Стеклянный дворец (СИ)

Дождавшись, пока откачается газ, истаяла диафрагма. Прямо перед ней, в нескольких сотнях метров, колебалась освещённая бортовыми прожекторами поверхность станции со вздувшимся пузырём экспедиционного модуля. Поверхность казалась невообразимо далёкой, а позади неё, почти вплотную, поджидало варево атмосферы. Картина непрерывно смещалась - "Аонбар" вращался вместе с "Вуалью", превратившись в её непрошеный спутник, и попеременно оказывался между станцией и планетой.

Декаурон, пристёгнутый тросом, осторожно перебрался на транспортную платформу и прицепился к её каркасу. Мир окончательно утратил стабильность, попеременно казалось, что сам Регент кружится вокруг крохотной системы двух рукотворных объектов, издеваясь над человечками перед тем, как проглотить без остатка. Рядом изгибалась скорлупа ретранслятора, по её гладкой поверхности ползли блики.

ГОТОВНОСТЬ

ОЖИДАНИЕ

ПУСК

Выброшенная катапультой, платформа попыталась продолжить прямолинейное движение, уносясь в открытый космос, но мгновенно исправила положение согласованной работой нескольких двигателей. Станция прыгнула навстречу, времени хватило как раз на то, чтобы осознать чудовищную сложность манёвра - и в следующий момент Декаурона сотрясло могучим ударом. Когти, приведённые в движение сверхскоростными мышечными волокнами, вонзились в оболочку белого купола, не давая челноку отскочить назад.

"Прибытие можно считать успешным. Осталось не так уж много."

Над головой, сияющий потоками света, уплывал куда-то вбок "Аонбар": непрерывное позиционирование слишком быстро вычерпывало даже его запасы топлива, и корабль возвращался на обычную орбиту сопровождения. Небосвод продолжал кружиться, то щетинясь огоньками далёких звёзд, то сползая в пасть Регента, над краем которого уже занялась полоска новой зари. Массивный ретранслятор решил улететь, стоило только освободить его от креплений, и Декаурону пришлось буквально ползти по упругому покрытию модуля, царапая его когтями всех четырёх конечностей. Поблёскивающий шар катился за ним, используя диффузный ободок, мешающий центробежным силам оторвать его от поверхности.

Шлюз прикрыл спину от взгляда бездны, позволил немного расслабиться. Экспедиционный модуль, оставленный, казалось, вечность назад, казался теперь уютным и обжитым. Несколько незакреплённых контейнеров прилипли к внутренней обшивке, но в остальном белый пузырь, надутый инертным газом, остался практически неизменен.

"Ни малейших следов вторжения. За восемьдесят часов можно было что-нибудь и придумать."

Декаурон подключил ретранслятор к выведенным на спину интерфейсам. Двадцать метров защищённого оптического кабеля предоставляли относительную свободу, но пользоваться этой длиной без необходимости не стоило - перерезать канал связи могла любая аварийная переборка. Шар был размером практически с него самого и весил немало, но его успели снабдить собственным примитивным двигателем, благодаря которому он катился по стенам, прилипая к ним отдельными участками мягкой шины.

Прячась позади модифицированной личности, Декаурон ступил на чужую территорию. Радиальный тоннель превратился в вертикальный, ожившая псевдогравитация тянула назад, пытаясь изогнуть прилепившийся ногами экзоскелет в обратную сторону, и двигаться пришлось вдоль стены, цепляясь одним из манипуляторов за торчащие скобы. Ретранслятор задёргался, пытаясь удержаться от падения. Молекулярная присоска шины оказалась прочней, а вскоре, следуя командам Декаурона, до предела увеличила свою площадь, надёжно приклеившись к старинному пластику. Шар не обладал даже зачатками интеллекта, поэтому требовал постоянного контроля, но управлять его движением было не сложнее, чем пинать руками обычный мяч.

Пятна света метались по коридору, зиявшему вскрытыми люками складских отсеков. Оставленные в первое посещение люминесцентные панели угасли, покрытые тонким слоем полупрозрачного желе. Языки псевдоживой ткани тянулись из осевого тоннеля, целенаправленно захватывая оставленное оборудование, и увитый блестящими потёками коридор приобрёл фантасмагорический вид.

