В кругу, все ближе

Его голос задрожал и прервался. Все будет прахоми сны, и девушка, что стоит сейчас рядом и, глядя на него расширенными глазами, шепчет: - Кто вы такой?

Он глубоко втянул в грудь воздух и заставил себя улыбнуться - бледная, слабая улыбка, противоречащая всем законам вселенной.

- Мне кажется, я вам уже сказал, и не раз...

- Нет, - настаивала она .. . Погодите ... Я хочу сказать: кто вы такой на самом деле? Что все это значит? .. Вот, я уже успокоилась. Простите меня, пожалуйста.

- Это я должен просить у вас прощения. Я вас напугал.

-Да.

- Мне очень жаль. Но теперь вам больше не страшно.

- Нет, страшно ...

- Нет. И в доказательство, давайте поговорим, как друзья... Хотя я даже не знаю, как вас зовут.

- Мария.

- Мария, Мария, Мария, - сказал он. - Мария! Эта радость и эта грусть, нахождение и потеря... Откуда они?

- Я все время думала, что вы просто-напросто вор.

- Но теперь вы так не думаете.

- Нет. Вы - еще хуже. Верно?

- Может быть ... Но все же, надеюсь, вы не считаете меня разбойником с большой дороги.

- Нет. Кто вы такой?

- Я не могу вам сказать. Вы очень красивы.

Мария провела рукой по лицу. Все это было так неожиданно, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы встретить лицом к лицу то, что превосходило ее понимание.

- Все дело в том, что я задержалась в библиотеке . .- шепнула она. - Я готовила работу. О снах и кошмарах XVIII века. .. Дверь, в которую я вошла, ведет в библиотеку. Я услышала шум...

- Сны и кошмары.. . Простите меня. Я должен был быть один.

- Один - для чего?

- Я провожу вас.

Они говорили шепотом, стоя лицом к лицу.

- Хорошо.

- С одним условием.

Собрав последние силы, она спросила сквозь слезы: - Вы еще ставите условия?

- Да. Не удивляйтесь. И ни о чем не спрашивайте.

Мария вздохнула.

- Даже о том, как вас зовут?

- Меня зовут Стел.

- Стел,-повторила она грустно. -Погасите свет... Стел.

Они проскользнули мимо светлого пятна, отмечавшего на полу то место, где несколько минут тому назад возвышался Олимпиец, и вошли в первый пустой зал. Губы Марии дрожали. Стел обнял ее, ощутив ладонью мягкую округлость ее плеча, и девушка проглотила комок, вставший у нее в горле. Она больше не поворачивала головы и не смотрела на слепые пятна ограбленных стен. Опустив голову, закрыв глаза, она шла, как автомат, и не издала ни звука за все время, пока они проходили зал за залом и спускались по лестнице. Ночной сторож клевал носом в своей будке возле дверей.

- Спокойной ночи, - шепнула девушка, ощутив, как пальцы незнакомца сжали ее плечо. Сторож вздрогнул.

- Уже так поздно? - спросил он, протирая глаза.

Это был румяный старичок с лысиной, блестевшей, как полянка среди серебристого жнивья.

- Я задержалась, - приглушенным голосом сказала Мария.-Я работала... со специалистом из института.

- Такие молодые! И не жаль вам самих себя?

Пожимая плечами, старичок отыскал кольцо с ключами и открыл дверь.

- Спокойной ночи, - сказал Стел.

- До завтра, - сказала Мария, и ее слова ударили его в самое сердце.

Когда дверь за ними захлопнулась, он, не в силах сдержаться, хмуро произнес, снимая руку с плеча девушки: - Вы сказали "до завтра". Неужели вы ничего не знаете. Никто ничего не подозревает?

- Я чувствую, что схожу с ума, - простонала Мария, поднося ко рту ладони. Какой-то хриплый звук забился у нее в горле, словно беспомощное живое существо, стремящееся вырваться наружу.

- Зачем вы меня мучаете?

- Я никогда не буду вас мучить...

Но то, как он произнес эти слова, потрясло ее больше, чем их смысл. Его лицо казалось окаменевшим.

- Вы просили меня ни о чем не спрашивать...

Площадь опустела, и одиночество стоявшего в центре всадника делало ее еще более пустынной. Вокруг вздымались бесформенные громады кактусов.

- Ничего,-сказал он, глядя на окаменевший галоп коня и вспоминая, как он будет выглядеть через день.

- Идемте ... Нет, не туда! - воскликнул он, видя, что она хочет спуститься по ступеням. Там, слева, должна была отпечататься навеки поверженная тень человека. Может быть, сторожа? -Он закусил губу.

- Я и не воображала, что вот так, незаметно, перейду от кошмаров XVIII века к кошмарам, которые переживаю сейчас, - сказала она. - Потому что это просто кошмар ... Все это неправда: вас просто нет, музей не опустошен, я у себя дома и сейчас проснусь ...

- Проснись же! - воскликнул Стел, поворачивая ее лицом к себе и прижимаясь губами к ее губам.

Она вся обмякла в его руках. И, почувствовав на своем лице его дыхание, прошептала: - Не буди меня. Кошмар превращается в сон...

Обнявшись, они подошли к всаднику, позолоченному обманчивым светом фонарей, и начали обходить его, не видя, куда идут. Голова Марии прильнула к груди Стела. Девушка дышала ровно, как во сне. Ей больше не хотелось задавать вопросов и не нужны были ответы. Но он знал, что крадет минуты мертвого времени, в котором ничто больше не может дать плодов, и, погруженный в великую печаль и великую нежность, отдавался тишине ночи.

Когда возле них появился Дим, он вздрогнул, но не удивился.

- Мне очень жаль, Стел.

Короткий ствол блестел в руке новоприбывшего.

- Кто это? - заволновалась Мария, - Что он говорит?

Стел еще крепче прижал ее к груди.

- Ведь ты обещала мне не задавать вопросов... Говори, Дим!

- Все это происходит уже второй раз, Стел, понимаешь? Ты уже пытался ее спасти... Я хочу сказать, что в первый раз тебе это удалось. Вы бежали с ней на АКН-6 и приземлились примерно на тысячу лет раньше... Скачок во времени был слишком велик, поэтому, несмотря на тренировку, ты забыл. Но как ты мог думать, что это тебе удастся?

- Я ничего не думал. Дим. Я просто действовал... Так вот почему все кажется мне таким знакомым!

- Значит, ты все же вспомнил? - воодушевился тот. - Все говорили, что это невозможно ... Но было ясно, что тебя снова приведут сюда, вместе с ней. Она обречена, Стел. Никто не может ничего изменить.

- Круг замкнулся, да?

- Делать нечего, ты сам знаешь. Или ты сейчас же покинешь ее и мы уйдем, или... блестящий ствол приподнялся, и Стел увидел темный зев.

- Почему она должна умереть, Дим? Что случилось бы, если бы она осталась со мной?