Лиса в лесу

Сьюзен и Уильям хохотали.

— Разве я смешон? — спросил Мелтон окружающих.

— Великолепно! — Сьюзен придвинулась ближе.

Симмз через весь зал сверкнул на них глазами.

Она скорчила ему рожу.

Симмз двинулся к ним между столиков.

— Мистер и миссис Травис, — сказал он, — я думал, мы будем завтракать втроем.

— Извините, — ответил Уильям.

— Садитесь, приятель, — вмешался Мелтон. — Их друзья — мои друзья.

Симмз сел. Пока киношники громко болтали, он спросил: «Надеюсь, вы хорошо спали?»

— А вы?

— Я не привык к пружинным матрасам, — скривился Симмз. — Но я возместил это неудобство: полночи пробовал новые сигареты и блюда. Необычно и остро. Целый спектр новых ощущений — эти забытые грешки.

— Мы не понимаем, о чем вы… — проговорила Сьюзен.

Симмз рассмеялся.

— Притворяетесь… Не поможет. И стратегия толпы тоже не поможет. Я бесконечно терпелив и очень скоро застану вас одних.

— Слушайте, — ворвался в разговор Мелтон, — этот тип неприятен вам?

— Да ничего…

— Вы только скажите, я его в два счета…

Мелтон повернулся и крикнул что-то товарищам. Те засмеялись, а Симмз продолжал:

— Ближе к делу. Я потерял целый месяц, разыскивая вас в городах и городишках. Если вы пойдете со мной тихо, может быть, я помогу вам избежать наказания, конечно, если вы вернетесь на завод водородных плюсбомб.

— Мы не знаем, о чем вы говорите.

— Перестаньте, — прикрикнул Симмз. — Одумайтесь! Вы же понимаете: мы не можем позволить вам скрыться, другие люди 2155 года могут последовать вашему примеру. А нам нужны люди.

— Драться на войне? — спросил Уильям.

— Билл!

— Ладно, Сьюзен. Будем говорить на его языке. Мы не сможем бежать.

— Превосходно! — удовлетворенно заметил Симмз. — Вы действительно выглядели романтично, убегая от своего долга.

— Убегая от ужаса.

— Чепуха. Только от войны.

— О чем вы толкуете? — спросил Мелтон.

Сьюзен хотела ответить ему. Но могла говорить лишь вообще. Психологическая преграда в их умах разрешала говорить только так общо, как говорили сейчас Уильям и Симмз.

— Полмира мертво от лепра-бомб [2] — сказал Уильям.

— И все-таки, — уточнил Симмз, — жители будущего не потерпят, чтобы вы укрывались на прекрасном острове, когда они низвергаются в ад. Смерть любит смерть, не жизнь. Умирающим приятно сознавать, что они не одни в огненной печи. Я блюститель их общего протеста против вас обоих.

— Посмотрите-ка на этого блюстителя протеста! — обратился к своей компании Мелтон.

— Чем дольше вы заставите меня ждать, тем хуже будет для вас. Нам необходим ваш проект бомбы, мистер Травис. Возвращайтесь сразу — избежите мук. Потом будет поздно, все равно мы заставим вас завершить проект, а после этого испробуем на вас, сэр, кое-какие новые аппараты.

— У меня есть предложение, — сказал Уильям. — Я вернусь с вами, если моя жена останется здесь в безопасности, вдали от той войны.

Симмз колебался.

— Ладно. Ждите меня в своей машине на площади через десять минут. Мы поедем за город, в безлюдное место. Там я договорюсь, чтобы Машина Времени подобрала нас.

— Билл! — Сьюзен вцепилась в его руку.

— Не спорь! — он посмотрел на нее. — Решено. — И сказал Симмзу:

— Теперь еще. Прошлой ночью вы могли проникнуть к нам в комнату и похитить нас. Почему вы не сделали этого?

— Ну, скажем, я просто наслаждался. — Симмз лениво сосал свежую сигару. — Мне совсем не хочется расставаться с этой изумительной обстановкой — это солнце, отпуск. Как жаль, что приходится оставлять вино и сигареты. О, как мне жаль их… На площади, через десять минут. Ваша жена будет в безопасности и сможет оставаться здесь сколько захочет. Попрощайтесь с ней.

Симмз поднялся и вышел.

— Вот идет мистер Болтун! — крикнул ему вслед Мелтон, потом повернулся к Сьюзен. — Э-э-э, кто-то плачет… Завтрак — не время для слез, правильно?

