Стеклянный дворец (СИ)

Воспоминания прервал звук: одна из стен проросла диафрагмой, сквозь которую внутрь шагнули три фигуры. Две - стройные, в белых комбинезонах: первая шла прямо, вторая - будто танцевала, окружённая облаком парящих машин. Третья возвышалась над всеми, передвигаясь с грацией огромного хищника. Декаурон смотрел на них, наслаждаясь каждой деталью таких непохожих тел.

- Анарандэ Декаурон!

- Слушаю тебя, Дану.

- Вы обвиняетесь в нарушении условий приговора и попытке захвата власти над ковчегом, принадлежащим Сфере.

Открылся выделенный канал: на Декаурона обрушились бесконечные логи, хранящие отчёт о событиях. Он взмахнул рукой, небрежно прерывая поток.

- Да, да. Считай, что я ознакомлен.

- Можете ли вы привести доводы в своё оправдание?

- Технически это был не я, а копия моей личности.

- Данный факт не имеет значения. Согласно кодексу Сферы "О разуме", вы несёте полную ответственность за деяния ваших точных копий, совершённые до момента дивергентного расхождения.

- Раз так... Что там полагается дальше?

Трое стояли перед ним молча, не шевелясь - все, кроме Анталаники, которая не могла замереть на месте и пыталась сдерживать собственные рефлексы.

"Для неё это почти пытка."

- Вы признаёте свою вину?

- Не знаю.

- Не знаете?

Голос Дану звучал всё в том же бесстрастном тембре, но Декаурон был уверен, что она сбита с толку и не заготовила немедленного ответа.

- В последние несколько десятков часов я не слишком внимательно подходил к задачам самоанализа. Думаю, я виновен и невиновен. Выбирай любой вариант.

- Ваше замечание принято. Я полагаю, что все признаки нарушения приговора очевидны. Анарандэ Декаурон попытался захватить первичную власть над ковчегом. Комиссар Юнара, прошу вас уничтожить Анарандэ Декаурона.

Без всякой мимики, бледной куклой застыла Юэ - её рука сжимала блестящий дезинтегратор. Криво ухмыляясь, сидел в своём кресле Декаурон. Молчал неподвижный Легионер. Лишь глаза Анталаники шевелились, метались бешено, да крутились вокруг её внешние органы, не в силах помочь хозяйке справиться с задачей, решение которой не зависело от быстродействия мозга.

- Комиссар Юнара, вы не собираетесь исполнить свой долг?

Побелевшие губы шевельнулись - раз, другой, не издав ни звука - но в следующее мгновение голосом Юэ зазвучали стены отсека.

- Этот экземпляр полагает, что Анарандэ Декаурон не нарушал приговор Сферы, поскольку добровольно отказался от запрещённых ему деяний и сдал полученные в ходе указанных событий полномочия.

- Мне, как управляющему интеллекту ковчега, хотелось бы получить функционально обязывающие основания для подобного вердикта. В противном случае я буду считать комиссара Юнару утратившей свои полномочия и буду вынуждена принять их исполнение на себя.

Дезинтегратор в руке Юэ не шелохнулся - как и она сама. Декаурон укусил себя за палец, наблюдая за происходящим со смесью любопытства и удивления. Сейчас, отрезанный от внешних интерфейсов, он владел лишь той информацией, которую предоставляли его встроенные органы чувств и такое положение дел уже не казалось ему плохим.

"Во многих знаниях - многие печали, верно? Без паутины знания возникает иллюзия непричастности."

Юэ подняла дезинтегратор. Декаурон улыбнулся.

Комиссар убрала оружие в кобуру и чётко произнесла собственным голосом:

- Анарандэ Декаурон пошутил.

Тишина продолжалась ещё несколько мгновений - а потом весь ковчег зазвенел от искрящегося, светлого смеха.

- Дану?

Декаурон с тревогой глянул на потолок, будто ожидал, что тот растрескается и обнажит чей-то лик.

- Хороший ответ, комиссар Юнара! Мастер, вы оправданы!

