Чудовище (СИ)

Уже даже к двери дорогу нашел - так, чтоб не через толпу людей, танцующих странный, привезенный из столицы новый танец, больше похожий на конвульсии. Но буквально в нескольких шагах от такого спасительного выхода был остановлен. Нахально. Быстро. Резко.

За плечо его хватанули, заставляя обернуться. А когда обернулся, увидел, кто такой непочтительный был. Не привык Эрик, что к нему даже кто-то просто прикасается. Все ж в стороны, как от прокаженного разбегались.

А этот наглец не ушел и даже, похоже, не испугался, когда Эрика во всей красе разглядел. Стоял напротив и улыбался - слишком, правда, натянутой улыбкой, но тем не менее. Стоял и в лицо Эрику откровенно смеялся.

- Вы что-то хотели, дон? - спросил Эрик, свирепея. Не был готов к откровенной насмешке.

- Нет, господин. Но мне показалось, что вы слишком рано покидаете бал, - начал отвечать парень. И говорил он неправильно. Со слишком большой наигранностью в голосе. Как клоун, пытающийся на ярмарку публику завлечь.

Эрик нахмурился, надеясь, что на изуродованном лице по мимике все же понятно будет, что недоволен.

- Это мое дело, когда уходить. Я сам буду решать. Оставьте меня в покое.

У парня в глазах что-то странное вспыхнуло - то ли страх какой-то, то ли... скрытое издевательство.

- Ну, пожалуйста, останьтесь. Для такого сиятельного господина приготовлено так много развлечений. Сегодня будет самый красочный бал в истории весенних праздников. Останьтесь. Именно вы сможете, приняв участие в развлечениях, стать ярчайшей звездой и осветить своим присутствием это мероприятие.

- Что? - Эрик, слушая обращение, если бы мог покраснеть, уже пунцовым бы стал.

- Вы сиять будете... как красивейшая жемчужина, - запнулся все же парень.

Он говорил, как под действием наркотика, словно бы не понимая и не замечая уродства Эрика.

Хотя должен был заметить. Просто не мог не заметить. Сам же слишком красивым был. Даже для этого великосветского бала. Как актер или модель рекламы. Эрик таких вот, с правильными, точеными чертами лица, видел в столице и на киностудии, и в Доме мод. Но не здесь. Все-таки родственные связи среди аристократии и постоянные перекрестные браки отложили свою печать на облик представителей высшего света. И барончики, графья, мелкие дворяне были по большей части своей низкорослые, темноволосые и похожие между собой, как братья.

А парень, одетый в костюм средневекового герольда, совершенно не вписывался в эту публику.

И говорил совершенно немыслимые для Эрика вещи. Издевался. Насмешничал.

Может, это тоже задело.

Ладно, если б еще свои насмехаться пытались, а тут... залетная яркая пташка, а туда же...

И не сдержался Эрик. Первый раз за все четыре года. Оттолкнул незнакомца, перчатку лайковую с руки своей стянул и пощечину звонкую со всего размаха отпустил. Не боялся, что на дуэль вызовет. Даже сам захотел этой дуэли...

Дуэли не было.

Парень на колени упал. Согнулся в три погибели. И попытался ноги Эрика обнять, прощения прося.

И только тут Эрик заметил на руке у незнакомца злополучный браслет - рабский, стандартный, с полным контролем... И понял. Все понял.

Обида черным цветком сразу в душе́ расцвела...

Даже не аристократ! Даже не человек! Вещь! Скотина говорящая посмела насмехаться!

Отпихнул в сторону. К выходу, к дверям тяжелым дубовым, сквозь публику, не разбирая дороги, пробился. Но не пошел к стоянке с карами. Нет. Слишком большой обида была. Душа мести требовала. Рабу. За насмешку, за то, что тот издевался, за то, что был слишком красивым и дразнил этой красотой.

Поэтому, чуть остыв, прикинув, что никто, кроме хозяина бала дона Орвина Дега, и не мог раба к аристократам пустить, сразу же решил действовать.

========== Покупка ==========

Дон Орвин даже не возражал. Вообще. Едва только увидел Эрика, едва только странную просьбу услышал, как тут же согласился, будто хотел, чтоб Эрик, пусть такой ценой, но как можно быстрее из его дома исчез.

Бросовой цена оказалось. Одиннадцать галлаксов. Дорогое андалузское вино стоило в два раза дороже. Эрик даже ухмыльнулся с осознания разницы. Ну а что? За эту шваль, за эту мерзость со слащавой мордой платить состояние, что ли?

Эрик себе явно не наложника покупал и не украшение для личных покоев. Спокойствие покупал Эрик. Возможность отыграться. Игрушку.

Через два часа все документы были проведены по инстанциям, нотариально заверены, и Эрик получил в свое полное распоряжение новую собственность.

"Собственность" не сопротивлялась совершенно. Вообще.

Когда дон Орвин раба к Эрику вывел, тот даже не дернулся. Не глянул. Ничем не выказал ни любопытства, ни волнения. Глаз от пола не отрывал. И Эрик снова завелся.

Дураку становилось понятно, что дразнится парень. В покорность играет. Чтоб отстали и простили. Конечно, нашкодил, а теперь смирение разыгрывает.

Зубами Эрик скрипнул, браслет у раба включил и велел за собой к кару идти. И специально так браслет настроил, чтоб больнее, чем обычно было. Чтоб готовился раб к новой веселой жизни. Чтоб понял, как над вольными издеваться. Не забывался. Место свое знал.

Эрик к кару шел и прислушивался к звукам за спиной. Обернуться хотелось и посмотреть на парня, гримасу боли увидеть, раскаяние увидеть. Но сдержался. Просто вслушивался.

Не было ни стонов, хоть браслет работал почти на полную, и рабу было действительно больно, даже шаг шоркающим не стал. Раб шел за Эриком, как заведенный, не останавливаясь. Эрик не слышал даже, как тот дышит. Словно, действительно, куклу механическую купил.

И даже не по себе стало. Не выдержал, уже у кара так, чтоб раб не заметил, на него из-за плеча глянул и... выключил браслет.

Потому, что парень совершенно белый был, потому что шел, губу закусив так, что по подбородку струйка крови бежала, а глаза с расширенными от боли зрачками полубезумными уже были. Но молчал. Звука лишнего, неположенного не было.

И дернулся, и с шага сбился лишь тогда, когда боль вдруг исчезла, даже замер на полмгновения, не понимая. На Эрика посмотрел и тут же снова глаза в бетонное покрытие стоянки.

Надо было уже тогда заподозрить, что не все так просто будет, как Эрик себе придумал.

Но пока не хотел. Пока еще собирался по плану своему действовать. Отомстить. Сломать и расправиться с насмешником.

И головой Эрик замотал, прогоняя мысли о том, что сейчас, в потрепанном тахе - костюм герольда, расшитый золотом и серебром в комплект к рабу не попал, - не выглядел парень таким уж насмешником, каким показался.

Дверь кара Эрик рабу открыл, рукой на заднее сиденье указал и больше ни слова до самого дома говорить не собирался. О чем с рабом разговаривать?