Небесный хозяин

— Я почувствовал какое-то предупреждение, — заморгал в ответ Сине-Коричник. Его объяснения-вспышки были сумбурны и тусклы. — Услышат какой-то звук и увидел рядом Рыжеверхого. Тогда я покатился от него как можно быстрее.

Его вспышки устремились в сторону Розовинки и он сердито просверкал:

— Ваш Зелено-Жёлтик тоже был со мной. Он, может, и сейчас там.

Розовинка быстро огляделась. С тех пор как она в последний раз видела своего младшего сынишку, прошло несколько часов. Он был еще так мал, что до сих пор имел крылышки. Сейчас Зелено-Жёлтика нигде не наблюдалось, и она срочно велела себе не волноваться из-за этого.

— Почему он отправился с вами, Сине-Коричник? — строго обратилась она к старику. — Что ему там делать?

— Это вы уж у него сами спросите, — ворчливо промигал тот. — Будто не знаете, до чего он любопытный.

— Где вы находились, когда Звуко-Штук вышел на вас?

— Не знаю, — сверкнул ответ. — Просто бродил везде. — Будто внезапно осознав, какую тревогу он вселил в Розовинку, старик замигал чуть зеленовато: — Сынишка ваш, Зелено-Жёлтик, наверное, спокойно успел убежать, как я.

Розовинке пришлось отправиться на поиски сына, а сейчас, когда солнце начало садиться и энергия его лучей резко уменьшалась с каждой минутой, ей придется искать, освещая себе путь самостоятельно.

Не разрушили ли его Звуко-Штуки своим взрывателем? Или он успел убежать, как думает Сине-Коричник? Но даже если так, это не означает, что он находится в полной безопасности. Он мог задержаться в таком месте, где окажется отрезанным от солнечных лучей. А если ребенок не получит солнечной энергии, он начнет голодать.

Розовинка звала и звала сына короткими призывными вспышками. Сначала они имели золотистый оттенок, постепенно стали темнеть и превратились в оранжево-желтые тона и наконец стали глубокими желто-зелеными. Снова и снова, всеми цветами, на языке которых она обычно обращалась к сыну, Розовинка звала его:

— Зелено-Зелено-Жёлтик, Зелено-Зелено-Жёлтик — Оттенки сменяли один другой, постепенно обращаясь в цвета и формы его имени — Зелено-Жёлтик, Зелено-Жёлтик. — Они так быстро вспыхивали, что слились в имя, которым звали ее сынишку все. — Зелено-Жёлтик, — мигала она снова и снова.

В первый момент она не услышала, что он откликается. А потом откуда-то издалека уловила красивое мерцание розового, с которым сынишка всегда обращался к ней. С тех самых пор, как, едва успев родиться, научился издавать свет.

— Мама, — радостно мигал он. — Мама, мама, я тут!

Розовое мерцание доносилось прямо со стороны зеленого

островка Звуко-Штуков. Она поспешила туда, катясь так быстро, что ее радианты слились в одно сверкающее колесо, и Розовинка стала похожа на большой скользящий круглый камень. Вспышки голоса сына догоняли и догоняли ее:

— Мама, мама, у меня все в порядке.

И только она перестала волноваться, как вдруг увидела рядом с сыном Звуко-Штука. Он находился так близко к ребенку, что мог коснуться его. Этот Звуко-Штук, правда, был поменьше остальных, но обычно разница в величине не имеет большого значения. Это взрыватели, которые носят с собой Звуко-Штуки, делают их смертельно опасными из-за энергии, которая может разрушить все, что Звуко-Штуки захотят.

Розовинке не было видно, есть ли взрыватель в руках того существа, которое сейчас стоит так близко к Зелено-Жёлтику. Она устремилась вперед еще быстрей, пытаясь вклиниться между ними и заслонить собой детеныша.

— Зелено-Жёлтик! Малыш! Катись скорей прочь! Укатывайся оттуда!

Ах, если б его крылья были уже достаточно сильны, он мог бы улететь, но до Праздника Крыльев еще целых три дня, только после него у малышей — ровесников Зелено-Жёлтика — крылья становятся настолько сильными, что они могут летать. Сейчас же, напротив, малыш рискует повредить или поранить свои драгоценные крылышки. Если же это случится, для него никогда не станет великое время полетов.

Но Зелено-Жёлтик стоял не двигаясь.

