Среди чудес и чудовищ (СИ)

Тихоходные машины с удивительно маломощным и к тому же нестабилизированным вооружением - приходилось делать вывод о примитивности хэллской цивилизации. Это как-то не вязалось с высокоразвитой ядерно-химической технологией. В общем, планета не скупилась на загадки.

Самоходки продолжали наседать на "Медведя", причем явно не с целью установить дружеские отношения с братьями по разуму, поскольку партнера по контакту вовсе не обязательно окружать бронированными клещами. Кварк-моторы земной машины позволяли без труда уйти от неповоротливых преследователей, но космонавты не имели пока такого намерения.

Дежурный артиллерист "Монитора" доложил, что готов в любой момент атаковать противника. Не отрывая взгляда от обзорного экрана, комиссар успокаивающе помахал ладонью перед объективом видеосвязи.

- Притормози,- сказал он Ярославу.- Попробуем помериться с ними силой... разума.

Приблизившись к неподвижному танку, гаубицы посверкали лазерами и недружно дали залп. Слабенькие калифорниевые боеприпасы, которые и прямым-то попаданием не слишком повредили бы "Медведю", летели в придачу ко всему с дозвуковой скоростью, так что их движение можно было наблюдать даже невооруженным глазом. Поле отражения раскидало снаряды в разные стороны, причем разорвались только четыре из девяти.

- У них, как я погляжу, и детонаторы не ахти... - заключил Астанин.

Сидевший за приборной панелью Серов, не ответив на эту реплику, принялся нещадно терзать бессловесный компьютер. Огневой налет, однако, продолжался. Аборигены упрямо долбили по танку без малейшей надежды на успех, однако менять тактику, очевидно, не собирались.

После очередного залпа Павел Андреевич, закончив вычисления, откинулся на спинку кресла и весело сказал:

- Похоже, они не понимают намеков,- и приказал офицерам на орбите: - Положите боеголовку килотонн на полсотни в километре позади атакующих.

Огненный шар, засиявший спустя считанные секунды, устремился ввысь, увлекая за собой коническое облако пыли и пепла. Ударная волна расшвыряла самоходки, но те, восстановив кое-как равновесие, бросились врассыпную и вскоре скрылись из виду.

Когда боевые машины аборигенов исчезли за холмами, Серов выпустил из танка "кентавра".

- Меня интересуют неразорвавшиеся снаряды,- объяснил комиссар, повернув голову к Астанину.- Думаю, не вредно будет разобраться в их устройстве.

Телекамера робота вела непрерывную передачу, но изображение ужасно тряслось, повторяя прыжки "кентавра" по ухабам и колдобинам. Рельеф планеты формировали два конкурирующих процесса: нескончаемые ядерные взрывы создавали все новые и новые воронки, а плотная агрессивная атмосфера постепенно сглаживала военные шрамы.

Робот тщательно обшарил указанный ему квадрат, однако ничего похожего на артиллерийский снаряд не обнаружил. То же самое повторилось и в местах падения остальных неразорвавшихся боеприпасов. Тогда Серов переключил камеру на максимальное увеличение и, медленно перемещая робота, лично осмотрел каждый квадратный метр грунта. В итоге были найдены странные самородки серебристого цвета, похожие на застывшие металлические брызги. Судя по удельному весу самородков и спектру испускаемых ими альфа-частиц, это был один из изотопов калифорния,

- А куда подевалась оболочка снаряда? - резонно недоумевал Астанин.

- Что-то новое,- не очень уверенно сказал комиссар.- Вероятно, аборигены используют совершенно непривычные для нас принципы. Впрочем, лично я уже ничему не удивляюсь.

Став командиром звездолета, Ярослав неоднократно сталкивался по службе с генеральным инспектором и сумел разобраться в его непростом характере. Павел Андреевич, человек в обычной обстановке очень общительный и контактный, наглухо замыкается в себе, столкнувшись с различными осложнениями или загадками, столь нередкими в будничной работе межзвездной разведки. В такие периоды разговорчивость возвращалась к нему лишь при необходимости учинить кому-либо крупный разнос.

