Журнал «Если», 1998 № 05

— Кто это может быть? — спросил я у подошедшего Пабло.

Пабло отвел глаза от жуткого зрелища и настороженно посмотрел на меня. Мне показалось, что он не решается ответить.

— Ты не думаешь, что это… может быть Меллорз, Джон? — произнес он с расстановкой.

— Господи, не знаю.

— Никто другой мне в голову не приходит. Сегодня он ушел куда-то, ничего не сказав Доринде. Я подумал, может, он захотел… поговорить с тобой о делах отеля?

— Зачем ему это нужно? Он мог бы поговорить со мной прямо в отеле. Я провожу большую часть времени именно там.

Пабло, выглядевший несколько смущенным, бросил быстрый взгляд в сторону Баскаса. А тот, достав где-то палку, ковырял ею в еще не застывшей спекшейся пластмассе.

— Я понял, что ты больше не собираешься проводить все свое время в отеле.

— О-о, — неопределенно протянул я и задумался. Очевидно, в Мире-6 Минус я окончательно разругался с Меллорзом и заявил об уходе, или он сам выгнал меня. «Если я буду неосторожным, то могу дорого заплатить за это», — подумал я.

— Я оставил в отеле свои вещи, надо еще привести в порядок кое-какие счета. Ладно, мы с Меллорзом не договаривались, но я не собирался уходить, не уведомив его.

Пабло снова как-то странно посмотрел на меня, из чего я заключил, что моя импровизация не имеет ничего общего с его тревожными мыслями.

— Джон, если это Старик, — он кивнул в сторону сгоревшей яхты, — у меня могут быть неприятности. В нашей с ним сделке многое не доведено до конца. Например, нет контракта, который можно предъявить Доринде. Меллорз не спешил оформлять устные договоренности.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь. Черт… Что ты можешь сказать о Доринде? — Он нахмурился в тревожном раздумье. — Какие у меня шансы, как ты думаешь? Ты лучше меня знаешь Доринду. С ней можно договориться?

— Не паникуй, Пабло, — успокоил я его. — Там нет Меллорза.

— Откуда ты знаешь, черт побери?

— Знаю.

Тело, найденное там, принадлежало мне…

Я испытывал странное чувство. Пабло облегченно молчал, а я смотрел на полицейских, о чем-то тихо разговаривающих на яхте. Полицейские стояли странным треугольником на расстоянии шага друг от друга, из чего можно было заключить, что тело было в центре этого треугольника. Они напомнили мне родственников умершего у незарытой могилы, а пострадавшего я представил себе лежащим лицом вверх со сложенными на груди руками, плотно увязшим в растворившейся пластмассе, словно насекомое, застывшее в янтаре…

— Можно вас на минутку, мистер Мэйн? — позвал меня Баскас.

Я послушно подошел к краю причала и, опершись на протянутую руку полицейского, прыгнул на палубу. Баскас кивком указал на дно яхты.

Все оказалось совсем не таким, как я себе представлял. Во-первых, я с трудом разобрал, что передо мною обуглившиеся останки человеческого тела, ибо они едва отличались от еще не застывшей страшной массы, некогда бывшей пластиковыми стенами и крышей каюты. Только опытный глаз и нюх полицейского детектива мог их обнаружить. В том виде, в каком находился мой двойник, самым разумным было бы отбуксировать его вместе с остовом яхты в море и предоставить стихии совершить погребение. Но Баскас был полицейским инспектором, и я знал, что он сделает. Он распорядится освободить обгоревший труп из пластикового плена и отдать его в руки патологоанатомов для вскрытия.

Найдено мертвое тело. Баскас знал свои обязанности. Он выполнял привычную для себя работу без всяких эмоций и сомнений.

Помешать ему способно было лишь одно: обгоревший каркас не выдержит сложных работ по извлечению погибшего и затонет вместе с интригующей находкой.

Я испытывал странное чувство оттого, что присутствующих совсем не интересовала личность несчастного, его состояние перед смертью, долго ли он мучился и оставил ли после себя безутешную вдову и малолетних детей…

— Чарлтон! — крикнул Баскас одному из полицейских. — Сбегай на пристань, достань на складе спасательные круги и побольше веревок. Будет жаль, если яхта пойдет на дно до того, как мы справимся со своей задачей.

