Чужой

Утром жена собралась и ушла на работу. Как только за ней закрылась дверь, я вскочил. Уже не имел сил лежать и принялся топтаться по квартире. Мысленно подгоняя время. И вот выехал! К офису фирмы шёл пешком от станции метро "Юго-Западная". Потом ещё час кружил вокруг дома. Назначенное время приползло. С трепетом в душе поднялся на второй этаж. Толкнул дверь комнаты 232. Из последних сил подавляя в себе страх. Думал дверь, не откроется.

Но всё было нормально. Дверь открылась. Улыбающаяся Валя протянула мне договор купли-продажи. Он был зарегистрирован в регистрационной палате. Отдала и паспорт жены. Её поздравления и пожелания слушал в пол уха. Душа пела. Радость переполняла меня. Помню смутно. Усиленно рвался к директрисе. Хотел поблагодарить её лично. Валя с трудом втолковала мне, что её нет. Болеет. Пожелал ей здоровья. Фирме процветания. И умчался прочь.

Окрыленный и счастливый нашёл телефон-автомат и позвонил на работу жене:

— Передай те ей. Звонил муж! Документы забрал!

Раза три проорал в трубку. Поняли меня или нет, даже не думал. Повесил трубку и помчался на рынок к Ашоту. Отдал ему деньги. Написал адрес и отправился, уже точно на нашу квартиру. В ожидании машины с материалами, принялся отдирать обои. Снимать двери.

Так, как это не пособие по ремонту буду краток. Ремонт сделали нормально. Заменили оконные рамы. Заменили сантехнику и все двери. Входные и внутренние. При разборке встроенного шкафа в коридоре нашёл пластиковый пакет с газетами. С интересом порылся в них и нашёл тетрадь в клеёнчатой обложке. Просто так пролистал её.

Аккуратным почерком заполненные листы тетради не привлекли моего внимания. И я положил её назад в газеты, лежавшие в пакете. Этот пакет сунул в свою сумку. С ней ходил на работу. Надеялся разобраться позже. Там он и пролежал несколько месяцев.

Но вот всё закончено. Квартира блестит! Пахнет краской и ждёт жильца. Сыну отдали ключи. Он был счастлив. Ещё три тысячи долларов отдали ему на машину. Закончились тревоги и волнения. Жизнь пошла по накатанной дорожке.

В один из дней пребывая на дежурстве доставал из своей сумки еду. И моя рука наткнулась на пакет. Вынул его. Долго вспоминал и с трудом вспомнил. Это найденный в квартире сына пакет. В нём среди газет тогда нашёл тетрадь. Порядок в сумке наводил редко. Ленивым был от природы! Есть такая слабость у меня. Вот пакет в сумке и валялся с тех пор. Воскресенье самое спокойное дежурство. Делать в такое дежурство нечего. От скуки открыл тетрадь и погрузился в неё. Оторваться не мог. В тетради была описана чужая жизнь. Жизнь интересная и колоритная полная приключений. Забыв о еде и времени погрузился в неё……

" В молодости не мог понять, почему всех разведчиков и тайных агентов тянет писать мемуары? Только когда достиг почтенного возраста всё и понял. Это просто желание увидеть свою жизнь со стороны. И оправдаться перед собой за всё содеянное. Успокоить свою проснувшуюся совесть больше вспоминая о сделанном добре. Затушёвывая то зло и горе, которое причинил другим. Забрав их жизни. Ну и конечно обелить себя. Ведь я только исполнитель! Чужой воли и приказов. На самом деле хороший и добрый парень. Вот эти мысли и пришли ко мне. Они и заставили взяться за ручку и тетрадь.

… Родился я в военном городке. Отец начальник штаба полка. Мать секретарь парторганизации госпиталя. Нормальная обеспеченная семья в прошедшей войну стране.

Многие говорят, что помнят себя с младенческих лет. Я честно скажу, что осознавать себя как личность могу лет с шести и то смутные отрывистые воспоминания. Поэтому начальные истоки своей жизни знал только с чужих слов.

Когда мне исполнилось четыре года, отца уволили со службы. Его образование состояло из ускоренного выпуска военного училища в начале войны и войны. За вычетом времени проведенного в госпиталях. Где-то наверху решили, что он нужнее в народном хозяйстве. Вот мы и оказались свободные как ветер. В большом мире жизни. Ни кола. Ни двора.

