Современная утопия

Дело закона – установить условия, при которых отдельные личности будут возможно менее чувствовать стеснения от совместной жизни с другими людьми, т. е. свобода может быть создана и поддержана только законами, обязательными для всех, свобода мыслима только при законности и порядке.

От законов будущего, вообще, человечество может ждать многого.

Гэринг свое перечисление свобод недаром начинает словами: «Если я могу перемещаться по всему земному шару, я свободен».

Действительно, нет свободы выше свободы передвижения. В настоящее время каждый из нас как будто обладает этой свободой, но в действительности лишь редкие счастливцы могут по своему желанию перемещаться. Теперь путешествие сопряжено с огромными затратами, которые под силу разве лишь очень богатым людям. Подавляющее большинство людей лишено свободы передвижения или, в крайнем случае, может пользоваться этой свободой лишь в очень скромных размерах. Между тем ничто так не развивает человека, как путешествие. Видеть земной шар со всех сторон, наблюдать природу во всех широтах, от полюсов до экватора – лучше этой школы трудно что-либо придумать.

И вот, современная утопия представляет себе в самых широких границах свободу передвижения, свободу путешествия. Усовершенствованные пути сообщения, созданные общими усилиями людей, должны находиться в полном распоряжении всех людей. Всякий, кто принадлежит к общине обитателей земли, кто вносит свою крупицу труда в общее дело, имеет полное право пользоваться всеми плодами общего труда и, следовательно, путями сообщения.

Мы не будем здесь рисовать картины возможных в будущем средств сообщения, но несомненно, что эти средства будут значительно совершеннее, чем теперь. И ими свободно будут располагать все люди, работающие по своей специальности на общее благо. Именно здесь проявится настоящая свобода, равная для всех. Министр или ученый будут иметь точно такое же право на путешествие, как «чернорабочий», и все будут пользоваться одинаковыми удобствами. Но при этом все будут подлежать и одинаковой ответственности за малейшее нарушение законности и порядка.

Особенно важное значение путешествие должно и будет иметь для молодежи, которая таким образом будет заканчивать свое образование, и именно молодежи будет особенно облегчено передвижение.

Таким образом непременно будет осуществлено первое требование Гэринга: «Свобода передвижения по всему земному шару».

Далее следует: «Свобода высказывать свои мысли».

Кажется, трудно придумать требование более справедливое и естественное, но даже Гэринг, включивший его в число необходимых для человека прав, добавляет: «…никого не оскорбляя и никому не принося вреда».

В наше время это условие почти неосуществимо. Всякое свободное суждение невольно, но обязательно содержит в себе порицание, кого-либо или что-либо осуждающее. Разумеется, здесь речь идет не о повседневном разговоре, а о высказывании мыслей, имеющих общественное или политическое значение. При современном пестром социальном строе (вернее, неустройстве) вполне понятно недовольство масс, понятно и стремление захватить в свои руки руль государственного корабля, но примеры показали, что угнетаемые сегодня массы сами делаются неумолимыми угнетателями, как только власть попадает в их руки.

Утопия мечтает о таком строе, когда не будет народных «масс» в современном значении этого слова, а будет человечество. На всем земном шаре в это утопическое время будут общие, единые законы. Чернорабочий будет пользоваться теми же правами и благами, какими пользуется министр. Исчезнет зависть, эта главная побудительная причина тех оскорблений, которые теперь зачастую примешиваются к критике. Завидовать будет некому, а критиковать придется свое, общее дело, по которому свободное суждение можно высказать спокойно.

И чем меньше будет поводов для резкой, оскорбительной критики, тем строже будет караться всякое оскорбление, ибо тогда оскорбление будет вызываться не увлечением, не желанием во что бы то ни стало добиться правды, открыть на нее глаза другим, что иногда случается теперь; тогда оскорбление будет вызываться только злобой, только злой волей, и тогда оно станет серьезным преступлением.

