Эволюционирующая бездна

Экспедитора, как он откровенно заявил Консерваторам, это не волновало. Но агент фракции в данный момент находился на Фаналлисто, а по правилам проведения полевых операций ему требовалась независимая страховка, так что Экспедитор, вместо того чтобы из космопорта Пулапа отправиться прямиком в Лондон, полетел на Тангор, а оттуда ближайшим рейсом вылетел на Фаналлисто. Но теперь он хотя бы не был участником активных действий. Работающий здесь агент даже не знал о его присутствии.

Коммерческий корабль спустился сквозь насыщенную влагой атмосферу и приземлился в космопорте Рапалл. Экспедитор вышел вместе с остальными пассажирами в здание терминала, где его уже поджидал багаж. Два средней величины чемодана благодаря антиграв–вставкам проплыли по воздуху вслед за ним и нырнули в багажный отсек такси. Он направил машину в торговую часть города — короткая поездка в антиграв–капсуле под куполом защитного поля. Там, уже в другом обличье, он перешел на другую стоянку такси и долетел до отеля «Наперстянка», расположенного на восточной окраине города.

Он заселился в номер 225, воспользовавшись третьим сертификатом личности, и неотслеживаемой кэш–монетой заплатил сразу за десять дней проживания. Четыре минуты он потратил на то, чтобы подключиться к комнатному узлу киберсферы, после чего внедрил мелкие подпрограммы, создающие видимость его присутствия в номере. Он считал эту предосторожность отличным профессиональным ходом. Пищу, приготовленную небольшим кулинарным процессором, робот–горничная во время утренней уборки ежедневно будет спускать в унитаз. Периодически станет включаться споровый душ и другие устройства, будет меняться режим кондиционера, а коммуникационный узел передаст в унисферу несколько сообщений. И уровень потребления энергии тоже будет изменяться.

Оба чемодана он для порядка уложил в шкаф, не забыв активировать защитные программы. Что находилось внутри, он даже не хотел знать, хотя догадывался о довольно опасных устройствах. Убедившись, что все работает должным образом, он вышел из номера и вызвал такси к вестибюлю отеля. За чемоданами придет совсем другой человек — в этом и состояла суть миссии. Такой порядок вещей его вполне устраивал. Он подключался к последнему сну Джастины, и теперь единственным его желанием было вернуться к семье. Он твердо решил в ближайшие пару недель отказываться от всех поручений Консерваторов, как бы вежливо они ни просили и как бы сурово ни предупреждали. События приближаются к драматической развязке, и настоящий отец в такой момент должен находиться рядом со своей семьей.

Широкие стеклянные двери вестибюля разошлись, выпуская его наружу. Капсула–такси, поджидая его, висела в двух сантиметрах над бетонным тротуаром. Но он не успел до него дойти, как поступил вызов из фракции Консерваторов.

«Я скажу им „нет“, — пообещал он себе. — Несмотря ни на что».

Он уселся на закругленное сиденье, дал команду интел–центру машины доставить его в деловую часть города и только тогда ответил на вызов.

— Да?

«Запущена флотилия устрашения», — сказала ему фракция Консерваторов.

— Удивительно, что только сейчас. Люди нервничают из–за окайзенов, а они ведь еще даже не знают о праймах.

«Мы уверены, что запуск намеренно инспирировали Ускорители».

— Почему? Что они выиграют?

«Они наконец увидят, что представляет собой флотилия устрашения».

— Пусть так, но что они тем самым получат?

«Мы еще не знаем. Но это сильно затрагивает их планы. Ради запуска Ускорители пошли на огромный риск».

— Игра меняется, — негромко произнес Экспедитор. — Марий так мне сказал: игра меняется. Я думал, он говорит о Ханко.

«Видимо, нет».

— Значит, приближается критическая фаза.

«Похоже, что так».

Он немедленно заподозрил неладное.

— Я не намерен больше что–то для вас делать. Пока.

«Мы знаем. Потому и связались с тобой. Мы считаем, что ты должен об этом знать. Нам известно, как важна для тебя семья и что ты хочешь быть рядом с родными».

— А. Спасибо.

«Если ты захочешь вернуться к активному статусу…»

— Я дам вам знать. Мой сменщик успешно следит за Марием?

«Информация о ходе операции не разглашается».

