Плоть (авт. сборник)

Действие «Мира Реки» — эпопеи, состоящей из семи рассказов и ряда повестей — разворачивается на искусственной планете, где небольшая группа скорее всего все-таки людей будущего, обладающих практически всемогуществом, но не всеведением, и называющая себя (какая ирония!) «этикалами», ставит поражающий своим беспредельным цинизмом садистский эксперимент над всеми людьми, жившими от начала времен и до конца XX столетия, воскресив и расселив их на берегах реки, длиною в сотни тысяч километров, многократно опоясывающей всю планету. Борьба ряда героев эпопеи (кстати, среди них есть конкретные исторические личности) за выяснение цели этого эксперимента смыкается с борьбой одного из отступников из среды «этикалов», понявшего всю низость подобного отношения пусть хоть и к искусственно созданным существам, но обладающим разумом, душой и свободной волей. Однако, как и в ряде других произведений, основной пружиной сюжета становится поиск как самоцель. Для Фармера, собственно, важной является не конечная цель этого поиска, а свободный дух личности, не желающей мириться с навязанным ей окружением и правилами игры, и любыми средствами пытающейся высвободиться из-под принуждения, в каких бы благах целях оно не применялось.

Следует отметить, что для творчества Фармера характерно наличие, наряду с проблемными произведениями, большого количества чисто приключенческих романов, действие которых разворачивается в так называемых «карманных вселенных», переходящих из одной в другую, романы «Одиссея Грина» (1957), «Языки Луны» (1964), «Врата времени» (1966), «Пробуждение каменного бога» (1970), «Последний дар времени» (1972) и некоторые другие.

Нельзя также не отметить весьма характерную для Фармера черту, весьма редкую в американской фантастике — добродушный юмор и мягкая ирония, с которой автор относится к своим героям, блестящая способность пародировать самые различные жанры так называемой «массовой литературы». Такие элементы хорошо прослеживаются и в романах «Плоть» и «Дэйр», и в цикле повестей об Отце Кэрмоди, и в повести «Божье дело» — однако наиболее ярко они проявились в цикле романов о незадачливом частном детективе Гарольде Чайлде. «Облик зверя» и «Взорвано!» (пародии на детективы и порнографию), «Там, по ту сторону…» и в тематически к ним примыкающем романе «Неслыханное пиршество» (пародия на литературу о сверхгероях типа Тарзана). Его увлекательные буффонады не следует принимать слишком всерьез, ибо автор во всех вышеназванных романах настолько увлекается возможностями, которые предоставляет ему пародирование, что сам забывает о своих первоначальных намерениях и заставляет забыть о них и читателя, увлекая его игрой ума и блеском воображения, в результате чего задуманное как пародия начинает представлять известную самостоятельную ценность.

Разумеется, творчество Фармера далеко не ограничивается перечисленными темами и направлениями, но автор этого предисловия не может позволить себе разбирать произведения, практически неизвестные советскому читателю, ибо в настоящее время такая практика, пожалуй, уже выходит из моды.

Плоть

Пролог

Оживленные толпы стекались к Белому Дому. Отовсюду неслись смех, рев мужчин, пронзительные выкрики женщин. Недоставало лишь звонких ребячьих голосов: дети остались дома под присмотром старших, но еще не достигших зрелости, братьев и сестер. Им не подобало видеть то, что произойдет вечером. Да и не понять детям смысла этой церемонии, одной из самых священных среди устраиваемых в честь Великой Седой Матери.

К тому же им было бы и небезопасно присутствовать здесь. Несколькими столетиями ранее (а сейчас шел по старому стилю 2860 год), когда только начинали проводить подобные торжества, детям разрешалось бывать на них, но было много случаев, когда толпа, безумствуя, разрывала их на части.

Сегодняшний вечер таил немало опасностей и для взрослых. Бывали нередкими случаи, когда калечили и убивали женщин. Мужчины тоже становились жертвами длинных женских ногтей и острых зубов. Одержимые с корнем отрывали то, что делало мужчин мужчинами, и, исступленно крича, носились по улицам, высоко подняв или держа в зубах свои трофеи, а после возлагали их на алтарь Великой Седой Матери в Храме Матери-Земли.