Помог муж родной сестры матери. Партийный работник. Он организовал вызов. И мы через пол страны поехали в город Киев. К новой жизни.

Как и где мы жили? По приезду в Киев не знаю. Когда осознал себя, мы жили в небольшом домике на окраине города. Две комнаты, кухня, коридор и пристроенные душ и туалет. Позже узнал, что нашим жильё был перестроенный отцом сарай. Но по тем временам это было не шикарно, но и очень не плохо.

Затем у меня появилась сестра.

Естественно я осознал все радости старшинства. Мытьё полов, уборка, покупки в магазине. Общественные работы в небольшом садике возле дома. Вот перечень моих обязанностей.

Сегодня я благодарен, что это досталось мне и послужило хорошей школой жизни. А тогда страдал и не заметно щипал сестру. Наслаждаясь её плачем. Может это? А может и моя жизнь? Послужили тому, что особо тёплых отношений у меня с сестрой не сложилось.

Отец был редко встречаемым среди людей умельцем. Выброшенный из привычной армейской жизни духом не пал. Начал новую жизнь с нуля. С ученика. Человек был упорный и за год превратился в квалифицированного мастера наладчика гвоздильных станков. За ним приезжали с других заводов упрашивали помочь и неплохо платили.

Мать устроили на небольшой завод "Металлоизделий". Вальцовщицей. Она имела не

законченное высшее педагогическое образование. Стать учителем помешала война. Ещё она умела хорошо говорить. И самое главное была членом партии.

Через два месяца по рекомендации райкома партии её избрали освобождённым секретарём парткома завода. Так, что жили мы не плохо. Всё, что запомнил из детства это свою понуро бредущую фигуру. За руку тащил в садик сестру. Дальше была школа. И первая форма. Синий шерстяной китель с подшитым белым воротничком. Синие брюки и синяя фуражка с двумя скрещёнными дубовыми ветками на тулье.

Это и определило мою дальнейшую жизнь. Жажду командовать. Управлять людьми и любовь к форме.

Но уже в те годы я не хотел власти явной. Публичной. Хотелось власти тайной ощущаемой, но не видимой. Так наверно и рождаются рыцари плаща и кинжала да криминальные авторитеты. Хотя мои физические данные тех лет на пригодность к этой деятельности не подходили. Никак! Мне было одиннадцать лет. Пухленький, упитанный мальчик был отличной мишенью для ребят на два-три года старше. Они обожали! Давать мне подзатыльники и удары по мягким местам моего тела. Мягким оно было везде!

На улице и в школе мне доставалось от всех! Больших и маленьких. Сильных и слабых. Это мне не нравилось. Мазохистом не был. Пытался бороться. Но этим только увеличивал количество синяков и ссадин. На своём теле.

Кое-что, из такого отношения пошло мне на пользу. Я научился науке понимать других людей. Угадывать их настроения. Чувствовать окружающих и их отношение к моей персоне.

Один из моих преподавателей позже объяснит мне, что человек психологически подгоняет все события прошлого. Толкуя их так, как удобно ему. Может и так.

Но главное это было то, что я не сдавался. Искал выход. Пытался приспособиться подстроиться под обидчиков. Увы! Зачастую не получалось. А было ещё хуже. Чем больше я гнулся, тем больше меня презирали. И обижали.

В свои одиннадцать лет понял главное гнуться бесполезно. Нужно гнуть всех. Для этого необходимы были две вещи. Знания и сила. Знания приобретал, читая серьёзную литературу. Силой нужно было срочно заняться. И путь был один. В спорт. Спортивные секции в те годы были при дворцах культуры. Туда и направил я свои стопы.

Секция бокса меня не прельщала. Борьбой заняться был не прочь. Тогда борьба имела только два вида классическая и вольная. Мне особенно нравилась вольная борьба. В ней разрешалось применять подножки, подсечки, захваты за ноги. И самое главное она пользовалась популярностью у тех ребят, кто влиял на окружающих.

Это было как раз то, к чему я стремился.

Тяжёлыми видами спорта занимались ребята из неблагополучных, неполных, бедных семей. Это и обуславливало их поведение. Они горой стояли друг за друга. Обидчик одного из них всегда сталкивался с коллективом физически сильных уверенных в себе ребят.