Ящик

сь наступил совершенно неожиданно; солнце, кружившее вдоль горизонта, вдруг стало меркнуть и менять цвет. Постепенно оно стало серым, и весь мир вокруг утратил цвета. Человек сидел на одном из ящиков. Вскоре после того, как наступили сумерки, он заметил, что неподалеку от него из-под травы появились два ростка, оканчивающиеся выростами, похожими на глаза. Судя по всему, эти ростки следили за ним. Человек подошел к странным растениям и вырвал их из земли. Вместо корней они имели по крупной луковице, которая, возможно, была съедобной.

Человек уже давно хотел есть.

Он снова спустился с холма и подобрал столько сухих веток, сколько мог унести. На самом деле он мог бы унести гораздо больше, если бы ему не мешала скользкая поверхность защитного костюма: ветки все норовили выскользнуть из рук. Одна, особенно длинная ветка, все-таки выскользнула и быстро поползла вверх по холму, вопреки закону тяготения. Она оказалась настолько проворной, что человек решил ее не преследовать. Оставшиеся ветки вели себя смирно.

Затем он разрезал ветки, используя энтропийный луч, и сложил из них костер. К этому времени вокруг стало совсем темно, и на небе проступили созвездия, яркие, будто нарисованные. Человек невольно залюбовался ими: небо цвело, как сад.

Ему нравился этот странный мир. Сложно сказать почему. Этот мир словно был выстроен вокруг него, будто бы сам он был звучащими камертоном, а вся планета вокруг – расходящимися от него сферами мелодичного звука. Если бы он мог создать свой собственный мир, то построил бы что-то вроде этого: разноцветное, немножко нелепое, без всяких хищников, землетрясений, тараканов и прочих ляпсусов безумной природы. И обязательно без всяких смертей.

Он развел костер, а когда костер опал и превратился в груду потрескивающих углей, по которым перебегал жар, словно рябь по луже, поймал рыбу и поджарил ее в золе. Там же он поджарил и найденные луковицы.

Анализатор сообщал о том, что вредных веществ, бактерий, вирусов или грибов на планете не обнаружено. Это были предварительные результаты: для окончательных требовалось не меньше недели, плюс сложные посевы на питательных средах. Атмосфера планеты была насыщена кислородом, поэтому человек снял шлем защитного костюма. Ничего другого он сделать не мог: внутренние запасы кислорода были практически исчерпаны.

Рыба оказалась довольно пресной, а луковицы напоминали по вкусу подсоленный мармелад. Ни то, ни другое не было достаточно питательным, чтобы прогнать голод. Человек осветил лужу фонариком и обнаружил, что там плавает та же самая рыба, которую он съел. Похоже, что с рыбой дела обстояли так же, как и с орехом: она была зациклена сама на себя и бесконечно сама себя повторяла.

Он съел рыбу еще раза четыре или пять, прежде чем убедился, что насытиться ею невозможно. Съеденная рыба снова возникала в луже.

Потом он сидел на траве, глядя на звезды, низко висящие над горизонтом, и думал об одном и том же. Его мысль ходила по кругу, как собака, бегающая за своим хвостом, мысль