Поэтому последняя фраза Серова была, хотя и туманной, но многозначительной и могла навести на мысль, что у старого звездолетчика появились какие-то предположения.

Не дождавшись продолжения, Астанин переключил управление на себя и погнал танк по намеченному маршруту. Серов торопился - светлое время суток в этих широтах Хэлла продолжалось не долго, а до наступления темноты предстояло сделать еще немало дел.

Форсируя вброд речку - по странной ассоциации Астанин вспомнил речушку на Идоле - они набрали пробу жидкости. Экспресс-лаборатория справилась с анализом за полминуты: тяжелая вода - двуокись дейтерия с примесями ураниловых солей и еще каких-то экзотических соединений, о существовании которых Ярослав никогда прежде не подозревал.

Чуть дальше им повстречалось большое танковое соединение. Серов, которого давно считали сторонником тактики предельно жесткого прессинга, повел "Медведя" прямо на ближайшую колонну боевых машин. Однако, несмотря на укоренившееся мнение об агрессивности аборигенов, хэллские танкисты не спешили атаковать землян. Обмениваясь причудливыми сериями гудков переменной тональности, танки продефилировали мимо окончательно сбитых с толку звездолетчиков. Правда, несколько машин средних размеров выдвинулись в сторону "Медведя", но стрелять не стали.

Когда группировка прошла, оставив клубящееся облако пыли, с орбиты поступила депеша, которая окончательно все запутала. По мнению операторов службы дистанционного управления, большая часть роботов-разведчиков была уничтожена самоходными орудиями, экипажи которых, не задумываясь, атаковали любую движущуюся цель. Танки же открывали огонь лишь в редких случаях - как правило, в целях самообороны. Уже знакомый Астанину командор-лейтенант Паунолл предполагал, что подобная тактика связана с ограниченностью возимого в танках боекомплекта: в самоходках использовались более компактные калифорниевые снаряды, в то время как танковые пушки выпускали громоздкие урановые заряды.

В общем, Ярослав уже отчаялся в чем-либо разобраться.

От этого марш-пробега в его памяти осталось удручающее впечатление нудного блуждания в каком-то страшном и мрачном лабиринте. Все шесть с половиной часов, на протяжении которых "Медведь" находился на поверхности Хэлла, разум Ярослава предпринимал нескончаемые попытки понять алогичное поведение аборигенов, найти мало-мальски рациональное истолкование для странного их поведения, но - безуспешно. Впрочем, Астанин был не одинок: нечто подобное испытывали и остальные участники этой международной экспедиции.

Мысленно махнув рукой на очередную нелепость, они отправились дальше. Не проехали, однако, и десятка километров по скалистой полупустыне, как Ярослав воскликнул, ткнув пальцем в экран обзора правой полусферы:

- Райт!

Серов вопросительно поднял бровь, и командиру "Радикала" пришлось уточнить, что он имел в виду не своего приятеля Чарли, а местную разновидность оазисов, в коих предположительно скрываются подразделения лучеметной пехоты.

Посовещавшись с орбитой, решили подойти поближе. Как сообщали из штаба, здешние лазерщики открывали огонь лишь на дистанциях меньше полумили. Чтобы не рисковать, Серов застопорил машину именно на этом рубеже.

Аборигены-пехотинцы не замедлили подтвердить правильность информации: посланный к райту "кентавр" был расстрелян, не пробежав и стометровки.

- Ерунда,- сказал следивший за приборами Астанин,- какие-то жалкие десятки мегаватт. Защита выдержит.

Танк двинулся вперед на малых оборотах. Едва "Медведь" поравнялся с местом, где был расплавлен робот, как они подверглись жестокому сосредоточенному обстрелу. Деревья на курсовом экране засверкали сильнее самых ярких звезд, а затем внезапно стало темно. Спасая зрение людей, мгновенно отключилась телеаппаратура и почернели щитки гермошлемов. Однако и той ничтожной доли квантов, которая успела просочиться сквозь каскадную защиту, оказалось достаточно, чтобы в глазах обоих космонавтов закрутилась огненная феерия.