Прикладная Демонология для нужд береговой обороны (СИ)

 «Пожалуй, такие глаза могли бы быть у эльфа», — ни к месту мелькнула у Такеши мысль.

 — Отлично. Давайте, посмотрим, на что Вы способны, мечник-сама, — издевательски поклонился демон. — Нападайте!

 И приглашающе махнул рукой ладонью вниз, старательно соблюдая традиции наглых юных самураев эпохи Сенгоку Дзедай.

 И, неожиданно для него самого, это издевательское следование древним традициям его родной страны, вместо злости вызвало в Такеши лишь ощущение правильности. Некой завершённости. Чувство честного, доблестного поединка двух мечников, а не издевательств потусторонней твари над низшей формой жизни.

 Демон, казалось, даже удивился, когда спокойный и сосредоточенный мечник сделал короткий подшаг вперёд и нанёс резкий, пронзающий удар клинка прямо в сердце.

 Ожидаемо удар не достиг цели. Как бы не был удивлён демон, насколько бы неожиданной ни была атака и насколько бы потусторонняя сущность не ограничивала свои возможности, часть её разума всегда находилась в боевой готовности, готовая предпринять все доступные меры, чтобы сохранить целостность оболочки. Строго говоря, разум демона работал не как мозг человека, а как некий невероятно мощный компьютерный мейнфрейм, перераспределяя внутри себя вычислительные мощности и в режиме реального времени перераспределяя вычислительные потоки. То, что различные частицы демонического разума проводили вычисления не только в разных временных потоках того самого реального времени, но часто – и вовсе вне времени, в тех гранях мироздания, где даже само время не могло существовать как понятие, всегда, в любой момент времени гарантировало, что у потусторонней сущности будет под рукой некоторый резерв вычислительной мощности, которой уж точно хватит, чтобы просчитать эволюцию каждой вероятности в пределах ближайшего доступного будущего.

 И вероятность данной конкретной атаки стоящего перед демоном мечника тоже была проанализирована, оценена и признана довольно высокой. И чем меньше было расстояние между остриём высокотехнологичного меча и одним из сердец нынешней смертной оболочки демона, тем быстрее эта вероятность устремлялась к ста процентам.

 Впрочем, демон начал уклонятся от атаки гораздо раньше, чем ему начала угрожать хотя бы тень опасности. Если бы это существо мыслило критериями смертных, то его действия можно было бы назвать инстинктивным уклонением.

 В любом случае, демон отшатнулся назад.

 Между обнажённой грудью потусторонней твари и кончиком клинка оставался зазор в несколько миллиметров, но катана не остановилась. Такеши чуть довернул рукоять, немного изменил положение стоп, и превратил укол в режущее движение. Удары сыпались один за другим, а убравший руки за спину демон уклонялся. Приседал, наклонял корпус, иногда пригибался буквально к самой земле... и не ступал с места. Берцы потусторонней твари, казалось, примёрзли к мокрому асфальту.

 Тем больше было удивление мастера меча, когда после очередного, вышедшего слишком резким и широким, далеко не идеального удара, врага рядом не оказалось.

 — Со всеми этими генетическими и хирургическими улучшениями, — раздался голос демона откуда-то справа, — ты всё равно та~акой ме~едленный...

 Такеши резко повернул голову и только потом осознал, что держит катану как-то иначе, с каким-то напряжением. И осознав, сразу же понял, что глаза не обманывали человека, и демон действительно лежал перпендикулярно полотну, на плоской стороне клинка. Затянутые в джинсы ноги беззаботно болтались в воздухе, а руки демона были подложены под голову, словно покоившуюся на подушке. И лишь срывающиеся с висящего в воздухе тела капли воды говорили об отсутствии какой-либо опоры.

 Мечнику была знакома физика, и он прекрасно понимал, что потусторонняя тварь нашла некую точку равновесия и эти показушно-беззаботные взмахи ногами и пожимания плечами являлись способом перемещать центр тяжести по телу и не давали демону упасть с тонкого полотна катаны. Можно, конечно, было отпустить меч, и тогда, лишившийся опоры демон упал бы на землю, но уже видевший невероятные возможности потустороннего существа Такеши не сомневался, что в таком случае земли демон коснётся уже с катаной самого Такеши в руке.

