Экспедиция в Лес (СИ)

— Почему вы решили, что Форрестеру нужно непременно готовое решение? Я же сказала: посоветоваться. Поделиться информацией. Он же разумное существо, а не агрегат-трансмутатор.

— Почему же он сам не додумался до тех выводов, к которым наши пришли всего за два дня?

— Мало ли почему. Во-первых, ему больно. Сам ты, когда болеешь, сильно способен к творческому, логическому мышлению? Вот то-то. Во-вторых, травмирующее воздействие связано со звуковыми волнами, а деревья их плохо воспринимают. Да и не только они. Большая часть животных здесь не только немые, но и глухие.

— Так чем же ещё кроме телепатии владеет этот лес? Слуха у него нет. Вкус? Осязание? Зрение?

— Насчёт вкуса и осязания не знаю, а зрение есть точно, — полюбовалась на выпученные глаза Марка и продолжила: — Видел небось такие небольшие слизистые бугорки-наросты с парой выдвижных глазок? Вот эти симбионты и передают деревьям зрительную информацию.

— Не рассказывай мне такие ужасы, — замахал на неё руками Марк. — Мне теперь будет казаться, что за мной организована тотальная слежка. А ты бы пошла, да изложила свои гениальные идеи кому-нибудь более подходящему.

И она пошла. И изложила. И как ни странно, за её идею уцепились руками и ногами, видимо действительно ничего более стоящего нет. Старая, можно даже сказать древняя, истина, что инициатива наказуема, явила себя во всей красе. Потому как объясняться с Форрестрером, в компании ещё семи бедолаг, пришлось именно Елене. В тот же день. На закате. Сначала они передали все имеющиеся сведения по проблеме, потом пытались объяснить природу звука, потом, когда стало понятно, что в теории никто не разбирается, отправились за ближайшим физиком, которым оказался везунчик Марк. В общем, эта эпопея затянулась почти до утра.

Домой Елена попала, когда уже начало светать. Бледная, молчаливая, наобщавшаяся за этот бесконечный день до тошноты и головной боли, но довольная результатом работы. Она уселась на пороге своей хижины встречать рассвет. Почему-то, несмотря на бессонную ночь, проведённую в напряжённой работе, спать ей совершенно не хотелось. Там, часа через два после восхода солнца, её и обнаружил вышедший проведать соседку Никита. Она не проснулась, ни когда он поднял её на руки, ни когда вносил в дом, ни когда раздевал и укладывал в постель. И только в самом конце перемещения свернулась калачиком, натянув одеяло до самых бровей.

Проснулась Елена ближе к обеду. И непременно удивилась бы, что находится в собственной постели, если бы вспомнила, где засыпала накануне. У озера колдовал над запекающейся на углях рыбой чем-то раздосадованный Славик. Оглядевшись по сторонам, Елена не заметила повода для недовольства. Даже София была тут же, рядышком, сидела у озера. А когда Елена подошла к ней поближе чтобы умыться, расслышала, что та рассказывает чуть пошевеливающемуся кончику водоросли, какой он хороший и замечательный, и как им с ним повезло.

— Что ж ты сокол мой невесел, что ж ты голову повесил? — торжественно вопросила она, приближаясь к Славику бодрым шагом и присматриваясь к разложенным рыбьим тушкам. — Вон улов какой! Должен быть доволен, как слон после трёхведёрной клизмы.

— Улов хорош, да не мой. София с самого утра взялась за приручение водяного. Это — результат. Сам он рыбой не питается, но ловит её не диво умело.

— Не горюй. Твои таланты нам пригодятся ещё не раз. А София — молодец. Я думала, мы ещё долго будем с водяным контакт налаживать.

— Ну, пока что это чудище нормально воспринимает только её одну, — сказал подошедший со спины, откуда-то со стороны леса, Никита. — Нам со Славиком лучше к воде пока не приближаться.

— Всё рано, она молодец. И знаешь, мне как-то всё равно, каким способом добыта эта рыба. Есть хочу — живот скоро к хребтине прилипнет.

Разумеется, её накормили. Сначала свежими фруктами и запечёнными клубнями, потом, когда до кондиции дошла рыба — ею. Утолившая первый голод Елена с интересом рассматривала лежащую на её тарелке рыбёшку.

— Ник счёл бы нас варварами. Неисследованные гидробионты найдут своё упокоение в наших желудках.

