Похищенный трон (Видесский цикл, Смутные времена I)

"Потехе час, - сказал он себе. - А делу время".

Поскольку он не знал, хорошо ли умеет читать Охос, и поскольку Рошнани только начала изучать буквы, он старался писать особенно четко и разборчиво, хотя обычно из-под его пера выходили сущие каракули.

- Охос? - воскликнула Рошнани. - Ты только что написал имя моего брата. Через минуту она добавила:

- А вот и твое имя! - От радости она чуть не прыгала.

- Оба раза правильно, - сказал он, свободной рукой обнимая ее за талию.

Она прижалась к нему еще теснее, запах ее волос заполнил его ноздри. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы думать о письме. Закончив, он подождал, когда высохнут чернила, и вручил письмо ей:

- Сумеешь прочесть?

Она сумела, слово за словом, медленнее, чем он писал. Она вся взмокла от усилий, но была чрезвычайно горда собой.

- Я все поняла, - сказала она. - Ты хочешь знать, сколько Смердис отобрал у Охоса на дань хоморам и сильно ли они докучали его наделу после этого.

- Совершенно верно. Ты делаешь успехи, - сказал Абивард. - Я горжусь тобой.

В доказательство этого он обнял ее обеими руками и поцеловал. Случайно или же умышленно ("По чьему умыслу?" - задумался он потом) она не удержалась и повалилась на кровать. Письмо Птардаку было написано значительно позже, чем рассчитывал Абивард.

И это письмо Рошнани прочитала вслух. Абивард обратил на ее чтение меньше внимания, чем мог бы, - оба не стали обременять себя одеванием, и все мысли его были об одном: не худо бы повторить. Однако Рошнани, хоть и обнаженная, всецело сосредоточилась на своем занятии. Она сказала:

- Если не считать имен, ты написал в этом письме то же самое, что и в письме к Охосу. Почему ты это сделал?

- А? - спросил он.

Рошнани сердито фыркнула и повторила вопрос.

Он немного подумал и ответил:

- Мне письмо тоже дается не так уж легко. Если одни и те же слова могут послужить мне дважды, нет нужды придумывать новые.

Она не спеша, в обычной своей манере обдумала его слова.

- Пожалуй, ты правильно поступил, - наконец сказала она. - Вряд ли Охос и Птардак будут сравнивать эти письма и обнаружат, что ты оказался не вполне оригинален.

- Оригинален? - Абивард закатил глаза. - Если бы я знал, когда учил тебя буквам, что ты станешь наводить критику, я не стал бы этого делать. - Она возмущенно фыркнула. Он сказал:

- И я знаю еще одну вещь, которая во второй раз ничуть не хуже, чем в первый, даже если и делается без всяких изменений.

Рошнани все так же стыдливо опускала глазки, как и в первый день своего пребывания в крепости Век-Руд, но теперь уже в этом было больше игры, нежели стыдливости.

- И что же это за вещь? - спросила она, будто они не лежали обнаженные на большой кровати.

Наконец письма были запечатаны и отправлены. Ответ от Охоса пришел спустя чуть больше недели. "Дихгану Абиварду дихган Охос, зять его, шлет поклон", прочел Абивард. Сначала через его плечо заглядывал Фрада, а потом, когда он перечитывал письмо в спальне, - Рошнани. Ей он сказал:

- Видишь? Все-таки пишет он неплохо. Почерк у Охоса был квадратный, старательный, может быть, не очень отработанный, но четкий.

- Читай дальше. Что он пишет? - спросила Рошнани.

- "Да, дорогой зять, нас тоже ограбили - и люди Смердиса, и кочевники.

Первым мы отдали пять тысяч аркетов, а вторым проиграли коров и овец, коней и людей. Мы тоже нанесли кочевникам урон, но какая от этого польза убрать одну песчинку, когда ветер гонит на нас всю пустыню? Но мы сражаемся, как можем. И тебе дай Господь победы в твоей войне".

- Это все? - спросила Рошнани, когда он остановился перевести дух.

- Нет, есть еще, - сказал он. - "Передай моей сестре, а твоей жене, что брат ее часто думает о ней". Рошнани улыбнулась:

- Я напишу ему ответное письмо. То-то он удивится, правда?

