Сны роботов

— Хочешь сказать, что им можно верить? Он что, говорил от имени своего правительства или правительств других миров?

— Мы были обязаны пойти на риск!

— Ты просто не понимаешь, - Дрейк наклонился и взял в свои ладони ее непослушные, холодные руки. - Может, тебе покажется смешным, что я берусь, учить тебя твоей же специальности, но я хочу, чтобы ты меня выслушала. Харг Толан был прав. Человек и его доисторические предки жили с паразитическим разумом в течение бессчетных столетий, гораздо дольше, чем существует вид Homo sapiens. За это время мы не только к нему адаптировались, мы стали от него зависеть. Это уже не паразит. Это пример взаимного сотрудничества. У вас, биологов, существует специальный термин.

Роуз выдернула руку.

— О чем ты говоришь? О симбиозе?

— Именно. Не забывай, что у нас есть свое заболевание, прямо противоположное тому, которым страдают остальные разумные расы неконтролируемый рост клеток. Мы уже упоминали о нем по контрасту с Ингибиционной Смертью. Ну, теперь скажи мне, что является причиной рака? Сколько лет биологи, физиологи, биохимики и все прочие работают над этой проблемой? И многого ли достигли? А почему? Можешь ответить?

— Нет, - медленно произнесла Роуз, - не могу. К чему ты клонишь?

— К тому, что, если мы сумеем избавиться от паразита, мы получим вечный рост и вечную жизнь, во всяком случае до тех пор, пока нам не надоест расти или жить, после чего мы всегда сможем поставить аккуратную точку. Но с тех пор как человеческое тело утратило способность к неограниченному росту, прошло слишком много миллионов лет. Сможет ли оно вернуться в прежний режим? Готово ли оно к этому химически? Достаточно ли у него... ну, как вы их называете...

— Ферментов, - прошептала Роуз.

— Да, ферментов. Так вот, для нас это стало невозможным. Если в силу каких-либо причин паразитический разум, как называет его Харг Толан, действительно покинет тело человека или окажутся нарушены его взаимоотношения с человеческим сознанием, рост, конечно, начнется, только не тот, который нам нужен. У нас такой рост называется раком. Вот и все. Мы не можем избавиться от паразита. Мы с ним повязаны навечно. Чтобы покончить с Ингибиционной Смертью, жителям других миров придется стереть с лица Земли всех позвоночных. У них нет другого выхода, и мы не должны допустить, чтобы они это поняли. Теперь тебе ясно?

Пересохшими губами Роуз с трудом произнесла:

— Я поняла, Дрейк. - Она заметила, что лоб его был мокрым и на щеках остался след от ручейков пота. - Теперь тебе придется вытащить труп из дома.

— Время позднее, проблем с этим не будет. Начиная с этой минуты, - муж пристально посмотрел ей в глаза, - я не знаю, когда я вернусь.

— Я поняла, Дрейк, - повторила Роуз.

Харг Толан оказался тяжелым. Дрейку пришлось волочить его через всю квартиру. Роуз с содроганием отвернулась. Она не открывала глаз, пока не услышала, как закрылась входная дверь. Затем она еще раз прошептала:

— Я поняла, Дрейк.

Было три часа утра. Прошел почти час с тех пор, как за Дрейком и его ношей мягко защелкнулся замок. Она не знала, куда он пошел, и что собирался делать...

Роуз тупо смотрела в одну точку. Ни спать, ни вообще шевелиться не хотелось. Она гоняла мысли по тесному кругу, стараясь не думать о том, что узнала и что хотела узнать.

Сознание-паразит! Случайность или причудливая расовая память, тонкий, стойкий аромат традиций и озарений, уходящих в глубины неправдоподобных тысячелетий, поддерживали странный миф о происхождении человека? Прежде всего, на Земле было две мыслящих расы: люди в садах Эдема - и змей "хитрее любого зверя в полях". Змей заразил человека и потерял из-за этого свои конечности. Его физические атрибуты оказались лишними. А человек вследствие заражения потерял райский сад и вечную жизнь. В мир пришла смерть.

