Уснуть и видеть сны

- Конечно.

Некоторое время обе молчали. Затем Лейла Мортридж проговорила:

- А теперь _т_ы_ все портишь...

- Твое замужество, что ли?

- Нет, этот сон.

- Ну, знаешь, хватит дурить. Мы обе оказались в одинаковом положении. Ты думаешь, мне очень приятно, что ты вламываешься в мой сон?

- Нет, это _м_о_й_ сон!

Джейн задумалась.

- Послушай, - сказала она наконец, - если нам обеим снится, что мы это та девушка, то какая разница? Может быть, это вовсе и не отразится на наших ночных приключениях...

- Да, но сознание, что ты разделяешь их со мной, - прошептала Лейла, готовая вновь разреветься.

- А мне это нравится, что ли? - сказала Джейн холодно.

Прошло еще по крайней мере минут двадцать, прежде чем она избавилась от своей посетительницы. Вот тогда она, наконец, смогла сесть спокойно на диван и хорошенько выплакаться сама.

Сон не прекратился, как опасалась Джейн, и, к счастью, не был ничем омрачен. В этом обе женщины убедились, поговорив утром по телефону. Со временем между ними даже установились дружеские отношения, так как обеим, как школьницам, ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Это было так интересно!

Прошло три месяца, когда однажды вечером Лейла позвонила и, задыхаясь от волнения, спросила Джейн:

- Дорогая, ты читала сегодняшнюю "Вечернюю газету"?

- Нет еще, а что?

- Тогда немедленно раскрой ее на четвертой странице и прочитай Театральное обозрение. Там, во второй колонке... Но только не вешай трубку - я подожду.

Джейн взяла газету и нашла следующий анонс:

ДВОЙНАЯ РОЛЬ

В театре "Каунтесс" скоро состоится премьера "Идиллии", романтической пьесы, положенной на музыку. В ней мисс Розали Марбанк выступит в двойной роли - как "героиня" и как автор либретто. Это ее первая попытка в этом жанре, который не является ни музыкальной комедией, ни маленькой оперой, а просто спектаклем с музыкой, специально написанной к нему композитором Аланом Клитом. В пьесе рассказывается о любви скромной деревенской кружевницы...

Джейн дочитала абзац и застыла с газетой в руках. Треск из болтавшейся телефонной трубки вернул ее в действительность. Она подняла ее.

- Ну как, прочитала? - спросила Лейла.

- Да... - медленно ответила Джейн. - А ты с ней случайно не знакома?

- Никогда даже не слыхала ее имени. Но, по-моему, вполне ясно, о чем идет речь, не правда ли?

- Должно быть, - сказала Джейн задумчиво. - Однако следует все выяснить, - добавила она после некоторого молчания. - Я постараюсь выклянчить пару билетов на эту премьеру у нашего театрального критика. Ты сможешь пойти?

- О чем ты спрашиваешь!

Тем временем сон продолжался. На следующую ночь в деревне была ярмарка и какой-то праздник. Ее прилавок, с выложенными на нем для продажи кружевами, выглядел прелестно. Покупателей, правда, было мало. Когда он подошел, она сидела на траве рядом с ларьком и рассказывала двум очаровательным малышам сказку. Спустя некоторое время они закрыли ларек и пошли на лужайку танцевать. Когда взошла луна, они отделились от толпы и удалились под сень леса, забыв обо всем на свете...

Когда Джейн и Лейла пришли в театр, зал был уже полон. Они отыскали свои места в партере за несколько минут до начала спектакля. Наконец свет погас, и оркестр заиграл увертюру - приятную незатейливую музыку. Однако Джейн так волновалась, что не могла прислушиваться к ней. Она протянула руку Лейле, и та судорожно сжала ее. Обе уже жалели, что пришли, но, вместе с тем, понимали, что это было необходимо сделать, так как неведение было бы еще хуже.

Переходя от одной легкой мелодии к другой, оркестр, наконец, замолк, и занавес медленно поплыл вверх. Общий вздох прокатился по залу и затих в задних рядах.

На сцене девушка в белом платьице с цветами и резвящимися амурами по полю, лежала на зеленом берегу реки среди цветов и трав. Ее босые ноги были опущены в небольшой ручеек. Кто-то из зрителей, скорее зрительниц, то ли всхлипнул, то ли хихикнул, но на него тотчас же зашикали и тишина воцарилась снова.

