Чудовище (СИ)

Парень в кар забрался, но отчего-то не на сиденье сел, а вниз, на пол на колени опустился, голову к коленям поджав. Эрик, такую картину наблюдая, только хмыкнул - если так привык ездить, то пусть, конечно. Но понимал, почему раб именно так устроился - выдрессировали, чтоб тем, кто сзади едет, чтоб ноги не затекали от слишком долгого путешествия, можно было ступни как раз на сгорбленную спину устроить, как на удобный пуфик. Видел такое Эрик раньше. В столице. И не понравилось тогда. Казалось, что слишком уж неправильно так себя вести. Все-таки не мебелью раб был. Живым существом. Хоть и вещью.

И снова по сердцу покорность пацана шкрябанула. Но молчал молодой лорд, как и планировал, до дома. Думал.

Комментарий к Покупка

От беты: проверено.

========== Улыбка ==========

А раб улыбался.

Эрик его за эту улыбку чуть сразу и не возненавидел. И так злой был, а тут. Смотрит тебе в лицо и улыбается. Чему улыбаться - шрамам? Рубцам да ожогам, что словно сложным необъяснимым узором все лицо Эрика покрывали? Бояться должен был, а не улыбаться.

А раб... На коленях стоя, лицо на Эрика по приказу подняв, без эмоций лыбу давил.

Эрика трясло всего, когда он эту улыбку видел. Сам же до сих пор улыбаться не мог - не слушались поврежденные мышцы - жуткая гримаса получалась вместо улыбки.

Каким же он красивым был - раб, только что купленный. Даже там, на балу, Эрик до конца этого не понимал.

Совершенством, на колени поставленным.

Эрик сам приказал, чтоб без команды на ноги не поднимался. А раб и слушался - куда ж ему деваться. Обязанность у него такая - хозяина слушать.

Уже дома Эрик задумался, а что он именно с покупкой делать собирается? Хотел же вначале просто как можно больше боли доставить, но не будешь же действительно, как законченный садист, - иглы под ногти загонять или раскаленным железом плоть прижигать. Грубо, пошло, некрасиво и... тупо.

Другого унижения для раба хотелось - чтоб понял и прочувствовал, как это, когда лицо обожжено, и ты даже сам себя в зеркале боишься, как это, когда любой нормальный человек на тебя без дрожи и не взглянет. Не то, что на вот этого раба, с его идеально красивым лицом. Правильным.

Хотелось поступить так, как с Эриком судьба поступила - уничтожить красоту, которая оскорблением стала. Пусть бы попробовал хозяевам служить, когда пластмассовая карнавальная маска и то больше эмоций передает, чем твоя живая плоть.

А вот как организовать все это, так и не понял. Специально взрыв яхты устроить и раба башкой вперед в темритовое пламя сунуть? Угу... тот вариант.

Не знал, что делать - это правда.

И... Уже устал от общения. За те несколько часов владения живой игрушкой и устал. Отвык от общества даже близких друзей за четыре года. Только врачи и медботы рядом были. А в последнее время вообще никого. Сам по себе жил. Сам и процедуры проводил, и одежду выбирал, и от тоски с ума сходил сам. Благо дом практически полностью автоматизированным был. Никто и не нужен оказался Эрику. А для общения выездов и балов выше крыши хватало. Неделями успокоиться не мог после пристального внимания к своей персоне.

А тут раб. Твоя собственность. Постоянно рядом. Ждет чего-то. Каждый жест ловит. Еще и в глаза смеется.

Поэтому за хлыстом Эрик и пошел. Или за ремнем, или за любым предметом, лишь бы только бил хорошо.

Не мог больше на улыбку смотреть.

Собственно, ремень под руку и попался. Тонкий, кожаный. Эрик несколько раз для пробы стеганул воздух и остался доволен.

Когда рабу под нос ремень сунул, думал, страх увидит, думал, включится что-то в этой живой, но такой механической кукле. А раб ничего. Вообще ничего - не испугался, отодвинуться не попытался. И продолжал улыбаться.

И Эрик стеганул уже не воздух, а плечи.

Раб на секунду глаза закрыл, а когда открыл, Эрик абсурдное услышал:

- Спасибо, господин. Один.

- Что? Что ты делаешь? За что? - растерявшись, спросил Эрик.

Парень губу облизал, прежде чем ответить.

- Считаю, господин. И благодарю за урок, хозяин.

И снова попытался улыбнуться. Хоть в глазах слезы были.

Только сейчас понял Эрик, что парень не насмешничает. Что это тоже привычка, что приучили его улыбаться даже сквозь боль. Что улыбка для раба, это как страшная гримаса для Эрика - и рад был бы убрать, а не может. Прикипела к лицу улыбка. Шрамом стала. Ожогом.

Комментарий к Улыбка

От беты: проверено.

========== Статуя ==========

Болью осознание кольнуло. Но не остановило.

К рабу подошел ближе, руку протянул, пальцами к губам дотронулся.

- Не смей улыбаться, запрещаю!

И снова эмоций на красивом лице никаких. Только в глазах, как крылом черной птицы Роо, чуть ли не животный ужас мелькнул. Улыбка, правда, пропала. Через силу. Видно было, как непросто стало справиться.

Но как только улыбку прогнал, сразу, словно определившись, что делать, к руке Эрика потянулся, губами осторожно целовать начал. Но с вопросом смотрел - правильно ли поступает и разрешает ли господин. А господин не разрешал. Не хотел, чтоб как животное, как собака, ему руки слюнявили. Противно стало. Хлопнул ладонью по щеке, прекратить велев. Но не убрал руку.

Осторожно кончиками пальцев по лицу водил, словно пытаясь понять, как природа такой шедевр создала. Слишком уж правильные черты лица получились, слишком красиво прорисованные - и брови вразлет, и разрез глаз, и цвет радужки, и высокие скулы, и тон кожи - не рабу должно было все это богатство достаться. Оболочка для вольного была, для аристократа по крови.

Захотелось посмотреть и на тело. Помнил же, как раб в костюме герольда смотрелся. И даже сейчас в дрянном тахэ, вот так, стоя на коленях, и то статуей, вырезанной из лучшего лирийского мрамора, выглядел. А без тахэ?

- Разденься, - приказал, может, грубее, чем следовало.

Парень не удивился приказу. Кто его знает, сколько раз вот так его рассматривали, разглядывали, ощупывали. Красивая вещь все-таки так и просилась в руки.

Тахэ стянул сразу.

С шароварами пришлось повозиться - Эрик с колен вставать не разрешил. Но не стеснялся. Вообще механически освобождаясь от одежды.

Обнаженный, стоя на коленях, казалось, вообще неловкости не чувствовал.

А Эрик с растущим интересом разглядывал то, что он за так дешево купил.

И понял, почему дон Орвин отдал раба, не торгуясь. Слишком плохой раб попался. Строптивый. Судя по количеству шрамов, не раз и не два хозяева наказывали. И не только плетью. Все тело в уродливых отметинах было. Только лицо и осталось красивым. Словно в насмешку.

- Поднимись, - попросил. Не приказал. Забыл, разглядывая раба, о той роли жесткого господина, которую играть собирался. Вон сколько у парня жестких и жестоких было.