Несмотря на все усилия Роуз, круг ее мыслей расширялся и тяготел к Дрейку. Она прогоняла эти мысли, но они возвращались. Она начинала считать про себя и перечислять названия предметов, находящихся в поле зрения. Под конец она стала выкрикивать "Нет, нет, нет", но мысли возвращались, и спасения от них не было.

Дрейк ее обманул. Его версия выглядела вполне правдоподобно и вполне сошла бы за правду при других обстоятельствах, но Дрейк не был биологом. Рак не может быть болезнью, обусловленной утраченной способностью к нормальному росту. Раком заболевают еще растущие дети, он способен поразить даже эмбриональную ткань. Он встречается у рыб, которые, как мыслящие существа с других планет, растут всю жизнь и умирают только из-за болезни или несчастного случая. Рак поражает не обладающие сознанием растения, на которых нельзя паразитировать. Рак не зависит от роста или его отсутствия, это универсальная болезнь всего живого. Ни одна ткань и ни один многоклеточный организм не обладают против него полным иммунитетом.

Не стоило Дрейку утруждать себя враньем. Он не имел права на сентиментальную слабость. Он должен был убить ее. Она расскажет обо всем в институте. Паразит может быть побежден. Его отсутствие не вызовет заболевания раком. Но кто ей поверит?

Роуз прикрыла глаза руками. Пропавшие без вести молодые мужчины находились, как правило, на первом году семейной жизни. Каким бы ни был процесс размножения сознания-паразита, он должен включать в себя близкий контакт с другим паразитом - другими словами, между их хозяевами должно существовать близкое и продолжительное общение. Такое обычно бывает на первом году совместной жизни.

Роуз чувствовала, как ее мысли медленно отключаются.

К ней придут. Ее спросят: "Где Харг Толан?" А она ответит: "С моим мужем". Только они все равно спросят: "А где ваш муж?" - потому что его тоже не будет. Она ему больше не нужна. Он никогда не вернется. И они никогда его не найдут, потому что он улетит в космос. А она заявит в Бюро пропавших без вести сразу о двоих: Дрейке Смоллете и Харге Толане.

И тогда она начала смеяться. Роуз хотела остановиться, но ничего не получалось, уж очень все вышло смешно. Она искала ответы на множество вопросов и нашла их все. Она даже нашла ответ на вопрос, который считала не относящимся к делу.

Она наконец поняла, зачем Дрейк на ней женился.

 Салли

Салли спускалась по дороге к озеру, и я помахал ей и окликнул по имени. Мне всегда было приятно видеть Салли. Остальные тоже мне, конечно, нравились, но Салли бесспорно была самой прелестной из всей компании. Когда я помахал ей, она стала двигаться быстрее. Ничего вульгарного в ее движениях не было. Этого за ней никогда не водилось. Она просто достаточно увеличила скорость, чтобы показать, что ей тоже приятно меня видеть. Я повернулся к человеку, стоявшему рядом со мной.

— Это Салли, — сказал я.

Он улыбнулся мне и кивнул. Привела его миссис Хестер.

— Джейк, это мистер Гелхорн, — сказала она. — Вы помните, он прислал вам письмо, прося о встрече?

На самом деле миссис Хестер прекрасно знала, что никакого письма я не читал. На ферме у меня миллион дел, и почта — одна из тех вещей, на которые я не могу тратить время. Вот почему я нанял миссис Хестер. Она живет поблизости и хорошо разделывается со всякими глупостями, приходящими по почте, а самое главное, ей нравится Салли и все остальные. Есть люди, которым они не нравятся.

— Рад встретиться с вами, мистер Гелхорн, — сказал я.

— Раймонд Дж. Гелхорн, — уточнил он и подал мне руку.

Он был крупным парнем, на полголовы выше меня, и шире в плечах, и, пожалуй, вдвое моложе — где-то под тридцать. Волосы у него были черные, гладко причесанные, с пробором посередине, усы тонкие, аккуратно подстриженные, а челюсти такие выступающие, что казалось, будто у него легкая форма свинки. В кино он бы, конечно, играл злодея, из чего я заключил, что он славный человек. На кино всегда можно положиться, если знать, как к этому подойти.