— Мама, катиться совсем не нужно, — промигал он ей. — Это очень добрый Звуко-Штук. Я разбираю его смешные фуканья и могу превращать их в вспышки. Его зовут Джонитин.

Нет, Розовинку это не могло успокоить. Сейчас она оказалась лицом к лицу с этим существом. Оно было маленькой копией больших Звуко-Штуков, и его четыре корявых радианта висели неподвижно. Она бросилась вперед и хоть не видела ужасного бластера, но ожидала, что в любой момент услышит его страшный грохот и разрушится. Но Звуко-Штук мирно отступил в сторону.

Зелено-Жёлтик тревожно замигал:

— Мама, не прогоняй его, пожалуйста.

Розовинка вспыхнула:

— Ты подверг себя такой страшной опасности, малыш. Как тебе не совестно, я ведь велела держаться подальше от зеленого острова Звуко-Штуков. И теперь, когда Праздник Крыльев совсем близко, ты вдруг ослушался меня.

— Но ведь ничего не случилось, мама.

— Ничего не случилось? Разве он не собирался разрушить этого глупого Сине-Коричника?

— Да нет же, мама. Это был вовсе не он, то был большой Звуко-Штук, Красноверхий. А мой вовсе остановил его, и Сине-Коричник уловил, что он сказал. И потому смог укатиться. Джонитин, наоборот, спас его!

Мама с сыном катились прочь и постепенно оказались достаточно далеко, чтоб Розовинка могла чувствовать себя в безопасности. Теперь они очутились на хорошо освещенной полянке, где ощущалась неяркая ласка заходящего солнца. Зелено-Жёлтик поскорей расправил крылышки, и они с тихим шелестом завибрировали.

Розовинка обратилась к сыну:

— Такты, малыш, веришь, что этот небольшой Звуко-Штук может телемигать тебе? И что ты его понимаешь? Не рассказывай, пожалуйста, сказок.

— Но это вовсе не сказки. Маленькие и вправду могут телемигать друг другу мысли. Я могу чувствовать, что ты зовешь меня, когда тебя совсем еще не вижу. И ты сама мне много раз рассказывала, что ты могла телемигать, когда была маленькой. Наверное, маленькие Звуко-Штуки тоже могут телемигать. Вернее, они телефукают вместо этого, потому что они так делают слова.

— Ладно, ладно, малыш, грейся лучше на солнышке. И отдыхай.

Розовинка напряженно размышляла. Давно известным фактом было то, что малыши могут телемигать, хоть некоторые из них делают это лучше, чем другие. Сама она, когда была еще маленькой и у нее были крылья, умела делать это довольно хорошо, хоть, конечно, ее Зелено-Жёлтик телемигает не в пример лучше. Никто не умеет телемигать дальше, чем он. Но разве возможно такое, что он сумел разобрать телешумы Звуко-Штука?

И она замигала сыну:

— Ты бы не смог понять его фуканья, если он не был разумным существом. Твои слова означают, что Звуко-Штуки умеют Думать.

— Конечно умеют, — рассудительно мигнул Зелено-Жёлтик — Джонитин ведь тоже разобрал мои вспышки. Конечно, он разумное существо. Совсем как я.

Розовинка пробормотала что-то бледно-белое и задумалась. Как такое может быть? Колесам всегда казалось, что Звуко-Штуки совершенно неразумные существа, созданные лишь для того, чтоб разрушать жизнь. Разве можно разрушать жизнь и быть при этом разумным?

Нет, это просто невероятно, решила она. Ее Зелено-Жёлтик всего-навсего фантазирует. И она сердито сверкнула:

— Он мог тебя разрушить.

Зелено-Жёлтик захихикал, яркие вспышки так и засверкали:

— У Джонитина и взрывателя-то не было. Зато он рассказывал мне, что они с мамой собираются в одно место, которое находится где-то далеко-далеко за звездами. Оно называется Земля.

— Как-как оно называется?

Розовинка не смогла разобрать ту комбинацию синих и зеленых цветов, которую выдал сын.

— Он назвал это место Земля. И он мой друг.

— Нет, малыш. Звуко-Штуки никакие нам не друзья. Они даже не могут быть друзьями. Они явились к нам и стали переделывать наш прекрасный дом. Превращают его в остров чего-то незнакомого. Оно зеленое и шуршит. И с каждым годом они делают этого незнакомого все больше и больше. Вполне возможно, что когда-нибудь наш прекрасный мир целиком покроется этим зеленым и шуршащим и мы все погибнем.