Журнал «Если», 1993 № 04

— Потеряв опознавательный знак, он впал в состояние шока. Внезапно он стал никем. Он не мог этого вынести и немедленно обратился к своему подсознанию. Не смейтесь, черт побери! Оно у него есть, это же очевидно. Откуда еще он может черпать свои воспоминания? Разве вы не видите? Он не мог оставаться чем-то несуществующим, ему надо было обрести «я», стать личностью.

То, что увидел Диверс, не имело никакого отношения к словам Рэнда. Он побледнел и широко раскрыл глаза, заметив Дункана, стоявшего за ящиками. Диверс сделал резкое движение рукой, и чашка с кофе полетела на пол. Теперь и маленький Рэнд увидел Дункана.

— Я моложе и крупнее вас обоих, к тому же я в отчаянном положении, — сказал Дункан. — Так что не делайте глупостей.

— Не приближайтесь, — пробормотал Диверс. Он поднял руки, прикрывая лицо. — Где охранник?

— Я уложил его. Не волнуйтесь, он просто оглушен.

— О, Господи, — вздохнул Диверс, метнув взгляд на Рэнда. — Вот вам ваша проклятая психология!

— Он не опасен. — Рэнд казался спокойным.

Дункан вышел из-за ящиков, озираясь. Стол был завален окурками, на спиртовке грелся кофейник, две койки прижались к стене. В картонках и ящиках вдоль стен хранились продуктовые запасы. В открытом шкафу виднелась одежда — куртки, плащи, сапоги, два странных костюма, похожих на резиновые. Но никакого оружия… — Я хочу уйти, — произнес Дункан.

— Отсюда идти некуда, — ответил Рэнд.

— Я хочу домой!

— Но это не…

— Замолчите и дайте ему уйти, — процедил Диверс сквозь зубы.

— Можете вы вбить в свою медную башку, что он страдает?

— Идите, — сказал Диверс с жесткой усмешкой. — Вы свободны. Не слушайте Рэнда. Он еще более безумен, чем вы.

На негнущихся ногах Дункан поплелся к двери. Рэнд окликнул его:

— Когда будете выходить, тщательно закройте за собой все двери. А когда вернетесь, сделайте то же самое.

— Я не собираюсь возвращаться!

Рэнд, опустив голову, присел на краешек стула. Не поднимая глаз, он ответил:

— Вы вернетесь. Иллюзия начала таять с того момента, когда вы засомневались, какого цвета был знак. Не забывайте, о чем я вас предупредил. От этого зависят наши жизни. — Он вытер лоб ладонью и добавил: — И не вините нас. Видит Бог, мы этого не хотели.

Дункан молча держался за дверь, пытаясь справиться с дрожью. Судя по тону, Рэнд говорил серьезно, но ведь это полная бессмыслица! Что еще он задумал? Новый трюк с целью задержать его здесь, пока они не завершат начатое дело? К черту Рэнда вместе с Диверсом! Он не намерен слушать эту чепуху. Они не смогли его удержать, потому что он оказался сильнее. Он свободен, не так ли?

Ни одно из чувств, испытанных когда-либо Дунканом, не было столь упоительным, как ощущение обретенной свободы. Он несся навстречу миру, словно был оторван от него целую вечность. Его ноги отбивали дробь по стальному полу, а двери, которые он распахивал на своем пути, бодро хлопали за его спиной. Он мчался длинным туннелем, разделенным переборками.

Наконец он вырвался из стальной могилы. Свет ослепил его. Он вдохнул воздух полной грудью, огляделся, плотно закрыл последнюю дверь, готовясь приветствовать светлый день. Снова судорожно глотнул воздух… Видимо, там, в туннеле, он ошибся поворотом, — только так можно было объяснить картину, которая предстала перед его взором.

Небо горело ярчайшим белым пламенем — солнце беспощадно хлестало землю пучками света. Словно гигантское ослепительное зеркало сверкало со всех сторон, разгоняя редкие облака. Почва вокруг казалась бесплодной и выжженной. Не было даже грязи — только ямы и туча пыли, которая заставила Дункана закашляться, едва он сделал шаг. Острые зазубренные скалы тянулись до горизонта, расплываясь и дрожа в горячем мареве, словно в безумном танце.

Вдалеке что-то двигалось — крохотные пятнышки, едва заметные на фоне скал. Он пошел в том направлении. Сердце его бешено колотилось.