— О, конечно. Извините.

«Еще раз благодарим за помощь».

Разговор закончился, а Экспедитор все еще сидел, напряженно выпрямившись. «Флотилия устрашения!» Значит, положение серьезное, если не сказать опасное. Он проигнорировал процедуры и приказал такси лететь прямо в космопорт. Корабль, на который он купил билет, должен был отправиться только через два часа. Юз–дубль мгновенно нашел ближайший рейс до Высших миров: судно компании «Панцефей» отправляется на Гралмонд через тридцать пять минут. Он даже сумел забронировать Экспедитору место, заплатив огромную сумму за последнюю каюту первого класса, поскольку перелет продлится двадцать часов. Еще двадцать минут потребуется, чтобы через червоточину добраться до Земли, и через двадцать один час он будет уже в Лондоне.

«Времени еще предостаточно. Не так ли?»

Араминта так спешила убраться из Колвин–сити, что совсем не подумала о практической стороне путешествия по тропам сильфенов между мирами. Мысль о прогулке по таинственным лесам и солнечным полянам казалась привлекательной, не меньше радовала Араминту мысль о возможности оставить в дураках Воплощенный Сон и его предводителя мерзавца Этана. Но, если бы она хоть на минуту задумалась о своей экипировке, наверняка поискала бы более крепкую обувь. Кроме того, существовала и проблема с питанием.

Однако в первые пятьдесят минут, когда она радостно шагала по небольшой рощице, с которой начинался лес Франкола, ни одна из этих мыслей ее не посещала. Араминта просто радовалась удаче и тому, как сумела выпутаться из труднейшего положения.

Ларил советовал ей понять, чего же она хочет.

«Что ж, я уже начинаю это делать. Теперь я снова могу управлять своей жизнью».

Четверка лун спустилась за горизонт. Араминта проводила их улыбкой и задумалась, как скоро на небосклоне снова появятся яркие спутники. Они довольно быстро передвигались по небу, значит, огибают планету не один раз в сутки. Взгляд в противоположную сторону прогнал улыбку с ее лица: над пологими холмами, ограничивающими долину, собирались угрожающе темные тучи. Минут через десять ее уже настиг сильный дождь, мгновенно промочивший одежду до нитки. Старая флисовая куртка защитила бы от небольшой мороси, но против муссонного ливня была бесполезна. Араминта отодвигала со лба промокшие пряди волос и продолжала упрямо шагать, хотя видела не дальше сотни метров вперед. Тонкие подошвы туфель начали скользить по промокшему подобию травы. После спуска до дна долины приходилось двигаться дальше, сильно наклонившись вперед, словно горилла. Так прошли первые три часа.

Оставшуюся часть дня она продолжала идти в том же направлении, пересекая широкую низину. Вскоре тучи унеслись, и теплые лучи оранжевого солнца высушили куртку и брюки, хотя белье под ними еще долго оставалось влажным. И скоро начало натирать кожу. Наконец она добралась до берега извилистой реки, оказавшегося неприятно топким. Не похоже было, чтобы сильфены пользовались лодками. Никаких признаков переправы или хотя бы брода она тоже не заметила. Да и быстрое течение реки казалось ей слишком опасным. Араминта сжала зубы и свернула вдоль потока. Через полчаса стало понятно, что никакой естественной переправы она не найдет, придется переходить реку вброд.

Араминта стащила с себя брюки, флисовую куртку и блузку, свернула все в один узел и добавила пояс с инструментами — она не могла оставить его, хотя сверток потянул бы ее ко дну, если бы пришлось плыть. Ноги скользили по дну реки, от холодной воды захватывало дух, а быстрое течение вызывало неослабевающий страх. В середине вода дошла ей до самых ключиц, но, стиснув зубы, она продолжала идти вперед.

Она почти онемела от холода, но все–таки добралась до противоположного берега. Непреодолимая дрожь мешала развязать сверток с пожитками — ее единственным имуществом во всей Вселенной. Довольно долго она боролась с желанием свернуться в клубок и остаться на месте, но в конце концов заставила себя снова двинуться в путь, несмотря на сильную дрожь. Спустя некоторое время пальцы снова обрели способность шевелиться. Натягивая одежду, она ужаснулась тому, какой опасно белой стала кожа.