Миры Роберта Шекли. Книга 2

— Не, ну я то тут причем, а? — Год учебы в школе для сельских барменов на севере Англии сильно сказался на его речи.

— Мы хотели бы поговорить с Антонио Фериа, — сказал бородатый.

— Он сейчас занят по горло — следит за подготовкой вечеринки на вилле.

— Это нам известно. — В руке бородача появилась хрустящая банкнота. Будь хорошим парнем, отведи меня к нему.

Хозяин взял деньги, изобразил на лице благодарность и пошел к телефону.

Глава 43

Когда младший Джанго Фериа вернулся вечером из школы, он увидел двух незнакомцев, сидящих в гостиной его матери. У того, что ростом повыше, была фальшивая борода. Другой — темноволосый, весь в черном, в мягких невысоких кожаных сапогах. Его голубые глаза излучали такую решимость и непоколебимость, что Джанго застыл на месте.

— Кто это? — поинтересовался он.

— Заткнись! — прикрикнул на него отец, Антонио Фериа. Только тогда Джанго заметил, что на отце белая рубаха с кисточками, которую тот одевал только на похороны и праздники. Наверно, эти незнакомцы очень важные персоны, подумал Джанго, но задавать вопросов больше не стал, потому что хорошо усвоил уроки в „Крестьянской школе“: не думать о том, о чем тебя не просят.

Тут в комнату вошла его старшая сестра Миранда. Она остановилась, поставив руки в боки и слегка оттопырила нижнюю губу. Волосы были наспех прихвачены лентой. Она была высокой для крестьянки, но ниже, чем настоящие аристократки. Небольшие, но упругие груди распирали грубое полотно крестьянской сорочки. Ноги были скрыты под длиной юбкой, но они тоже, наверняка были что надо.

— Папа, что ты натворил? Кто эти люди? — хотя в ее голосе звучала тревога, было видно по ее лицу, что она с удовольствие оказалась бы в объятьях одного из этих мужчин, а может и двух, разве что не одновременно.

Сидящий за грубо сколоченным деревянным столом Антонио Фериа почесал небритый подбородок и налил себе стакан узетта. В его глазах отражалась борьба гнева и усталости.

— Все очень просто, — сказал он. — Этот человек, — он слегка пошевелил покалеченной правой рукой в сторону Хэрольда, — пойдет сегодня на виллу сеньора Луэйна, чтобы прислуживать ему на банкете. Он подаст жареных цыплят вместо Джовио, нового крестьянина, которого сеньор еще не знает в лицо. Ты будешь вместе с ним — понесешь традиционные пироги со шкварками. Понятно?

— Он не местный, — с любопытством разглядывая Хэрольда, заметила Миранда. — Или это новый крестьянин?

— Нет, он Охотник и приехал издалека.

— Охотник? И на кого же он охотится?

Антонио отвел взгляд в сторону. Его лицо исказила гримаса.

— Он охотится на сеньора Луэйна, Эль Патроне, наконец выдавил он из себя и снова наполнил свой стакан.

— Отец! Как ты можешь предать сеньора Луэйна, который столько сделал для тебя и для всей деревни?

Антонио Фериа что-то неразборчиво пробормотал и зашаркал ногами по земляному полу. Его деревянные башмаки, несколько пар которых он дешево купил на рынке в Санта-Каталина, уже почти сносились от шарканья по грязному двору.

— Но у меня нет другого выбора! — с жаром воскликнул он. — Дело в том, что у него есть Карточка Предательства. Ты же знаешь, как государство карает тех, кто отказывается предавать по требованию владельца такой карточки.

— Тогда у тебя действительно нет другого выбора, — согласилась Миранда. Но ка ему пройти мимо охраны?

— Мы дадим ему документы Джовио.

— Отец, но Джовио ростом всего лишь в пять футов!

— Значит, ему придется сутулиться. А ты пококетничаешь с охранниками, соседи рассказывают, у тебя это неплохо получается. Ты также должна научить его, как шаркать ногами.

Миранда повернулась к Хэрольду.

— Пойдем. Посмотрим, что у тебя получится.

— Минутку, — сказал Хэрольд и посмотрел на Альбани. — Ну, я пошел.

— План виллы не забыл? — спросил Наводчик. — В поезде у нас не было достаточного времени как следует его изучить из-за этой неразберихи с бутербродами и того придурковатого заклинателя змей.