Наконец он разглядел впереди движущиеся фигуры й ускорил шаг. В нем забрезжила надежда. Вскоре его взору открылась обширная долина с гигантским механическим комплексом в центре. Тут и там долину пересекали траншеи; ступени спускались в глубокие карьеры. Снабженные ковшами механизмы зачерпывали тонны породы и сбрасывали ее в открытые вагонетки, увозившие груз за пределы долины. Рельсовый путь прорезал открытое пространство, исчезая среди скал.

Какие-то люди работали у штольни, управляя системой блоков, поднимавших из глубин огромные емкости. Дункан побежал к ним, крича что-то бессвязное. Когда до цели оставалось не более двадцати футов, он внезапно остановился и замер как вкопанный, не веря своим глазам.

Те, кого он принял за людей, оказались гигантскими муравьями. Они двигались намного быстрее людей и обладали достаточной силой, чтобы поднимать огромные контейнеры, в которых умещалось с четверть тонны руды.

Муравьи трудились с молчаливым усердием. Когда Дункан нерешительно шагнул к ним, они на мгновение обратили к нему фасеточные глаза — и тут же вернулись к работе. Их тела — несколько покрытых коричневыми волосками пузырей — лоснились на солнце. Два выпуклых глаза мерцали, как темная жидкость, под ними виднелось небольшое отверстие размером с двадцатипятицентовую монету.

Людей не было. Ни одного человека. Только муравьи.

Потребовалось время, чтобы этот факт уместился в сознании Дункана.

Шатаясь, он двинулся к двум муравьям, наблюдавшим за потоком мутной воды в канале. Неуклюжий от страха, Дункан сорвалсмя с насыпи и покатился прямо под членистые лапы муравьев. Одно из насекомых склонилось над ним.

— Ты упал, — произнесло оно монотонно. — Я помогу тебе встать, и тогда мы исправим повреждение.

В лапах-клешнях, поднявших его, чувствовалась мощь. На широкой груди муравья оказалась круглая зеленая пластинка с буквами АБТ. Выпуклые глаза осмотрели ноги Дункана, затем медленно поднялись вверх, к его груди.

— Ты потерял опознавательный знак, — сказало существо.

Вырвавшись из его цепких объятий, Дункан попятился назад.

— Ты жалкое насекомое, — прошептал он. — Как ты смеешь!.. — И уже срываясь на крик: — Ты глупое животное! Ты не способно ничего понять!.

Ты существуешь? — спросил муравей.

— Несуразная, безмозглая коллекция инстинктов! — закричал Дункан.

Продолжая пятиться, он поскользнулся и упал на отвал породы. Насекомое сделало шаг к нему, и тогда он в ужасе закричал:

— Убирайся!

— Ты сломан, — констатировало существо. — Что- то неправильно. Надо сообщить человеку.

— Я человек! — всхлипнул Дункан.

— Ты никто. Я хочу понять, но не могу. Почему ты здесь?

Внезапно между ними оказался еще один муравей. Он оглядел АБТ, потом повернулся и сфокусировал глаза на Дункане. На груди существа была пластинка с буквами НН. Второй муравей указал на Дункана клешней:

— Он потерялся. Оставь его. Не смотри на него. Не думай о нем. Его может опознать только человек, потому что только человек может представить ничто.

— Теперь я понимаю, — медленно кивнул головой АБТ. — Ты прав. Он потерялся. Он не существует для меня и для тебя, но он существует для человека.

Дункан бросился бежать и укрылся за обломком скалы. Два муравья смотрели в его сторону некоторое время, потом снова вернулись к своей работе у канала, словно начисто забыли о нем.

Он лежал на спине. В небе не было ничего, кроме ослепительного белого свечения, — казалось, оно струилось отовсюду, проникая даже в сознание Дункана. Как же он не понял раньше! Солнце и небо выглядят столь необычно, потому что здесь нет кислорода.

Его грудная клетка ходила вверх и вниз, легкие шумно втягивали воздух. Не может быть! Это дурной сон. Конечно, сам он реален. А эта планета? Она тоже реальна?

Эти два факта, взятые вместе, означали следующее: либо он в состоянии дышать в атмосфере, лишенной кислорода, либо…

Да нет, он на Земле! У него есть уютный коттедж и жена по имени Нэн. У нее каштановые волосы и карие глаза. Дети будут похожи на нее, когда родятся. Или они уже родились? Солнце выжгло его мозги, и он уже ничего не помнит. Он положил голову на грунт и закрыл глаза.