 Поэтому старый мечник просто повернул катану, стараясь разрезать столь удобно подставленную спину. И ничуть не удивился, когда плавным, текучим движением адская тварь оказалась на асфальте, даже не поцарапавшись о молекулярной остроты лезвие.

 Такеши Кано отступил назад, поднимая катану, переходя в следующую стойку и замер, увидев поднятую ладонь демона.

 — Постой, Мечник, — произнесло сидящее на корточках существо. — Я понял, что этого недостаточно. Я урежу возможности своего Воплощённого Тела в девять раз. Ограничу скорость реакции и остроту восприятия в тринадцать раз. Это сделает моё тело даже медленнее Вашего.

 Выпрямившись, словно пружина, адская тварь оказалась на ногах. Подпрыгнув пару раз, словно через скакалку, демон замер в каком-то подобии боевой стойки: правая рука заведена за спину и удерживает ремень джинс, левое плечо отведено вперёд, а раскрытая ладонь левой ребром смотрит прямо на стоящего напротив мечника.

 — Попробуем ещё раз, — сделал демон манящий жест.

 Такеши рванулся вперёд, снова нанося колющий удар, от которого потустороннее существо уклонилось, сделав шаг в сторону, а вот следующий удар, плавно вытекающий из колющего рубящий, демон заблокировал левой рукой, на подшаге ударив по запястью смертного мечника. Не позволяя себе потерять равновесие, Кано сменил стойку и снова нанёс экономный, короткий режущий удар, под который враг поднырнул, снова постаравшись ударить человека по запястью.

 Такеши с первого удара почувствовал разницу. Движения потусторонней твари были всё такими же плавными, но стали поспешными, даже немного суетливыми. Отклонялся демон теперь не на несколько миллиметров, а на пять-десять сантиметров. А главное – в стиле боя появились блоки, что говорило о сложности того идеального уклонения, которое демонстрировал враг ранее.

 «Неужели он действительно замедлил себя только ради боя со мной?» — мелькнула у человека неуместная мысль.

 Кано сделал длинный колющий удар, чуть не проваливаясь в выпаде, когда демон отшагнул вбок, но тут же сделал подшаг и превратил колющий удар в размашистый режуще-рубящий.

 Когда демон резко отскочил назад, получив длинный и глубокий порез на левом предплечье, Такеши не выдержал:

 — Не недооценивай меня! — яростно крикнул смертный, буквально взрываясь серией ударов.

 Колющий, плавно переходящий в режущий, полупируэт с одновременным нанесением нескольких режущих ударов – от всего этого потусторонняя тварь уклоняется, а в следующую секунду Такеши получает весомый удар в скулу.

 — Как скажешь, — спокойно произнёс демон.

 Прежде чем Такеши пришёл в себя, он, буквально на вбитых с детства рефлексах, рванулся назад, разрывая дистанцию. И согнулся, пытаясь вдохнуть выбитый из лёгких воздух.

 Хироко медленно повернула голову и увидела на кончике своего клинка берцы, в которые был обут демон. Точнее, прямо сейчас демон не был в них обут, в берцы были просунуты руки демона, а его босые ступни болтались где-то над головой. Почти секунда потребовалась девушке, чтобы осознать: демон стоял на её мече. На руках. На руках, просунутых в берцы, которые он успел снять до этого, в смысле, сразу после предыдущего удара из связки.

 В невероятном для человека оскале показался чудовищный челюстной сустав.

 Воспоминание записи, сделанной «чёрным ящиком» Хироко, девушки, с которой Такеши обучался в одном додзё, искрой пронеслось перед глазами самурая. Он смотрел эту запись перед боем. Ему показывали, на что способен его противник.

 Способен был тогда.

 Сейчас демон осознанно ограничил свои возможности. Это давало Такеши единственный шанс.

 Осознание этого, и ярость от виденной сцены смешивания с грязью его накама вместо пелены на глаза придало разуму ясности.