Последняя охота

Я схватил багор и выпрыгнул на борт. Луч прожектора отыскал плывущий пузырь. Я подцепил его багром. Клэр остановила двигатели.

Пинкоски утонул. Завершить охоту пришлось нам.

Я положил пузырь на палубу и стал выбирать линь, тянущийся за пузырем. Блеснул гарпун и звякнул о палубу.

Потом я отсек гарпун ножом от линя. Гарпун был холоден и чист. Океан отмыл его от крови. Я осмотрел оружие капитана. Все было в порядке...

Теперь нужно отвинтить наконечник и рукоять. Рукоять была пустой раньше в ней помещался пузырь, который был выброшен в момент выстрела и вытянул гарпун из тела кита. У меня в руке осталась двухметровая трубка, она матово поблескивала и холодила руку сквозь перчатку. Я увидел зеленый огонек индикатора на конце трубки.

- Ну как? - Клэр заглянула мне через плечо.

- Криоиндикатор в порядке. Все нормально.

- Отлично, - сказала она равнодушно.

Я спустился в форпик, уложил трубку в электронную нишу и подключил аппаратуру. Теперь о содержимом трубки будет заботиться компьютер.

- Эй вы, на борту! Подобрали добычу?

Мы обернулись. Клэр вскрикнула, а у меня так заколотилось сердце, что я думал - оно разорвется.

Пинкоски, мокрый, окоченевший, но явно живой, переполз через леер на палубу. Если раньше он казался мне старым, то теперь он выглядел как сама смерть. И все же он был жив! Он выпрямился. И голос у него был, как прежде.

Ничего себе, а? Даже в герметическом теплоскафандре недолго выдержишь в антарктической зимней воде при температуре шесть градусов. Не говоря уж о том, что из него, наверное, всю душу вытряхнуло в водовороте.

Клэр, плача, повела его в кокпит. Он отказался от лекарств, но чашку кофе проглотил с видимым удовольствием.

- Вы не ответили на мой вопрос, - сказал он.

- Мы достали, - сказал я, взглянув на пульт. - А кит находится сейчас на глубине 250 метров, велел вам кланяться. Он жив и здоров.

- Ну что ж, - сказал Пинкоски. - Пора возвращаться домой.

Я молча поглядел на него, Клэр погрузилась в расчеты: нужно было вычислить безопасный курс между айсбергами. Я глядел на капитана, а он смотрел на черную воду. Я понимал, что он из тех, кто держит в своих руках жизнь, кто сам олицетворяет эту жизнь, и убить его невозможно.

- Счастливого плавания, - пробормотал он, обращаясь к океану. - Живи в мире. Ты не будешь последним. Твои дети будут жить, пока существуют моря.

Да, они будут жить. Живые клетки будут доставлены в генетические лаборатории. И будут созданы хромосомные наборы для обоих полов. И клоны будут выращены в питательных жидкостях, и молодые киты выплывут в океан.

И никогда не вымрут на Земле величайшие из ее созданий.

"Рорквал" развернулся, привстал на крыльях и помчался на север, к дому.

Я взглянул вопросительно на нашего капитана.

- Что же теперь?

- Ты имеешь в виду меня? Ха-ха! - Он вдруг рассмеялся глубоко и сочно. В жизни своей я не видел, чтобы он так смеялся. - Разве мало на Земле существ, которым угрожает гибель? А? - сказал он. - Другие киты. Дельфины. Наконец, просто рыбы. Мы вернемся, малыш.

Если он рассчитывает на меня... снова, после всего, что было сегодня? Да что он, с ума спятил?.. А впрочем, постойте, дайте подумать. Может быть, и не спятил.