Эмбер. Чужая игра

– На груди его могучей одна медаль висела кучей! – комментирую я.

– Скорее! Почему лошадей не заседлала, пока нас не было? – торопит Гилва.

– Вас всего минуту не было.

Гилва удивленно смотрит на меня.

– Все правильно, – говорю я. – Там – час, здесь – минута.

Гилва очень нервничает. Торопится. Зря. Все пути отхода перекрыты еще до того, как мы сели завтракать. Это я узнал от Логруса.

– Ну что ты столбом застыл? Дождешься, что сюда явятся.

– Там засада.

– Проклятье! А по краю мира? Вдоль Обода?

– Тоже.

– Дай мне бластер помощнее, и я покажу, как на девушек засады устраивать! – грозится воинственная Паола.

– Люди погибнут, – говорю я.

– Конечно, погибнут! – взрывается Гилва. – Не мы, так они! Не они, так мы! А что еще делать?

– Путь.

– Я не умею, – сникает Гилва. – А ты?

– Анекдот такой есть: "Скажите, вы умеете играть на скрипке?" – "Ни разу не пробовал, но думаю, что да!".

Паола неуверенно улыбается, но Гилва ловит мысль на лету.

– Чего стоишь? Делай!

И я делаю. Тысячу и один Путь. В каждый сажаю по чудовищу – стражу порога.

Шлеп! Мокрое полотенце больно хлещет по лицу. Открываю глаза. Лежу на полу, Паола отводит руку для замаха.

– О-о-о… За что так неласково?

– Времени нет! В какой нам идти?

– Без разницы.

Меня поднимают с пола и совместными усилиями грузят на Полю. Поперек седла.

– Может, привязать? – спрашивает Гилву практичная Паола, окинув меня критическим взглядом.

– Некогда.

Гилва с Паолой берутся за руки, чтоб не оказаться в разных Путях, ведут лошадей под уздцы. Постепенно прихожу в себя. Слабо шевелюсь, пытаясь сесть верхом, но руки и ноги будто ватой набиты. Кони нервничают, но Поля смотрит на светящиеся стенки спокойно. Минут через двадцать набираюсь сил, сажусь верхом и возглавляю отряд. А еще через пару минут встречаем стража порога. Это гибрид жабы с бульдогом, размером с бегемота, которому по ошибке достались челюсти акулы.

– Вы опоздали на две с половиной минуты, – говорит страж фальцетом, проводя когтем пылающую черту по полу. – Это порог. Никто не переступит порог, пока не подберет рифму к слову "пакля".

– Видишь ли, уважаемый, – вежливо сообщаю я, отбирая у Паолы бластер. – Мы пришли вовремя, но там не было порога. Ты не в том месте провел черту.

– Не может быть, – изумляется чудовище. – Где же должен быть порог?

– Ровно на сто двадцать три шага ближе к началу прохода.

– А не врешь?

– Честное пионерское! Под салютом! – клянусь я и отдаю пионерский салют. Послюнив лапу, страж стирает пылающую черту и, считая вслух шаги, ковыляет мимо нас. Паола с открытым ртом, выворачивая шею назад, провожает его изумленным взглядом. Отсчитав сто двадцать три шага, страж проводит новую черту и объявляет:

– Это порог. Никто не переступит порог, пока не подберет рифму к слову "пакля".

– Извини, друг, – говорю я ему. – Это очень тяжелое задание для нас. Пожалуй, мы не будем переступать порог. Прощай.

– Вы приняли правильное решение, отказавшись от мысли переступить порог, – соглашается страж. – Иначе я убил бы вас. Прощайте.

– Сакля! – восклицает Паола, когда страж скрывается из вида.

– Где?

– Сакля – пакля. Рифма.

Ну надо же!

– В других проходах – то же самое? – интересуется Гилва.

– Почему то же самое? Страж во всех, но задания разные. Где – съесть тридцать восемь эскимо, где – сказать, как называется лицо у курицы, где – надуть триста воздушных шариков, где – прыгнуть выше головы, где – пукнуть нотой фа… Цель одна – задержать преследователей.

Еще час хода, и мы на лужайке леса с фиолетовыми листьями под янтарным небом. Ищу выход соседнего прохода, подтягиваю к нашему манипуляторами Логруса, склеиваю и разглаживаю ладонями швы. Теперь преследователи, идущие по нашему следу, вернутся в точку старта. Если, конечно, сумеют обойти стража. Убить стража нельзя. Это несложно, но он – часть прохода. Убив стража, преследователи разрушат проход и выпадут в реальность. Что меня вполне устраивает. По-моему, я научился интриговать не хуже эмберитов.

– Куда теперь? – интересуется Гилва.

– На Землю. Если нет других предложений.

– Какие, к чертям собачьим, предложения? Домой мне дороги нет. В Эмбере делать нечего… Жизнью с Паолой повязана. Какие, к чертям, предложения?!

Веду группу по отражениям. Гилва говорит, что нужно запутать следы. Поэтому комбинируем приемы. Обычное движение, движение через Путь, движение через отражения.

– Богдан, пока вас не было, я сама дверь сотворила! – хвастается Паола.

– Как – сама?

– Ну… как ты. Без бластера.

Доходит до меня далеко не сразу. Слишком устал, играя силами. А когда доходит, тупо пытаюсь сопоставить эту информацию со словами Дворкина из Коридора Зеркал. Там было что-то насчет квантового скачка количества в качество. Не могу толком вспомнить, но кажется, проспорил Дворкину чью-то бессмертную душу.

Отрываю взор от луки седла и встречаю два выжидающих взгляда. Понятно. Вместо того, чтоб поздравить, в транс ушел. Если не объясню, над какой гениальной проблемой голову ломаю, они мне секир-башка сделают. За нечуткость.

– Гилва, когда по следу в отражениях идешь, можно по почерку узнать, кто след оставил?

– Практически нет, но тебя – можно. Тебя – и бурю в отражениях.

– Меняем почерк. Паола, берись за руль.

– Ой, мамочка, я не справлюсь.

– Нет – так нет. Ничего не теряем. А попробовать надо! Вызови знак Лабиринта – и вперед!

– А куда – вперед?

– Куда угодно. Мы же след запутываем.

Преисполненная гордости за порученное дело, Паола выезжает вперед. Я дремлю в седле. Клюю носом, кажется, даже засыпаю. Когда открываю глаза, мир вокруг заметно изменился. Слева – бездонная пропасть. Другого края просто не видно. Справа – стена. Такой высоты, что представить невозможно.

– Где это мы?

– В том мире, о котором я в книжке читала, – оборачивается ко мне Паола. – Где все говорят на разных языках, а друг друга понимают. Как вы с Гилвой.

– Ничего не понимаю. Тот мир – выдуманный. А отражения – они же настоящие…