Контракт Султанова

Мимо на бешеной скорости пронеслась иномарка. Спустя какое-то время в обратную сторону еще одна. Сорокин посмотрел ей вслед, демонстративно уперев руки в бока.

Опять повалили насекомые. Сорокин завел мотор и поехал, вновь подвергаемый непрерывному живому обстрелу. В очередной раз выйдя протереть стекло, он очутился в довольно густом тумане. Алексей был уверен, что еще секунду назад того не было. Сев в кабину, он включил фары, и продолжил движение.

Фары помогали мало, и он ехал шагом. Вот, говорят, есть такая штука, противотуманные фары! Сорокин мог об этом только мечтать.

Его обгоняли все, кому не лень, слепили и встречные и попутные. Все неслись как угорелые, словно везли беременную жену в роддом. Не мудрено, что Латыш тут разбился, подумал Сорокин. Но с собой не согласился.

Авария какая-то странная. Валяев сказал, что не было других машин, и пострадавших не было. На "дороге смерти" обычно наоборот. Лобовой удар, куча покойников.

И еще одну истину понял Сорокин. Зря он выехал, на ночь глядя. Окончательно стемнело, так что найти следы аварии не представлялось возможности. Надо бы остановиться, и ночь переждать.

Почти сразу, словно по заказу впереди показались красные габаритные огни. На обочине кто-то стоял, и Сорокин притормозил следом.

В двух метрах от него возвышался, простреливая туман навылет мощными галогенными фарами, "КАМАЗ" с полуприцепом. С утробным вздохом сработал пневмоклапан, и на асфальт спрыгнул шофер — пожилой пузатый мужчина в майке и бейсболке.

Расстегивая штаны, он прислонился к колесу, но когда Сорокин решил поздороваться, то так шарахнулся в сторону, словно черта увидел.

— Ты что? — возопил он.

— А ты что? — не понял Сорокин.

Тут водила рассмотрел припаркованную Лехину машину и малость отошел.

— Заикой сделаешь, парень. Хорошо, что я штаны успел расстегнуть, надудонил бы прямо туда.

— Ну, извини, если напугал.

— Ладно, проехали. Чего надо?

— Тут поблизости есть, где переночевать?

— Пост ГАИ в паре километров отсюда. Сам туда еду.

— Я думал, вы для ночевки остановились.

— Ты что спятил? Не знаешь, что это за место? — водила оглянулся. — Ну и туман сегодня. Такой только в Пропащем лесу и может быть.

— А что за Пропащий лес? — бесхитростно спросил Сорокин.

— А вот он, — шофер развел руками. — Он вокруг, в тумане его не видно. Гиблое здесь место. Я тут ночью остерегаюсь ездить. И никто не ездит. Люди пропадают ни за грош.

— Я бы с вами рядом ночь переждал. Мне тоже что-то неуютно стало.

— Ладно, можешь за мной ехать, — смилостивился шофер. — Только я свои дела доделаю. Если б не крайняя нужда, ни за что бы здесь не остановился, ей Богу!

Он проснулся оттого, что ему приснилось, что в машину кто-то лезет. Светало. Рваные лоскутья тумана, быстро испаряясь, змеились по низинам. Сорокин выбрался из машины, выпрямил сиденья и, зябко ежась, пошел в направлении стационарного поста ГИБДД. Он хотел переговорить с инспекторами, но будка оказалась на запоре. Даже если там кто-то и был, то спал крепко. Рядом с будкой располагались останки нескольких машин, попавших в аварию и должнущих служить предостережением остальным лихачам.

— Нашему полку прибыло! — прозвучало так неожиданно, что Сорокин, никогда не отличавшийся особой храбростью, едва не подпрыгнул.

Сзади стоял давешний шофер.

— Вот этого красавчика не было, — пояснил он, указав на исковерканный остов машины.

Сорокин увидел знак "БМВ" и сердце его учащенно забилось.

— А вы давно здесь проезжали? — спросил он.

— Недели не прошло. Если точно, то пять дней.

Вскоре подъехала патрульная машина. Угрюмый майор выговаривал шоферу:

— Дурное начальство людям покоя не дает. Вызвать, на ночь глядя, в областное управление! Промотались всю ночь без толку. Пост без присмотра.

