Кремль 2222 Царицыно (СИ)

Дружба сложилась незаметно. Постепенно для всех стало привычным для всех, что где я, там и он, и наоборот. Мы вместе подали рапорт о переводе на контракт, вместе попали в разведвзвод и регулярно бывали в горячих точках. О последнем ни он, ни я не любили вспоминать. Даже Ире не рассказывали. Она думала, что мы околачивались в заштатном гарнизоне...

Ира, Иришка! Та, кого я больше никогда не смогу называть своей любимой! Я невольно заскрипел зубами.

Вадим сочувствующе протянул:

- Брось, Игорёк! Давай не будем из-за бабы ссориться!

- Заткнись, - попросил я. - Заткнись, пока не врезал!

Он раздражённо махнул рукой:

- Ай, чего уж! Как скажешь!

Бывший друг направился к подъезду и скрылся за дверью. С его уходом на секунду стало легче. Но лишь на секунду.

Срочно требовалось выпустить пар, сделать это любым доступным способом. Ноги сами понесли меня к тренажёрному залу.

В нашем деле без хорошей качалки не обойтись. Минимум четыре раза в неделю я "тягал железо". Абонемент у меня годовой, безлимитный, спортивная сумка с собой. Немного поумираю под штангой, а там, глядишь, смогу рационально мыслить, выгнав из головы фантомные и не фантомные боли.

Впереди припарковался большой чёрный джип с тонированными стёклами. Из него выбрался "шкаф" на две головы выше меня, в длинном неудобном пальто, доходящем почти до ботинок. "Шкаф" услужливо приоткрыл дверь, по-лакейски помогая абсолютно лысому типу в точно таком же долгополом пальто. И хоть выглядел лысый лощёным и ухоженным, от него за версту несло девяностыми с их братками, а на физиономии застыло равнодушное выражение хозяина жизни. Сам я ту эпоху, конечно, не могу помнить: я родился в конце девяностых, но со многими "достойными" представителями той поры жизнь сводила неоднократно. Типаж знакомый. "Бригада", мать их в душу за ногу!

Появился второй "бодигард" - тоже здоровый, с упитанной ряхой и двойным подбородком. Оба телохранителя огляделись по сторонам и заняли место за тушкой шефа.

Лысый ракетой ринулся вперёд, громилы едва за ним поспевали. Я двигался навстречу. Тротуар был узким, двое с трудом разойдутся, я предусмотрительно принял правее, однако рукав моей куртки всё равно скользнул по плечу лысого. Банальная ситуация, с кем не бывает, я продолжил свой путь, однако мне в спину прогремело хамское:

- Куда прёшь, быдло?

Я резко обернулся, сделал вид, что не поверил ушам:

- Простите, вы что-то сказали?

Лысый смотрел на меня как когда-то барин на крепостных. В его взгляде не было ничего, кроме презрительности.

- А ты не понял, лох? Тебе было сказано: смотри, куда прёшь!

Я подошёл ближе. Кулаки сжались сами собой. При других обстоятельствах я бы постарался по-другому разрулить намечающийся конфликт, но сейчас меня захлестнула нахлынувшая волна самых смешанных чувств: злость, лютая ненависть ко всему и вся. Пропали ледяная холодность и рационализм, так необходимые и в жизни и на татами.

- А ну, повтори! - потребовал я.

- Млин, в первый раз такого тупого вижу! - хохотнул лысый. - Слышь, чел, завали хлебало и вали отсюда пока...

Он не успел договорить куда и зачем мне следует иди. Я кулаком стёр ухмылку с его лица. Бил не сильно, так, чтобы слегка проучить, но лысому и этого хватило. Он медленно сполз к моим ногам, телохранители едва успели взять его под руки.

- Ты что творишь, урод?! - рявкнул один из "шкафов".

Его наверняка учили на каких-то курсах, но либо хреново, либо бодигард чересчур полагался на природные данные. Он оставил шефа и ринулся с твёрдым намерением сделать из меня отбивную. Окажись на моём месте другой, я бы превратился в котлету. Достаточно пропустить один удар из полетевшей в меня серии и всё, пиши пропало красными чернилами.