В 9.15 Сьюзен смотрела на площадь с балкона своего номера. Симмз сидел там, скрестив ноги, на бронзовой скамье. Откусив кончик сигары, он любовно зажег ее.

Далеко вверху по улице послышались выхлопы мотора — она видела, как из гаража вниз по мощеному уклону медленно двигался Уильям в своей машине.

Машина разгонялась. Тридцать, сорок, пятьдесят миль в час. Куры в ужасе разлетались из-под колес.

Симмз снял белую панаму, вытер розовый лоб, снова надел шляпу и только тогда увидел машину.

Она неслась со скоростью 60 миль в час через площадь, прямо на него.

— Уильям! — страшно закричала Сьюзен.

Машина ударилась в низкую бровку, ревя, подпрыгнула и помчалась по плитам площади прямо к зеленой скамейке, где Симмз, выронив сигару и визжа, пытался руками оттолкнуть автомобиль. Его тело взлетело вверх, изогнулось и глухо шлепнулось на мостовую.

Машина со сломанным колесом остановилась. Собиралась толпа.

Сьюзен вошла в номер, прикрыв за собой балконную дверь.

В 12 часов дня, держась за руки, бледные, они спускались с лестницы Городского управления.

— Adios, señor, — сказал мэр им вслед, — señor [3].

Они стояли на площади, где люди еще толпились у пятен крови.

— Они будут допрашивать тебя еще раз? — спросила Сьюзен.

— Нет, мы несколько раз разбирали происшедшее. Это — несчастный случай. Я потерял контроль над машиной. Я плакал перед ними. Бог знает, как я хотел разрядиться, излиться. Мне хотелось плакать. Мне было отвратительно убивать его. Никогда в жизни я не хотел никого убивать.

— Они не передадут дело в суд?

— Они говорили об этом, но, кажется, нет. Я отвечал быстро. Они поверили мне. Это несчастный случай. И конец.

— Куда поедем? В Мехико?

— Машина в мастерской. Ее починят к четырем часам. Тогда уберемся отсюда хоть к черту.

— А за нами не будут следить? Разве Симмз работал один?

— Не знаю. Но, я думаю, мы немного опередили их.

Когда они приблизились к отелю, навстречу выходили киношники. Мелтон, гримасничая, сразу направился к ним.

— Э-э, я слышал, что случилось. Скверное дело. Надеюсь, теперь улажено? Хотите немного развлечься? Мы там, на улице, делаем предварительные съемки. Если хотите взглянуть — пожалуйста. Идемте, так лучше…

Они стояли на мостовой, пока собирали киноаппарат. Сьюзен смотрела на дорогу, уходящую вниз, на шоссе, ведущее в Акапулько, к морю, мимо пирамиды, развалин, маленьких городков из глинобитных домиков с желтыми, голубыми и пурпурными стенами и пылающими бугенвиллеями. Она думала: «Мы поедем по дорогам среди людей, в толпах, на базарах, в вестибюлях, будем нанимать полицейских оберегать» наш сон, будем запираться на двойные замки. Главное, всегда оставаться с людьми и никогда в одиночестве. Оттуда станут разыскивать нас, будут ждать, что нас доставят обратно, ждать нас со своими бомбами, чтобы жечь нас, гноить своими болезнями, чтобы их полицейские заставляли нас извиваться, вертеться, втискиваться в кольцо. И так мы будем скитаться в лесу, не останавливаясь ни на минуту, ни разу спокойно не уснув, пока мы живы, до самой смерти».

Толпа любопытных следила за съемками… Сьюзен смотрела на толпу и на улицу.

— Ты заметила что-нибудь подозрительное?

— Нет, который час?

— Три. Машина должна быть почти готова.

Съемка кончилась без четверти четыре. Возвращались в отель беседуя. Уильям зашел в гараж. «Ремонт закончат к шести», — сказал он, выходя.

— Но не позже?

— Закончат, не волнуйся.

В вестибюле отеля они оглядывались, ища одиноких путешественников, похожих на Симмза, людей свежепричесанных, слишком сильно пахнущих табачным дымом и духами, но вестибюль был пуст. Поднимаясь по лестнице, Мелтон сказал:

— Сегодня длинный тяжелый день. Надо подкрепиться. Кому мартини? Пива?

— Может, правда, по одной?

Все двинулись в номер Мелтона и начали пить.