— Я все помню. Думаешь, все получится?

— Конечно получится! До того времени, как ты пустишь ему пулю в лоб, он не будет ни о чем подозревать. Помнишь, как обращаться с костюмом-хамелеоном? Пистолет с тобой? Заряженный?

— Да, да. А ты где будешь?

— Я вернусь в таверну, — ответил Наводчик. — Буду пить черный кофе и грызть пока ты не придешь и не скажешь, что все в порядке.

— Или пока кто-нибудь другой не скажет, что у меня ничего не вышло.

— Не говори так, ты можешь все сглазить. Удачи тебе, Хэрольд. Как говорится, ни пуха!

Миранда взяла Хэрольда за руку.

— Пойдем, — сказала она хрипловатым, но на редкость женственным голосом.

Глава 44

— Не так, — сказала Миранда, — надо еще больше согнуться, голову втянуть в плечи, а ногами как можно сильнее шаркать по полу.

Они находились в ее спальне — небольшой хижине ярдах в двадцати от отцовского дома — именно на таком расстоянии полагалось строить жилье для не слишком набожных крестьянских девушек брачного возраста. Тут она пыталась научить Хэрольда Крестьянскому Шарканию. Естественно, нечего было и надеяться, что он осилит эту науку за одну ночь. Ведь в Цуге — в Крестьянской Школе один только курс Раболепия и Низкопоклонства занимал целый семестр. Слава Богу, что Хэрольду не требовалось учить всякие тонкости, благодаря которым сразу можно определить социальный статус крестьянина, потому что, скорее всего, ему не придется ни с кем встречаться. А в сумерках его сгорбленная фигура вряд ли привлечет внимание пьяных охранников в полосатых двубортных костюмах, которые слоняются вокруг виллы, куря сигареты и отпуская сальные шуточки в адрес женщин.

— Так лучше? — спросил Хэрольд, согнувшись и втянув голову в плечи.

— Теперь ты похож на регбиста, который собирается передать пас.

— А сейчас?

— На подстреленного медведя, который готов разорвать в клочья любого, кто попадется в его лапы.

Хэрольд выпрямился.

— От этого сгибания у меня уже спина разламывается.

Миранда кивнула, любуясь его крепким мускулистым телом, хотя перед этим дала себе зарок не воспринимать Хэрольда как мужчину. Capriesti dil dnu! — мысленно произнесла она старинное ругательство, которое не следовало знать воспитанным девушкам. Он был такой красивый. Миранда задержала на нем взгляд гораздо дольше, чем следовало, а потом отвернулась. А секундой позже она совсем не удивилась, когда он подошел к ней вплотную. Близость этого огромного, немного неуклюжего парня не просто волновала ее. Миранда чуть не лишилась чувств от запаха его пота, смешанного с ароматами жасмина и бугенвилии, которые легкий ветерок разносил по сонному тропическому острову.

— Когда нам нужно быть на том банкете? — спросил Хэрольд после непродолжительного молчания, от которого у девушки чуть не остановилось сердце.

Она оценила его откровенность и бросила на него молниеносный взгляд своих темных глаз, в котором содержался давний как мир призыв к действиям, понятный без всяких слов.

— Мы можем прийти туда за час для начала, поэтому у нас достаточно времени, сказала она, четко произнося каждое слово, чувствуя, как сердце готово вырваться у нее из груди.

— Тогда давай устроимся поудобнее, — предложил Хэрольд, ложась на кровать.

Сомнения Миранды длились лишь долю секунды. Может, ее удерживала мысль о том, что сейчас она распрощается со своей девственностью — это всегда имеет важное значение для всякой женщины. Черт побери его вместе с его неуклюжей соблазнительностью! — подумала девушка. Она перестала бороться с желанием, которое переполняло ее душу, поднимаясь из каких-то новых, до сих пор неизвестных ей глубин, и бессильно легла рядом с ним на кровать, хотя эта слабость и была ее силой.

— Сладкоголосый негодяй, — прошептала она. Ее губы скользнули по его длинному ровному носу и жадно впились в его уста.

Глава 45

В мире, где не существует табу на секс, пьянство, наркотики или убийство, трудно найти что-нибудь такое, что не станешь делать каждый день, а позволишь себе лишь на вечеринке. Необычные развлечения — вот что позарез требовалось тем, кто устраивал банкеты на Эсмеральде.