— Ну не думаешь же ты, что я совсем придурок, — обиделся Славик. — На препараторский стол к Нику они не попадут. Но прижизненную съёмку я сделал, и все этапы разделки тоже заснял.

— Скинь файлы мне.

— Ты что решила специализацию поменять? Не советую. Ты в своём собственном имидже слишком хороша.

— Да ну тебя. Я собираю всевозможные рецепты и решила, что иллюстрации к ним не помешают. Не хочу начинать никаких масштабных проектов, а занять руки и голову чем-нибудь надо.

— Ты всё-таки решила отправляться на Землю? — Никита отодвинул свою тарелку. Серьёзные разговоры за едой ему как-то не удавались.

— Пока ещё нет. И именно эта неопределённость мешает мне заняться серьёзным делом.

— О чём идёт речь. Какая-такая поездка на Землю? — очевидно Славик был пока ещё не в курсе последних сплетен и новостей.

— А ты не слышал? Земля теперь требует к себе в гости Лену и Кержа. И Вейшенг считает, что чем дольше мы промедлим с принятием решения, тем для нас же хуже. Джарвисон уже на всё согласился. Я вчера с ним разговаривал.

— А я всё ещё думаю. И хочется и колется. И страшно не вернуться назад.

— Не уезжай! — горячо воскликнул Славик.

— С другой стороны, у меня есть шанс урегулировать конфликт с Землёй. Согласитесь, мы ещё пока не готовы уйти в свободное плаванье, — с каждым произнесённым словом её голос крепчал, приобретая уверенность. — Так что, наверное, мне стоит пойти порадовать Вейшенга.

Подготовка к возвращению на Землю заняла несколько дней. Им надавали миллион советов, тысячи поручений и заставили несколько раз прослушать подробный инструктаж, хотя Елена, например, всё запомнила с первого раза. С громадным удивлением узнала, какой существенный кусок информации Вейшенг утаивал от земного начальства. Вот хитрый жук! Хотя, наверное, он прав. В наше время информация — главная ценность и самое мощное оружие. Так нечего снабжать им потенциального противника.

В назначенный час они подошли к установке. Ничего особенного, на первый взгляд, она из себя не представляла. Марказитовая пластина восьмиметрового диаметра с разметкой. Все механизмы находились на Земле, а здесь только принимающий контур, без которого, при необходимости можно было обойтись. Но с ним всё-таки лучше, стабильнее работа портала. По такому торжественному случаю и Елена и Джарвисон вырядились в лучшую из оставшейся у них одежду, Вейшенг выглядел прилично всегда, при любых обстоятельствах. Хотя он один из немногих членов экспедиции, кому не приходилось последние полтора месяца скакать по лесам, рискуя ботинками. У каждого было по две сумки: с личными вещами и с образцами для земных лабораторий. Объявлена секундная готовность…

Переход совершился мгновенно, без каких либо спецэффектов. Только что они стояли на каменистом плато Форрестера, и вот уже находятся на продуваемом всеми ветрами Альтиплано. В последний момент перед отправкой Елена почувствовала неучтённую тяжесть на своих плечах, но что-либо предпринять не успела — переход совершился. И вместе с ней, контрабандой, на Землю попала пара ручных хамелионусов. На расстоянии пяти-шести метров от них стояли люди в костюмах химической защиты. У некоторых из них, если присмотреться, было заметно оружие.

Однако, тёплая встреча.

Часть 2

1

В кабинете директора компании «Освоение миров» абсолютной тишины не было никогда. Тихо гудели кондиционеры, разгоняя то холод, то духоту, пощёлкивал факс, выплёвывая километры бумаги, доносились тихие разговоры с двух десятков мониторов слежения, с постоянно работающего стационарного коммуникатора сплошным потоком лились последние новости. В данный момент госпожу Мартину Солиту больше всего интересовали мониторы, показывающие помещения в которых содержались Елена Маршалл и Джарвисон Керж. Подходили к окончанию заранее оговоренные вторые сутки, отведённые для обследования эльфов. И только сейчас, поговорив с заместителями и осмыслив поступившую информацию, госпожа директор начала подозревать, что с самого начала они неправильно повели себя с этой парочкой. Поговорить надо было, расположить к себе, уверить в добрых намерениях, а их сразу же развели по изолированным боксам и начали проводить серию тестов. Не то, чтобы она испытывала к ним какие-то особенно тёплые чувства, скорее даже наоборот. Они раздражали её. И не только они, а вся эта учёная братия.