Вдова колдуна

- Колдун умер, - выдохнула Настя.

- Ишь как! Ну и что?

- Как что? Убежала я.

- Темнишь, Настасья, - сестра покачала головой. - А наследники кто?

- Наследники?

- Ну, дите ты ему родила?

- Нет, - Настя почувствовала, как запылали ее щеки, и заговорила быстро, жарко, сбивчиво. - Василинка, неужели не понимаешь? Он чужой был, страшный, колдун. Ты вспомни, как сама его боялась. Вот и я так же. Он говорит, а я не понимаю, он глянет, - а у меня внутри обмирает все. Дети ведь от любви родятся - не от ужаса. Я и не помню-то почти ничего, что со мной было. Когда он умер, я словно ото сна очнулась. И сразу - бежать. Василинка, ты не бойся, я не колдунья, я прежняя, обычная. Веришь ли мне?

И снова Василина усмехнулась непонятно, взглянула на сестру пристально, испытующе, и неожиданно смягчилась.

- Да верно уж. Небось не чужая ты мне.

Настенька улыбнулась в ответ, блаженно жмуря глаза. Шепнула:

- Спасибо.

Только теперь она ощутила, как устала. Тело молило, требовало отдыха - сейчас, немедленно! - но нетерпение души пересилило. Настя снова открыла глаза.

Вся подобравшись, Василина смотрела на нее, и во взгляде этом было что-то странное... Где-то она встречала похожее выражение, совсем недавно - ах, да, у гвардейца, который задержал ее в переулке. И опять Настена не могла определить, что скрывается за этим. Тонкая иголочка беспокойства уколола близко к сердцу. Неужели она так долго пробыла вдали от людей, что разучилась их понимать?

- А вы как? - нарушила паузу Настя. - Где Игнат?

- У нас все ничего, как у людей. Детишек двое, пацаны оба - три года и шесть. А Игната нет, ушел он, осенью уж два года будет, как ушел.

- Куда?

- В странники подался. За морем, говорил, побывать хочу. Был тут у нас один такой, сказки рассказывал, - за ним братец и увязался. Да ты чего? Он ведь не маленький уже, семнадцать ему в том году исполнилось. Видать, в отца пошел, непутевый.

"Непутевый", - насмешливым эхом отозвалось в Настиных мыслях. Она даже глаза ладонью прикрыла, до того горек ей показался белый свет. Да разве может случиться такая несправедливость, чтобы родного брата не увидеть больше? Василине не понять - небось, наплакалась уже, свыклась за два года. Да и муж у нее, дети - особо горевать некогда. Это у Насти никого больше нет, две родные души только и остались. Игнат и Василинка.

- Знаешь, сестрица, - глянула Настена блестящими глазами чуть смущенно, чуть отчаянно, - я тебе сказать хочу дорога ты мне. Что бы ни случилось, знай: я тебя не забуду.

- Ну спасибо, Настенька, на добром слове. Может увидим скоро, как держать его станешь, - загадочно сказала Василина, и будто тень набежала на ее лицо - а может показалось это Насте. - Отдохни пока с дороги. Баньку истопим. Все хорошо, милая. Все хорошо...

Заплясали, закачались, баюкая Настю, ветви яблони за окном. Ледяным лбом уткнулась она в теплое, покойное сестрино плечо, совсем как в детстве. Настя была дома...

* * *

Зеркало в золоченой раме послушно отразило Настю, представив взгляду кроме того, богато убранную комнату с голубыми бархатными креслами и диванами вдоль стен, увешанных гобеленами. Светлый ореховый паркет лоснился от воска. Настена постояла у зеркала, прислушиваясь, как шаги провожатого затихают вдали. Готовилось что-то непонятное ей. Никогда раньше она не была в городском Доме собраний и сейчас не знала, зачем ей велели прийти сюда.

Отворилась беззвучно дверь, и на пороге появился человек. Чарующая улыбка, казалось, витала не только по его лицу, но и по всей массивной фигуре, немилосердно затянутой в шелка и бархат. Двигался он, несмотря на внушительные свои рост и вес, с подчеркнутой грацией, свойственной танцорам-профессионалам. Приблизившись к Насте, мэр почтительно склонился перед нею, упрятав тяжелый подбородок в кружевное жабо.

- Рад приветствовать здесь... большая честь для нас... позвольте представиться - Павел Прокофий Эктор.

