Стимул

— Вот именно! — с жаром подхватил Мерсье. — Ни к чему! Не с чем и не с кем бороться.

— Было! Было не с кем. Но года два, а то и три назад на Сирене впервые высадились браконьеры. И у обезьян появилась потребность защищаться от опасности. Биологически-то они давно были готовы. Требовался толчок. Браконьеры его и дали.

Черешин послушал, как Мерсье, гнусавя сильнее обычного, отдает по рации приказ о срочной эвакуации, допил свой стакан, встал и побрел к выходу. Он чувствовал себя смертельно уставшим. У дверей обернулся.

— Вашему Шустрику надо благодарность объявить от имени человечества. За создание новой цивилизации.

— И все-таки в ваших рассуждениях есть изъян, — задумчиво сказал Мерсье, когда бот уже подходил к кораблю. В иллюминаторе проплывала Сирена. — Небольшой изъян, но имеется. Планета будет закрыта, заблокирована наглухо. Браконьеры там уже не появятся — это я вам гарантирую. И таким образом, у голубых обезьян пропадет стимул к дальнейшему развитию. Они замрут на уровне копалок и примитивных ловушек.

— Ну, не таких уж примитивных, — отозвался Черешин. — Да и копалки — не так уж мало для начала. Но вообще-то вы правы. — была опасность застоя.

— Была?!

— Ну да. Но Айк, — любовно продолжал Черешин, — Айк им скучать не даст. Он им задаст жару, он их заставит развивать умственные способности!

— Айк? — подпрыгнул Мерсье. — Что еще за Айк?

— Мой кибер. В принципе он рассчитан на оказание медицинской помощи, но я немножко покопался в схеме… Теперь у него другая программа: не давать покоя голубым оба… извините — гуманоидам.

Мерсье хмыкнул и с интересом посмотрел на Черешина. С о-очень большим интересом посмотрел. И опять хмыкнул. И сказал неожиданно:

— А вы мне нравитесь, мон шер. Конечно, вас стоит высечь розгами, но… вы мне нравитесь! Немножко навигатор, немножко биолог, немножко историк, немножко кибернетик…

— В основном — журналист, — подсказал Виктор.

— …Немножко авантюрист. Даже очень много немножко авантюрист! А вы никогда не думали попробовать себя в Службе охраны? Я бы дал вам рекомендацию в Школу.

— Пять лет! — простонал Черешин, живо представив себе десять семестров беспрерывных занятий, тренировок, стажировок и драконовских экзаменов. Такие заманчивые пять лет!

— Ну, — добродушно прогнусавил Поль Мерсье, — вам не привыкать!..

Пластиковый палевого оттенка пакетик Ковалев носил всегда при себе. Лишь изредка он высыпал косточки на ладонь, пересчитывал их, катая между пальцами маленькие гладкие, теплые на ощупь кругляшки, и получал при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.