- Не сомневаюсь, - сказал Абивард. Он подумал, только ли удивится Охос, или еще и возмутится? Что ж, если возмутится, дело его. Ведь Абивард же не разрешает своим женщинам разгуливать, где им вздумается, как какой-нибудь видессиец, и вообще не позволяет им ничего действительно заслуживающего осуждения.

Ответа от Птардака пришлось дожидаться дольше. Письму к мужу Динак не только пришлось проделать более долгий путь, чем письму, к Охосу, но Птардак явно не поспешил с ответом. Прошел почти месяц, прежде чем к крепости подъехал гонец из Налгис-Крага.

За проделанный путь Абивард дал ему половину аркета. До битвы в степях он мог бы вообще этого не делать, но теперь любая поездка в одиночку была опасна.

Уж кто-кто, а Абивард прекрасно знал это. Да и большими вооруженными отрядами разъезжать было небезопасно.

Он открыл кожаный футляр для писем и развернул пергамент, на котором Птардак написал свой ответ. После традиционного любезного обращения в письме его зятя содержалась лишь одна фраза: "Я во всем верен Смердису, Царю Царей".

- А кто ж в этом сомневался? - спросил Абивард вслух, словно Птардак был рядом и мог слышать его.

- Повелитель? - произнес озадаченный гонец.

- Это я так, о своем. - Абивард почесал в затылке. С чего это вдруг зятек решил, что он его подозревает?

Глава 5

Вот это другое дело, - сказал Абивард усталому всаднику, буквально вывалившемуся из седла во дворе крепости Век-Руд. - Почти месяц ни одного письма из Налгис-Крага, а теперь два за одну неделю.

- Счастлив порадовать тебя, повелитель, - сказал гонец. Вместо кафтана он был одет в кожаные штаны и куртку из овчины; зима еще не настала, но в воздухе чувствовалось ее приближение. Гонец продолжил:

- Это от госпожи твоей сестры.

Так, во всяком случае, сказала мне служанка, передавшая письмо. Сам я не читал его, поскольку оно попало в мой футляр уже запечатанным.

- Да ну? - сказал Абивард. Раньше Динак себя такими предосторожностями не озабочивала. Он дал гонцу серебряный аркет. - В таком случае ты заслуживаешь особой благодарности, раз доставил его сюда в целости и сохранности. Если бы с ним что случилось, ты не мог бы на словах передать мне, о чем оно.

- Ты добр ко мне, повелитель, но если бы что-то случилось с этим письмом, то со мной скорее всего случилось бы кое-что похуже. Ты понимаешь, о чем я. Посланец из Налгис-Крага отсалютовал Абиварду и выехал из крепости, направившись в обратный путь.

Динак воспользовалась печатью Птардака - всадник с копьем, поражающий кабана. Абивард сломал ее ногтем - ему не терпелось узнать, что же такое стремилась скрыть от посторонних глаз его сестра. Как обычно, он прочел ее слова вслух: "Дихгану Абиварду любящая сестра Динак шлет низкий поклон". Но следующая фраза заставила его резко остановиться: "Ты поступил бы мудро, прочитав нижеследующее подальше от любого, кто мог бы тебя услышать".

- Это еще к чему? - проворчал он. Но Динак всегда поражала его своим здравомыслием, поэтому он свернул пергамент и унес его в свою спальню. "Здесь меня никто не услышит", - подумал он. Потом он посмотрел через решетчатое окошко в двери, ведущей на женскую половину. Там никого не было видно.

Удовлетворившись этим, он развернул письмо и вновь приступил к чтению.

Динак писала: "Птардак, муж мой, недавно отгородил стеной комнату, соседнюю с моей и примыкающую ко входу на женскую половину, и сделал для нее отдельный вход. Я спросила его, зачем все это, но он ответил очень уклончиво. И это, должна признаться, сильно меня раздосадовало".

Абивард не сердился на сестру за такие чувства. Самое вероятное объяснение такому поведению Птардока он видел в том, что тот поселил в этой особенной комнате другую женщину, хотя Абивард никак не мог внять в толк, почему бы тогда просто не ввести ее на женскую половину.

Он читал дальше: "Гнев мой утих, но любопытство распалилось, когда, после того как через стену я услышала, что в комнате появился обитатель, я поняла, что обитатель этот - мужчина. А Птардак, уверяю тебя, отнюдь не склонен искать увеселений в подобном направлении".