Между тем девушка на сцене блаженно потянулась и улыбнулась, все еще не поднимая головы, так что прядь шелковистых волос падала ей на щеку. Публика затаила дыхание. Одинокий кларнет в оркестре начал наигрывать чувствительную мелодию. Теперь все глаза в зале были устремлены уже не на девушку, а на противоположную сторону сцены.

Молодой человек в зеленой рубашке и коричневых штанах появился из-за кулис. Он передвигался на цыпочках, держа в руках небольшой букет цветов.

При виде его общий вздох облегчения пронесся по залу.

Джей перестала сжимать с силой руку Лейлы - это был совсем _н_е т_о_т_ человек.

Он приблизился к девушке, лежащей на берегу, нагнулся и положил букетик ей на грудь. Затем сел рядом, облокотившись на колено, чтобы ему было удобнее смотреть на нее...

Именно в этот момент что-то заставило Джейн оторвать взгляд от сцены и повернуть голову, как будто ее притянул невидимый магнит. Сердце ее оборвалось, и она ухватила Лейлу за руку повыше локтя.

- Смотри, смотри скорее туда! - прошептала она, указывая на одну из лож бельэтажа.

Сомнений быть не могло: она знала это лицо, пожалуй, даже лучше, чем свое собственное, - каждый завиток волос, каждая черта, каждая ресница вокруг карих глаз были ей предельно знакомы. Это был _О_н_. Она знала эту улыбку, с которой он сейчас наблюдал за происходящим на сцене, так хорошо, что у нее защемило в груди. Да, она знала об этом человеке все, совершенно все.

Затем внезапно она заметила, что взоры всех женщин в зале устремлены на ложу. Выражение, написанное на их лицах, испугало ее, заставило еще сильнее прижаться к Лейле.

В течение нескольких последующих минут мужчина в ложе продолжал смотреть на сцену, не замечая, что происходит вокруг. Затем что-то - может быть, напряженная тишина зрительного зала, заставило его повернуть голову.

Увидев сотни женских глаз, устремленных прямо на него, он перестал улыбаться.

Тишину резко нарушили истерические вопли, раздавшиеся одновременно в нескольких местах по залу.

Мужчина постоял в ложе еще пару минут, затем на его лице появилось выражение тревоги и, быстро повернувшись, он решительно шагнул вглубь ложи. Из партера нельзя было видеть, что там произошло, но он снова появился в ложе и у всех на виду стал отступать от двери спиной к барьеру. Вслед за ним появилось несколько женщин. Их искаженные ненавистью лица заставили Джейн содрогнуться. Когда мужчина на минуту повернул лицо к залу, было видно, что он смертельно напуган. Женщины наступали на него, словно разъяренные фурии.

Чуть поколебавшись, он перебросил ногу через барьер ложи и выбрался наружу. Очевидно, он собирался перелезть в соседнюю ложу. Упираясь одной ногой в кронштейн светильника, он пытался ухватиться рукой за край барьера. В тот же момент две женщины из прежней ложи ухватили его за другую руку. Какой-то ужасный миг он висел между двух лож, стараясь сохранить равновесие, затем рухнул головой вниз в проход между креслами партера.

Джейн прикусила губу, чтобы не закричать, но даже если бы она закричала, никто бы не заметил этого - такой крик и визг стояли кругом...

Вернувшись домой, Джейн долго сидела перед телефоном, прежде чем поднять трубку и набрать номер своего журнала. Наконец она решилась:

- Это ты, Дональд? - спросила она дежурного репортера деланно равнодушным голосом. - Это Джейн. Ты случайно ничего не знаешь о том человеке, который сегодня упал с балкона в театре "Каунтесс"?

- Знаю, конечно, - я как раз пишу о нем некролог. А что бы ты хотела знать?

- Да ничего особенного - просто, кем он был и так далее...

- Его звали Дэзмонд Хейли. Тридцати пяти лет от роду. У него, оказывается, была масса всяких ученых званий - в основном в области медицины. Специализировался как психиатр, написал целый ряд научных трудов. Самая известная его книга - это "Психология толпы и эпидемия истерии". Не так давно опубликовал статью под заглавием "Гипноз и вызываемые им массовые галлюцинации" - довольно мудреная работа, не для рядового читателя. Он жил в... эй, что там с тобой?