Я уклонился и врезал ему по почкам. Мужику не помогло даже толстое пальто из экзотической верблюжьей шерсти. Он сразу растерял боевой пыл, а когда словил кулаком по подбородку - рухнул словно подкошенный.

Увидев, что напарнику совсем туго, в драку бросился второй бодигард. Он явно пересмотрел фильмы с Ван-Дамом, попытался достать меня чем-то вроде маваши. Я поймал ногу в воздухе и сразу пробил по солнечному сплетению. Через секунду это был уже не боец.

Первый телохранитель в отрубе, а второму точно не до меня. Что касается их нанимателя, он тоже "отдыхает". Порядок, иного исхода и быть не должно. В тот миг я вдруг ощутил лёгкий прилив гордости за себя: уделал сразу троих, причём не слабых мужиков. Но потом голову забили иные мысли. Умные, но слегка запоздавшие.

Я огляделся - несколько человек стали свидетелями скоротечной битвы. Никто не вмешался, конечно, но кое-кто уже снимал меня на камеру смартфона. Кажется, пора уносить ноги. Как бы эта драка не вышла мне боком.

Повернувшись, сделал шаг. И тут сзади оглушительно громыхнуло, что-то чиркнуло меня по виску. Перед глазами появилась красная пелена.

- Сука! - сказал я и упал лицом вперёд.

Глава 2

Первое, что я увидел, когда пришёл в себя - личико симпатичной медсестры. Оно чем-то напомнило мне Ирину, и я непроизвольно, как застонал. Не столько от физической, сколько от моральной боли.

- Михаил Иванович, - обрадованно произнесла девушка. - Больной очнулся.

Надо мной склонился пожилой мужчина в зелёной медицинской куртке. От него пахло лекарствами и табаком.

- Замечательно, - констатировал он. - Пока всё по плану.

- Доктор, - хрипло произнёс я.

- Слушаю вас.

- Где я, и что со мной?

- Вы в больнице в хирургическом отделении. Я - завотделения и по совместительству ваш лечащий врач. А сейчас закройте глаза и поспите. Вы ещё слишком слабы, вам необходимо как можно больше отдыхать.

Значит, ещё не на том свете, заключил я и снова вырубился.

Помню, как просыпался ещё, как медсестра, только уже другая, промокала сухие губы влажной салфеткой. Краем глаза успел заметить сидевшего неподалёку полицейского в белом халате. Он читал книжку, время от времени поглядывая в мою сторону, что отнюдь не радовало. Видимо, моя персона всерьёз заинтересовала соответствующие органы.

Прошло несколько дней, а потом в одиночной палате, куда меня определили, появился новый гость: худощавый мужчина в очках с толстой оправой, делающей его похожей на дореволюционного интеллигента-писателя. До полноты облика не хватало лишь чеховской бородки на широком открытом лице. Кожаная папка подмышкой, костюм-тройка актуального нынче синего колера.

По его сигналу охранник вышел из комнаты.

- Ну что, Долганов, давайте знакомиться. Шалашов Евгений Васильевич - следователь по вашему делу. Любить и жаловать не прошу, - представился он и присел на стул, рядом с моей койкой.

- Слушаю вас, Евгений Васильевич, - произнёс я.

- Лечащий врач сказал, что вы ещё довольно слабы, поэтому я ограничен во времени. У нас только пятнадцать минут, - он посмотрел на часы. - Начну с главного: вы являетесь фигурантом уголовного дела по статье 111 Уголовного кодекса Российской Федерации "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью", часть 4 "Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего".

- Простите, что вы сказали? - ошарашенно спросил я. - Какая ещё смерть?

- А вы не знали? - делано удивился следователь. - Тогда позвольте пояснить. Вы обвиняетесь в убийстве Алтаева Бориса Глебовича, 1985-го года рождения. Закрытая черепно-мозговая травма, приведшая к смерти. Ваших рук дело.

Он вытащил из папки фотографию, протянул мне.

- Узнаёте?

На снимке был изображён лысый, с которым нас свела кривая дорожка. Судя по всему, фотография была сделана в морге.

- Не может быть, - обессиленно прошептал я.

- Может. Силу надо рассчитывать, когда человека бьёте. Вы же мастер рукопашного боя.