У меня в голове царила полная сумятица. Глядя на людей на пристани, нельзя было поверить, что находишься не в своем мире. Вот Пабло, Баскас, несколько зевак на пристани. Кое-кого я узнал, а они узнали меня…

Единственным чужаком был погибший в огне человек. Я вспомнил странные слова, сказанные Страттоном, о том, что вдруг мне не захочется вернуться обратно… Если бы Сюзанна оказалась жива в Мире-6 Минус, вернулся бы я в свой мир?

Эта мысль долго не покидала меня. Я взглянул на часы. Оставалось меньше двух часов.

— Мне надо идти, — заявил я Баскасу.

Он с недоумением посмотрел на меня.

— О чем вы говорите, черт побери? На вашей яхте нашли труп. Мне нужны ваши показания. Это серьезное дело.

— Да, я не подумал об этом, извините. Чем могу помочь, инспектор?

Смягчившись, Баскас стал тут же расспрашивать, не мог ли кто из посторонних побывать на яхте в мое отсутствие? Я отвечал, как автомат, мечтая поскорее избавиться от инспектора. Что же делать? Есть лишь две возможности.

Первая: я остаюсь, провожу здесь весь вечер, ночь и следующее утро, пребывая в личине своего двойника. А завтра вечером отправляюсь в Бухту Морских Звезд и жду, когда Страттон вернет меня домой. Мы с ним обговаривали такой вариант на случай непредвиденной задержки. Правда, это означало, что Страттон будет вынужден заново создавать матрицу Мира-6 Минус, и вероятность неточных попаданий во временных и пространственных координатах возрастет… Но это не будет иметь особого значения. Я даже не замечу, что стал чуточку иным, вернувшись снова в Мир-1…

Вторая возможность — просто удрать. Или еще лучше — пропустить парочку рюмок и лишь потом сбежать. Чем больше я обдумывал этот вариант, тем больше он мне нравился. Конечно, мое внезапное исчезновение убедит Баскаса в том, что я замешан в смерти неизвестного. Но что мне до этого, когда я буду уже в своем мире! Просто в дальнейшем я должен остерегаться, как бы Страттон снова не послал меня в Мир-6 Минус, вот и все.

Неожиданно я сел на край причала и заявил:

— Мне что-то нездоровится…

Пабло растерянно посмотрел на меня.

— Ты стал зеленого цвета, — заметил он. Возможно, так и было, в сущности, я даже не притворялся. Мне действительно было худо.

— Мне очень жаль, сэр. Для вас это был удар, ничего не скажешь, — сочувственно произнес Баскас. Он перешел с яхты на причал и, протянув мне руку, помог подняться.

— Может, лучше вернуться в «Фалькомб»? — предложил Пабло. — Там и снимете ваши показания с мистера Мэйна, да и с меня тоже. Это намного удобнее, чем в полицейском участке.

— Не знаю… — Баскас взглянул на меня, словно сомневаясь, дойду ли я до отеля в таком состоянии.

— Да, инспектор, так, пожалуй, будет лучше, если вы не возражаете, — поддержал я Пабло.

— Что ж, в таком случае пошли, — согласился Баскас.

Он тут же дал указания полицейским оставаться на причале и никуда не отлучаться до его возвращения, будто опасался, что кто-то посягнет на обгоревшие останки. Покинув пристань, мы направились в отель «Фалькомб». Разрушенный фасад модной лавки охранялся от возможного ограбления двумя полицейскими. Увидев два или три образца сверхмодных туалетов в разбитой витрине, я подумал, что едва ли кому придет в голову на них покуситься. Баскас перекинулся с полицейскими несколькими словами, и мы проследовали дальше.

Увидев меня, швейцар Картер выразил явное удивление. Это о чем-то говорило. Девушка у конторки высоко вскинула брови, как делала всегда, когда клиенты расплачивались чеками. Баскас сделал вид, что читает объявление на стене, пока я задавал девушке несколько вопросов о количестве прибывших в отель постояльцев, надеясь в душе, что делаю все так же, как мой двойник.

Затем мы все пошли в бар, где я и Пабло заказали виски, а Баскас будучи при исполнении — кока-колу. Бармен Уилфред в полном замешательстве оттащил меня в сторону.