Сделав еще один шаг вперед, мэр завладел Настиной рукой - она рассеянно позволила ему это сделать - и торжественно прикоснулся к ней губами. Вспыхнув, Настя одернула руку. Словно не замечая этого, мэр снова отступил на шаг и отвесил ей еще один умелый поклон.

- Давайте поговорим о главном, сударыня, - предложил он. - Присядьте. Разумеется, весь город уже знает радостную весть, которую вы нам принесли. Но людям мало знать. Они хотят услышать это - от вас, увидеть вас своими глазами, выразить вам свою бесконечную признательность...

- Признательность? В чем?

Эктор запнулся.

- Ну-ну... вы же наша избавительница. Благодаря вам, мы свободны от страшного владычества колдуна. В городе сегодня праздник в вашу честь оркестр, народные гуляния и прочее. Что-нибудь не так?

- Похоже, вы меня с кем-то путаете, - медленно произнесла Настя. Никакая я не избавительница. Колдун просто умер, а я сбежала из замка, возвратилась к себе домой. Вот и все. Я обычная городская девчонка, ничего особенного не сделала и не надобны мне ваши почести.

- Понял!

Откуда-то из-под жабо мэр выхватил книжечку и быстро отметил там что-то маленьким карандашиком. Дописав, он улыбнулся Насте самым сердечным образом:

- Не беспокойтесь, сударыня! Все будет в наилучшем виде. Никакого шума, никаких гуляний. Самое что ни на есть избранное общество... Но как быть с людьми, которые собрались на площади? Они жаждут вас видеть.

- Ладно, - решилась Настя, - идемте.

Мэр распахнул перед ней дверь, ведущую в крохотную, почти без мебели комнатенку. Забежав вперед, отдернул плюшевую портьеру:

- Прошу!

Настя сделала шаг вперед - и отпрянула. Под балконом шумела, волновалась толпа. Она попыталась найти в толпе хоть одно знакомое лицо, и ей показалось, что она узнала давешнего гвардейца, но от волнения Настя ни на ком не могла остановить свой взгляд. "Ну же!" - подбодрила она себя.

- Люди! - отчаянно крикнула Настенька. - Люди, вы свободны! Колдуна больше нет, вам некого бояться, некому платить дань. Живите спокойно!

Повернувшись, она стремительно выбежала с балкона. Позади слышались какие-то крики, нестройное "ура". Перекрикивая все звуки, заиграл духовой оркестр. Широко шагая, вернулся вслед ей в комнату и мэр.

- Неплохо для первого раза, не волнуйтесь, - одобрил он. - Конечно, в дальнейшем вам понадобится наставник... ничего, это мы уладим. На что ж вы так неосторожно про налоги? Придется мне сказать несколько слов, а то люди неправильно поймут, могут возникнуть... мм... недоразумения.

Настена неуверенно кивнула. Конечно, мэру виднее, как выступать. Она чувствовала растерянность и усталость. Присев на стул, она дождалась Эктора и послушно последовала за ним в знакомую комнату с гобеленами.

Несколько человек поднялись ему навстречу из-за накрытого для торжественного обеда стола. Господин Эктор представил собравшихся Насте: аптекарь с супругой, городской судья, помощник судьи, - все незнакомые, новые. Секретарь мэра и еще один, особо доверенный его служащий - вот этого она, кажется, где-то видела, и, наконец, приезжий - сухопарый, надменный стареющий кавалер с усиками, магистр "оккультных наук", как уточнил он сам.

Беседа за столом не ладилась. Избранное общество украдкой рассматривало гостью. Настя же попросту скучала. Сама она даже и не пыталась разобраться в этих людях - пусть уж остаются для нее загадкой. Только с женой аптекаря все было ясно - первым же делом та пролила на платье соус и разулыбалась с самым несчастным видом.

- Как вы находите город? - кашлянув, попытался завязать светскую беседу судья.

- Я его люблю, - рассеянно ответила Настя. - Я здесь родилась. А вы?

- Я, гм, приезжий, - признался судья и замолчал.

Больше охотников подавать реплики не нашлось. Спас положение мэр, обратившись к магистру:

- Вы сегодня тоже наш гость, а мы наслышаны о ваших обширных познаниях. Будьте любезны, расскажите нам что-нибудь...