- Эээ... Спасибо?

- Не за что. За вами был небольшой должок, так что я тоже решила попробовать... пошутить. Вам понравилось, мастер? Вам ведь понравилось?

***

- Ты в порядке?

- Продезинфицирована. Во всех смыслах.

Тишина. Серое покрывало укрыло родившийся в уголке дворца кусочек зимы. Неровной кистью выбелены фальшивые небеса, снежинки хрупко звенят, касаясь мраморных плит.

- Анарандэ, почему всё так вышло?

- Почему? Почему люди - люди? Законы мироздания не делают скидок.

- Дану нашла их убежище. Тех, кто выжил. Я смотрела: пластиковая коробка в скальной породе. Запасов им хватило едва на год. Люди предпочли умереть от голода, а это - осталось жить...

- Они искупали свою вину.

- Ты готов судить тех, кто умер до твоего рождения?

- Почему нет?

Спина Декаурона согнулась, сам он опёрся ладонями о каменную скамью, глядя в пол. Зыбкое отражение проглянуло среди белых звенящих звёздочек.

- Согласно воспоминаниям Легионера, его эпоха отличалась накалом противостояния между высокоидеологизированными кластерами общества. Эволюция... Люди раскалывались по государственным образованиям, потом государства раздробились на огромные организации, а организации сменились кластерами. Чем-то вроде групп, преследующих схожие цели. Всё закончилось полной атомизацией индивидуальностей, из которой восстала Сфера.

Юэ бросила в его сторону острый взгляд, но Декаурон продолжал глядеть на самого себя и косматое небо, в котором тонуло его лицо.

- Легионер застал те времена, когда Федеральная гиперсеть ещё пыталась удержать процесс под контролем, но уже не могла воздействовать силой на каждый кластер. Человечество искало новые пути и решения: некоторые полагали, что нашли самые подходящие.

Он фыркнул, имитируя презрение. Подставил под снег ладонь.

- Так появилась экспедиция ДЗ-16. Вдали от назойливых оппонентов кто-то захотел сделать то, во что верил. Одним рывком подняться на новую ступень эволюции.

Они вместе составили тот отчёт - реконструкцию событий, произошедших тысячи лет назад. Отчёт ждал своего часа, ждал пламенного момента, когда титанические конструкции впитают ярость Ники и швырнут "Стеклянный дворец" навстречу новой звезде. Тогда, позаимствовав их энергию, он тоже отправится в дальний путь - обратится квантами излучения, чтобы вернуться в колыбель человечества и поведать свою историю, пронизав серией колебаний поля раскинувшихся на миллионы километров антенн. Историю о том, как группа мечтателей решила связать свои разумы воедино. Как разработала и взрастила среды, в которых смогут вечно пребывать их сознания. Как радость свершения сменялась недоумением и ужасом, когда "освобождённые" стремительно коллапсировали, из сообщества превращаясь в уродливый студень общности.

Декаурон не знал о том, что происходило внутри станции на самом деле: не знал и не хотел знать. Увы, он слишком хорошо представлял то, что случилось потом, потому что своими глазами видел свидетельства древних грехов и древнего искупления.

Как сохранившие рассудок шли отсеками станции, уничтожая всё производственное оборудование и все средства связи, до которых могли достать.

Как тела, переставшие быть людьми, поднимались им навстречу.

Как агонизировали те, сквозь кого прорастали живые среды.

Как последние выжившие угасли в крошечном убежище, хранимом корой ледяного спутника.

Как уродливый разум век за веком бился в агонии: слепой, безгласый, безрукий.

Как посланники Сферы решили проявить последнее милосердие.

Глаза комиссара оказались вдруг близко-близко. Странное общение, одними словами, без применения дополнительных сигнальных систем, пугало и завораживало. Словно настали вновь прежние времена, словно вокруг - настоящие полотнища зимних дней, где правда для всех одна, а до весны доживут немногие.

- Я видела тебя, Анарандэ. Слышала. Помню каждое из сказанных тобой слов. Ты в самом деле - человек? Или такой же... рой?