Седьмое желание

9

Левка поднял глаза к небу. Все вокруг сверкало и искрилось. Небо то вспыхивало голубым, то темнело и гасло, пульсируя Люди шли молча. Им не о чем было говорить.

На асфальт у ног Левки упала тень.

Левка поднял голову. Рядом с — ним стоял милиционер. Он недружелюбно оглядел Левку и сказал:

— Гражданин, там, где вы поставили машину, стоянка запрещена. Левка вздрогнул.

— Машина? — переспросил он, глупо улыбаясь. — Да, извините…

И он потянулся к карману, где лежала кредитка.

— Пройдемте, — сухо сказал милиционер, — и отведите машину на десять метров вперед.

Они пошли по тротуару рядом. Милиционер шагал крупно и сердито: ему, должно быть, было жарко в ослепительной белой сбруе и в сапогах.

— Вот туда, к магазину, — показал он рукой, и Левка увидел невдалеке (туманно, как сквозь слезы) что-то роскошное, ослепительно черное, окруженное любопытной толпой.

Зажмурившись, Левка подождал, пока сердце кончит колотиться. Что бы еще? А в уме считал:

"Первое, второе, третье. Это будет уже третье! Нет, подождем…"

В своих обтрепанных брюках, в тапочках на босу ногу, в ковбоечке в бледную клетку, он подошел к автомобилю, и толпа людей, быстро затихнув, расступилась перед ним. Никто уже не трогал с нежностью тонкие крылышки, не шептал зачарованно:

— Ух, красивая… А обивка, обивка, смотри…

Все глядели на Левика настороженно и молчали. Один только русый парень в очках протиснулся вперед и спросил:

— Двенадцать цилиндров, что ли?

Но его тут же дернули за рукав: не мешай.

10

Обивка и в самом деле была хороша. Распахнув дверцу, Левка увидел ее во всем великолепии Пористая, искристая, в мягких прострочках, она так и просила присесть. Янтарным блеском светились шкалы и руль. Теплым запахом сильного мотора веяло из-под ног.

— Сколько тебе платят, малый? — негромко спросил кто-то, нагнувшись к опущенному боковому стеклу.

Левка вспыхнул и, усевшись поглубже, наглухо закрыл окно. Но и сквозь толстые стекла ему было слышно, как, посмеиваясь и бранясь, расходились люди.

"За лакея приняли… Противно. Уж лучше бы я «Волгу» попросил. Или «Чайку»… А тут, наверно, и номер дипломатический, вот черт…"

На минуту Левке стало неуютно в автомобиле. Он посмотрел налево: милиционер хмуро глядел на него с перекрестка. Левка положил руки на широкий холодный руль и тут только вспомнил, что водить машину он не умеет.

— Вот это раз! — сказал Левка вслух и еще раз повторил: — Вот это раз! Как же я поеду?

Но отступать было уже поздно. Вылезешь-доказывай потом, что машина твоя…

Левка недовольно поежился и тихо сказал:

— Хочу уметь водить. Хочу уметь водить И вдруг руки его властно легли на руль, ступня ноги провалилась куда-то к полу, поворот ключа — и, мягко присев на задние колеса, машина рванулась вперед.

Левка откинулся на мягкую спинку, сделал неожиданно мощный поворот, так что рука его щелкнула в суставе, а самого его кинуло влево на синтетические ручки двери, и в это время пальцы его, на миг оторвавшись от руля, самовольно зашарили по щитку приборов. Щелчок-зажурчала тихая музыка, и солнечная улица, мягко качаясь, полилась под колеса. Люди пролетали почти у самого крыла. Казалось, что машина летит по воздуху.

— Эгей! Эгей!

И Левка запел. Он пел, как чукча, всякую всячину: о том, что у него машина, что за спиной на сиденье лежит махалка из страусовых перьев, что у окна клубком свернулся синтетический желтый тигренок, а под рукою-коробка коричневых, шелковых на ощупь сигар. И еще Левка пел, что жизнь-это сумасшедшая штука, а он, Левка, парень ничего.

Немножко неприятно было править, когда не знаешь, куда пойдет рука. Казалось, что какие-то другие, сильные руки, обняв тебя из-за плеч, лежат на баранке Время от времени они касаются твоих рук, и ты чувствуешь, какие они жаркие, волосатые, взрослые. С рукавами, закатанными выше локтей.

Левка пошарил в карманах, нашел свои противосолнечные очки-разбитые, треснувшие, с одной дужкой — и нацепил на нос.

"Ну, что бы еще пожелать? А, была не была! Пусть самая красивая в мире девчонка сядет ко мне в машину!"

11

Через секунду Левка пожалел о том, что сказал. Но, по-видимому, было уже поздно. Чужой, ватной рукой Левка повернул баранку. Машина вздрогнула и остановилась у края тротуара, чиркнув шиной по бортику.

И снова Левка оказался лицом к лицу с людьми. Иронически, с усмешкой рассматривали его парни, холодно скользили по нему взглядом девчата, и у всех в глазах Левка читал: лакей. Нет, не похож он был ни на гида из «Интуриста», ни на переводчика.

— Моя машина, моя! Поняли? — сказал всем Левка.

Но люди недоверчиво проходили мимо.

Кто-то невидимый подбежал сзади к автомобилю и рывком, по-хозяйски распахнул дверь. Машина, качнувшись, приняла нового пассажира. В кабине запахло духами "Ландыш серебристый".

Похолодев от страха, Левка медленно повернул голову.

— Ты? — глупо спросил он.

Сзади, смущенно забившись в угол машины, сидела Лариска.

В сереньком халатике, в тапках с помпонами на босу ногу. Пуговицы у халата оторваны, и одной рукой Лариска придерживала воротник на груди, другою закрывала коленки.

— Здравствуйте! — сердито сказала Лариска. — Сам меня звал. Три квартала бежала из-за тебя, сумасшедший! Я как раз ванну себе наливала, вдруг кричат со двора: "Выходи скорее, тебя твой Левка зовет!"

Не выпуская из рук руля, Левка молча смотрел на нее и, медленно соображая, хлопал глазами.

— Ну, что глядишь, как заколдованный? — насмешливо проговорила Лариска и взглянула в зеркальце под потолком. — Растрепанная, да?

Она ловко вынула из кармашка шпильки и, красиво закинув руки, так что рукава халатика упали до плеч, принялась убирать свои красивые темные волосы.

— Ну, дела, — сказал себе Левка и мгновенно взмок от стыда. Вот сейчас ввалится сюда какая-нибудь Лоллобриджит Бардо-веселенькая будет встреча!

— Слушай, Лариска, — сказал он каким-то заискивающим голосом, — ты не обижайся. Понимаешь…

Лариска медленно опустила руки, вынула шпильки из губ, странно взглянула на Левку.

— Ты меня звал, Левка? — тихо спросила она.

— Понимаешь, — весь обливаясь потом от презрения к себе, забормотал Левка, — я, конечно, очень рад, что ты сюда заглянула, но я позва… честное слово, я не подумал… машина и женщина, это в каждом кино говорится… в заграничном, конечно… В общем, сейчас сюда придет одна моя знакомая…

— Пожалуйста! — быстро сказала Лариска, и Левка чуть не заплакал: так ему стало жалко ее и себя. — Я просто подумала…

Лариска дернула плечом и потянулась к ручке двери.

— Подожди! — умоляюще зашептал Левик. — Я нечаянно ее позвал, честное слово! Я тебя хотел, правда же…

Но Лариска уже выскользнула на тротуар. Она хлопнула дверью и побежала, поминутно придерживая на коленях халатик, распахивающийся на бегу.