Сорокин дождался, пока угрюмый останется один, и подошел. С помощью подаренной пачки сигарет и выраженного сочувствия по поводу бездарного руководства ему удалось разговорить инспектора, и он подтвердил то, что сообщил ему водитель КАМАЗа.

Все битые машины оказались старыми, лишь БМВ разбился на днях.

— Пострадавшие были? — поинтересовался Сорокин.

— Когда мы приехали, никого не было. Может, их "скорая" подобрала? Вызвал кто-нибудь из проезжающих, — предположил майор.

С его разрешения Сорокин осмотрел машину и кроме явных следов опрокидывания обнаружил смятый капот, свидетельствующий о практически лобовом столкновении. Но машина могла удариться и после опрокидывания. Нужны были свидетели.

Как выяснилось, разбитую машину обнаружили местные жители, которые проживали в близлежащем селе. За дополнительное вознаграждение офицер вспомнил их имена.

Деревня Вывихино оказалась небольшой и полузаброшенной. В половине домов никто не жил. Окна и двери заколочены гнилыми досками крест накрест. Но зато в конторе имелся телефон, из которого можно было бесплатно позвонить в город. Сорокину удалось, наконец, дозвониться до Ани.

— Ты с кем там болтаешь? — деланно возмутился он. — До Кремля легче дозвониться.

— С подружкой разговаривала.

Он представил себе, как она сидит в глубоком кресле, уютно подвернув под себя ножки и сверкая круглыми голыми коленками, и улыбнулся при виде идиллической картинки.

— Как у тебя дела? — спросила она.

— Застрял в деревне с травматическим названием.

— Ты там осторожнее, — встревожилась она.

— Извини, это я так неуклюже пошутил. Тут пейзане все такие радушные. Плюшевые мишки нарасхват идут.

— Продавай своих плюшевых мишек и приезжай скорее. Тебе, кстати, звонили.

— Кто? — обеспокоено спросил Сорокин. — Мне никто не должен был звонить. Тем более на твой телефон.

— Обходительный такой. Представился Валентином Георгиевичем.

— Шутник, однако, — мрачно проговорил Сорокин. — Только шутки у него плоские.

— Ты его знаешь? Кто это?

Не мог же он ей признаться, что никакого Валентина Георгиевича не знает, вернее, знает, конечно, только он ниоткуда звонить не может. Просто именно так звали незабвенного Быстреца.

— Ну и что хотел…Валентин Георгиевич?

— Поинтересовался, куда ты поехал. Потом попрощался и трубку положил. Я же говорю, обходительный такой. Представительный. Похож на военного.

— Угадала, — кисло проговорил Сорокин. — Он полковник. Бывший.

— В отставке, хочешь сказать?

Вообще-то, его вышибли за несоответствие и превышение власти еще в первой части, некстати подумал Сорокин. И сам удивился, что думает о Быстреце, словно о живом человеке. С другой стороны он вынужден был насторожиться. Если кто-то работает под личиной вымышленного персонажа, значит, это кому-то нужно.

— Аня, если еще раз позвонит, то не старайся с ним разговаривать, про меня никаких подробностей. Слышишь?

— Это так серьезно?

— Ты не пугайся. Это мой самый главный конкурент. Узнает места моих командировок, а потом там свои плюшевые игрушки продает. Клиентуру отбивает. Я скоро приеду.

В этом месте связь сама собой прервалась, но старушка из конторы успокоила, что это явление обыденное.

Мужчину, нашедшего машину Латыша, звали Михаил Иванович Кудеяров.

— Я как раз с ночного возвращался, — рассказал он Сорокину. — Мы стадо совхозное на ту сторону Пропащего шоссе гоним. Тут то все, почитай, подъели.

— Подождите, Михал Иваныч. Это лес Пропащим называется, а вы говорите шоссе.

— Я говорю, как есть. Не проходит и месяца, чтобы кто-нибудь не разбился на этой проклятой дороге. Я прикорнул в бричке, Гнедая дорогу лучше меня знает, это тебе не автомобиль, которому чуть руль отпусти и кувырк в овраг.

— Как же вы машину нашли?

— Гнедая встала. Хоть и животное, а мимо чужого горя никогда не пройдет. Я сразу проснулся. Глядь — машина. Вся разбитая, внутри и на капоте кровь. Я в милицию бегом. Там пост недалеко.

— В машине кто-нибудь был?