На следующей неделе, в пятницу, во время молений, одетые во все белое Глашатаи Матери, жрецы и жрицы, упрекнут оставшихся в живых в том, что они слишком далеко заходят в своем рвении. Однако суровыми словами все и ограничится. Разве можно всерьез наказывать тех, кто столь искренне одержим Богиней? Разве жрецы не ожидали этого? Разве не бывает так каждую ночь, когда рождается Герой-Солнце, Король-Олень? Глашатаи прекрасно понимали, что нужно просто успокоить народ, чтобы он мог вернуться к своим повседневным делам. Народ должен слушать, молиться и забывать. И дожидаться следующего праздника.

Да и жертвам не на что жаловаться. Их торжественно похоронят в святилище, над ними произнесут молитвы и принесут в жертву оленя. Души убитых напьются крови и, трижды прославленные, будут пребывать в вечном блаженстве.

Багровое солнце скользнуло за горизонт, шелестя черными холодными крыльями. Пришла ночь. Толпа немного притихла, когда вдоль Пенсильванской авеню начали выстраиваться представители великих братств. Между главами братств Лося и Изюбря разгорелся ожесточенный спор, кому возглавить процессию. Ведь оба гордо носят рога, как и сам Герой-Солнце!

Раскрасневшийся Джон-Ячменное Зерно, затянутый в традиционное зеленое облачение, попытался уладить спор. Как обычно, он так хватил за ночь, что ему было все равно, что и как говорить. Несколько бессвязных фраз еще больше распалили спорщиков. Они тоже были изрядно пьяны и дошли до того, что схватились за ножи, не заботясь о последствиях.

Одно из отделений Почетной Стражи оставило свой пост, чтобы прекратить ссору. С крыльца Белого Дома сошли несколько девушек, сверкая остроконечными шлемами в свете факелов. У них были блестящие светлые одежды и длинные, до талии, волосы. В одной руке у каждой был лук, в другой — по стреле. В отличие от других девственниц города Вашингтон, у них была обнажена только одна грудь левая. Одежда скрывала другую, вернее ее отсутствие. По традиции, лучницы Белого Дома добровольно разрешали удалить одну грудь, ради удобства при стрельбе. Они сделают свой выбор после того, как сегодня ночью Герой-Солнце оплодотворит их божественным семенем. И мужья-избранники будут гордиться тем, что их жены — бывшие почетные Стражницы с одной грудью.

Командир девушек без обиняков осведомилась о причине спора. Выслушав спорщиков, она заметила:

— Впервые все так скверно подготовлено. Видимо, нам нужен новый Джон-Ячменное Зерно.

Острием стрелы она указала на главу братства Лося:

— Ты возглавишь процессию. Твои братья удостоены чести нести Героя-Солнце.

Старейшина братства Изюбра запротестовал — то ли из смелости, то ли по глупости:

— Я всю прошлую ночь пропьянствовал с Ячменным Зерном, и он лично обещал мне, что этой чести удостоятся Изюбри. Я требую объяснения, почему вместо нас избраны Лоси?

Командир бесстрастно взглянула на него и наложила стрелу на тетиву. Однако она была достаточно искушена в политике, чтобы стрелять в кого-либо из могучего братства Изюбря.

— В эту ночь Джона Ячменное Зерно воодушевляло, видно, что-то другое, а не дух Великой Богини. То, что Лоси будут сопровождать Героя-Солнце по пути в Капитолий, было решено недавно. Как зовут Героя-Солнце? Стэгг. И притом только лося. Самца изюбря всегда звали просто быком.

— Да, все так, — согласился глава Изюбрей, побледнев при виде стрелы. — Мне не нужно было слушать Джона. Но по традиции очередь была наша. В прошлом году была очередь Львов, а в позапрошлом — Баранов. Следующими должны были быть мы.