Звание – Спутник

Пьетро сказал:

— Я не знаком с остальными, но они учились дольше меня. У них высокие должности. Они всю жизнь трудились на высоких должностях. Они вам нужны. Все до единого. Но помощника машиниста всегда легко найти, сэр.

Капитан пристально посмотрел на Дионетти.

— Вы знаете, что вам предстоит сделать?

— Я понял вашу мысль, и у меня есть несколько своих.

— Почему я должен послать вас, а не других?

— Потому что я хочу повышения в звании.

— Зачем вам повышение? — настаивал капитан.

— Я бы заслужил повышения, если бы выполнил задание?

— Разумеется, заслужили бы.

— Тогда я выполню его, капитан. Это моя работа. Мой шанс принести пользу. Получить повышение, — глаза Дионетти загорелись…

Внутри своего раздутого скафандра, готовый к работе, Пьетро обливался потом и ругался. Он слышал голос капитана и чувствовал пальцы капитана на своих плечах.

— Как слышите меня, Дионетти?

— Слышу вас хорошо, сэр.

— Я повышаю вас в звании прямо сейчас, наперед… Капитан Дионетти!

Они пожали друг другу руки.

— Но… но сэр. Капитан? Я? Капитан?

— В бочке с маслом вы, может, и рядовой. Но к черту бочку! Вы — капитан наших судеб!

Губы офицера плотно сжались, когда он развернул Пьетро и плотно застегнул его костюм на спине.

— Приказ вы получили… Ни в коем случае не возвращаться. Было бы лучше взять с собой пистолет, чтобы не продлевать страдания. Мне хотелось бы пожелать вам удачи, но… Да пребудет с вами Бог, Капитан Дионетти!

И вот Пьетро остался в одиночестве.

По лицу струились ручейки пота. Руки дрожали, пока он отпирал сектор-12, распахивал массивную дверь, протискивался в нее, громко захлопывал за собой. На мгновение его остановил почти невыносимый жар. Он встал как вкопанный.

Треснувший сверху цилиндрик с радием извергал смертоносное излучение, хлеставшее цепными ядерными реакциями, которые становились все хуже и опасней. Цепные взрывы можно было прекратить только после того, как радий будет выброшен наружу. И сделать это можно было одним-единственным способом — вышвырнуть через аварийный люк.

Пьетро отбросил пистолет, врученный капитаном. Ему почему-то не хотелось иметь с ним дела. Быстротекущие, обжигающие минуты работы. И вот он поднял двадцатипятифунтовый цилиндр с радием, вот он переносит его к аварийному люку. Из-за огня в венах и раздутого скафандра он шагал с трудом. Выпуклым стеклянным щитком скафандра, который прикрывал его лицо, он надавил на рычаг. И увидел, как перед ним с шипением отворяется люк и захлопывается уже за его спиной.

В его голове творилось что-то невообразимое. Внутри воздушного шлюза он нажал на второй рычаг, и люк в открытый космос распахнулся перед ним.

Внизу простиралась Земля.

— Я буду падать и падать на Землю, — пробормотал он. — Добрый Иисус-Jesu, увидит ли Мария, как я буду падать? А Нуччи будет качать головой и плакать? А мои bambini? Что с ними будет?

— Я буду падать и падать. За такой ли работой я сюда пришел? Это ли мое первое и последнее задание?

Перед распахнутым аварийным люком проносился космос, черный и бездонный.

Пьетро крепко прижал к груди радий, сделал четыре шага наружу и один большой — вниз…

Нуччи качал головой.

— Я всегда говорил Пьетро… Однажды, Пьетро, не сейчас. Но я ошибался. Теперь каждый день принадлежит Пьетро.

— Это папа? Это он, мамочка?

— Si, bambino, si! Да, это твой папа!

— Ты должна им гордиться, Мария, — сказал Нуччи.

— Я и горжусь. Он говорил, что однажды станет большим человеком. Теперь я знаю, так оно и есть.

Нуччи печально покачал головой.

— До чего же высоко он забрался!

Над головами Нуччи, пятерых его друзей-итальянцев и Марии с детьми возвышался огромный телескоп. Предупредительный лейтенант от астрономии стоял рядом и давал разъяснения:

— Видите ли, миссис Дионетти, когда ваш муж вместе с радием покинул корабль, он не только спас жизни людей и корабль стоимостью миллионы долларов, но и, сам того не ведая, совершил еще одно выдающееся деяние.

Он вышел на свою собственную орбиту вокруг Земли. Его тело полетело в таком направлении, что гравитация навсегда удержит его на околоземной орбите.

Он станет вторым спутником Земли. Крошечным попутчиком Луны, который будет вечно вращаться.

— Слышали, bambini?

Ученый продолжал:

— Государство оценило героизм мистера Дионетти и признало эту орбиту местом его последнего успокоения, а Луну и звезды — надгробиями. Достойные почести. Отныне все корабли будут облетать эту орбиту стороной, чтобы не потревожить его могилу.

Мария, дети, все остальные и Нуччи еще раз посмотрели в телескоп на крошечную безмолвную пылинку в космосе, бессмертную — после смерти.

И Нуччи покачал головой, прослезился и громко высморкался.

— Странно, как странно… — сказал он наконец, — вот смотрю я на Пьетро, и мне кажется, я вижу, как он улыбается, смеется и кричит:

— Эй, bambini! Эй, Мария! Эй, Нуччи! Гляньте-ка на меня!

1942