Мы можем доказать массой примеров, что преступление карается тем строже, чем меньше было понятных поводов для него.

Так, в Англии самая мелкая кража, даже если виновный в ней раньше под судом не был, карается несколькими годами принудительных работ, потому что в Англии есть рабочие дома, в которых всякий может найти кров, пищу и труд, сообразно его силам и способностям. В Англии кража признается только проявлением злой воли.

По законам же Китая первая кража наказывается немногими ударами бамбуковой палкой, потому что в перенаселенной стране, из которой жители десятками тысяч бегут за грошовым заработком, на кражу может толкнуть необходимость.

Таким образом, оправдывается положение, которое на первый взгляд кажется диким: в эпоху, о которой мечтает современная утопия, будет полная свобода суждения, но всякое оскорбительное суждение будет строго наказываться.

Свобода избирать профессию по своим способностям и своему вкусу существует и теперь, но существует в теории, как существует полная свобода путешествия. Но как для путешествия, так и для свободы выбора профессии нужны средства, которых теперь у большинства людей нет. Кроме того, в будущем на выбор профессии должны влиять совсем иные причины, чем в настоящем. Можно с уверенностью сказать, что теперь подавляющее большинство людей, имеющих возможность выбирать себе профессию, стараются выбрать занятие подоходное. Как часто приходится слышать, что жители городов мечтают о сельском домике, о полевом хозяйстве! И многие, кому удалось скопить денег, уходят из города, куда их загнало только стремление заработать.

Мы видим инженеров, которые любят медицину, докторов, которые увлекаются сельским хозяйством, священников, которые мечтают об астрономии, и т. д. Все эти люди попали в жизни не на свое место, потому что и их родители, и они сами больше думали о «карьере» или (в духовной среде) о «семейных традициях», чем о врожденных наклонностях. Но когда никакой «карьеры» не будет, когда всякий работающий и приносящий пользу будет пользоваться благами жизни наравне со всеми другими, занятие, профессию люди будут избирать только по своим способностям и вкусам, и будут избирать сами, сознательно.

Это будет действительная свобода выбора, а не лотерея, которая теперь заменяет свободу даже у тех людей, которые имели бы возможность выбора.

Свобода молиться Богу…

Об этой свободе, пожалуй, нечего и говорить, до такой степени ее необходимость очевидна. И даже в наше время, далекое от светлого утопического времени, стеснения – свободы вероисповедания встречаются редко. Даже дикари с уважением относятся к молящемуся человеку.

Итак, все свободы, о которых в половине прошлого века говорил Гэринг, современная утопия уже видит осуществленными в будущем, но, кроме того, она предусматривает и длинный ряд других свобод.

Человеку будет безусловно дозволено все, что не вредит и не мешает другим людям.

В наше время, например, издаются законы, ограничивающие выработку и продажу спирта и спиртных напитков. Это – лишение свободы. Утопия говорит, что спиртные напитки будут вырабатываться и распространяться в неограниченном количестве, но злоупотребление ими, пьянство, будет строго караться. В наше время пьянство часто оправдывается тем, что в нем люди «ищут забвения от тяжелой жизни». Тогда в таком забвении не будет надобности и, как и в свободе суждений, караться будет уже злая воля.

Словом, современная утопия видит счастье человека в полной личной свободе. Человек будущего может делать все, но только в пределах, в которых его поступки не вредят и не мешают другим людям. Сам совершенно свободный, он должен уважать, не нарушать свободу других. Свобода осуществима только в том случае, когда ее охраняют сами свободные. Люди понимали это еще в древности. И в утопическом будущем человек вернется к идеалу, созданному еще в первые исторические эпохи человечества: к полной личной свободе, на правах полного равенства. Свобода абсолютная, не сдерживаемая никакими обязательствами по отношению к другим людям, никогда не будет торжествовать, потому что это уже не свобода, а анархия, ведущая всегда к разрушению, но не к созиданию.