычно, не стал садиться в слишком мягкое кресло напротив директорского стола, а предпочел то, которое стояло сбоку. Чтобы видеть его лицо, Коною пришлось развернуть свое кресло.

— Давайте говорить начистоту, директор, — начал Эрш. — Поскольку мой корабль здесь уже довольно давно, у меня была прекрасная возможность проследить за работой по сооружению врат и станции перемещения. Я бы сказал, что вы мудро распорядились своими ресурсами.

— Приходится выкручиваться, — согласился Коной. — Строительство врат — задание первостепенной важности, и оно требует мобилизации всех сил.

— Совершенно верно. Поэтому очень жаль, что скоро вам придется расходовать свои ресурсы на другое. Подозреваю возникновение дополнительных сложностей. Дорогостоящих сложностей.

— Что значит — на другое?

— Ну как же, на Чугенский Проект, конечно. Ученые должны прибыть в самое ближайшее время. Их надо будет переправить на планету и обеспечить условия для работы. Графики строительных работ затрещат по всем швам. Догадываюсь, что сдвиг окончательного срока приведет к падению прибыли.

— Я здесь не ради прибыли, — заявил Коной. — Я прилетел сюда, чтобы создать переходный маршрут.

— Пока строятся врата, ваши исследования стоят на месте, не правда ли?

— Вы сами это знаете. К чему лицемерить?

— Прошу прощения, директор. Я лишь хотел показать, что понимаю, как неудачно складываются для вас обстоятельства. Обидно, когда человеку не дают добиться цели. Мною руководят сочувствие и, согласен, определенный интерес. Возможно, вы не в курсе тех проблем с дисциплиной, которые возникают на борту военного корабля во время вынужденного бездействия. Моему экипажу необходимо действовать, и вчера я получил дополнительные указания. Желая исправить ваше мнение о нас, я хочу сделать жест доброй воли и сотрудничества. Надеюсь, вы сочтете это доказательством того, что мы принимаем ваши интересы близко к сердцу. В частности, я готов предложить вам «Генри Халл» для того, чтобы доставить ученых в систему.