В главном стволе станции стало легче. Вращение превратило его стены в изогнутый пол, покрытый плотным слоем упругой ткани, а ослабшая псевдогравитация позволяла передвигаться длинными косыми прыжками, одолевая десятки метров за раз. Словно компенсируя эту лёгкость, пошло рябью, сбилось на постоянные обновления поле зрения. Скорость восприятия то и дело падала до десятка кадров в секунду, отдельные участки начинали прорисовываться заново, так и не отобразившись полностью, отчего взгляд Декаурона спотыкался о мутные пятна, будто плавающие на поверхности его глаз. О том, что в таких пятнах можно спрятать что-то или кого-то, он предпочёл не думать - личность-маска отчётливо звала вперёд, по направлению к носовой части станции.

Клейкие колбаски термохимического деструктора полыхнули маленьким солнцем, выжигая участок одного из внутренних люков. Операцию пришлось повторить дважды, пробираясь вспомогательными тоннелями - искусство взлома проигрывало грубой силе в оперативности.

Второй сегмент тоннеля встретил Декаурона зарослями нитевидных структур, напоминающих разросшуюся грибницу. Он попытался оборвать ближайшие, но обнаружил, что странные образования царапают покрытие брони, практически равняясь ей по твёрдости и прочности на разрыв. Нити гнездились в нишах и неровностях облицовки, а поверх, используя прочную основу в качестве каркаса, распространилась всё та же желеобразная ткань, закупорив тоннель, как пробкой. Скачкообразно усилилось давление наведённой реальности. Кадры окружающей обстановки прерывались искусственными картинками, мозаикой из обрывков текстур, вспышек света и панорам безвестных отсеков. Перебравшись в новый радиальный тоннель, он попал в один из жилых модулей: надетый на ось станции плоский диск. Рассчитанный на собственное вращение, модуль состоял из нескольких кольцевых "этажей", соединенных шахтами, каждый из которых разделялся на сотни индивидуальных кают и отсеков общего пользования. Ближе к оси станции, где псевдогравитация становилась предельно слабой, размещались системы жизнеобеспечения.

Поколебавшись, Декаурон спрыгнул в одну из шахт. Скорость падения, поначалу едва заметная, медленно нарастала, разметка, скобы и технические лючки всё быстрее проплывали мимо, появляясь в пятнах света и снова пропадая во тьме, в то время как центр масс постепенно отклонялся к одной из стен. Вскоре подошвы экзоскелета грянули в задраенную переборку и Декаурон, вместе со своим неуклюжим багажом, оказался в крохотном тупичке, со всех сторон окружённый задраенными люками. Один из них пришлось вскрыть, пользуясь резаком экзоскелета, но оставалась надежда, что препятствий впереди не так много: в соответствии с планом, следовало обойти сорокаградусный сектор и попасть в осевой тоннель выше недоступной переборки.

Коридор плавно загибался вверх. Это было первое место на всей "Вуали", которое выглядело, как предназначенное для людей - точнее, выглядело бы, не затопи его вечный мрак. Под ногами виднелись остатки мягкого покрытия, стены формировали небольшие арки, в которых прятались двери кают, а декоративные панели имитировали древесную фактуру, неуместную на взгляд Декаурона, но исполненную с очень высоким качеством. Из чистого любопытства он подёргал пару дверей: одна осталась неподвижна, другая с тихим скрежетом подалась, провалившись в паз. Прожекторы осветили крошечную каморку, оснащённую встроенной мебелью и каким-то агрегатом, похожим на облегчённый саркофаг, поставленный вертикально. В воздухе плавала потревоженная вторжением пыль.

Миновав остальную часть коридора, Декаурон добрался до медотсека и там впервые остановился, фиксируя видеоряд сквозь назойливую пляску помех.

- Журнал расследования, официальная запись. Обнаружены следы экипажа, обстоятельства обнаружения прилагаются.

Он шагнул внутрь, медленно поворачиваясь кругом. К медотсеку подходил широкий спектр коммуникаций, от водопровода и систем канализования до транспортных шахт, которые позволяли доставить пациента, минуя обычные ходы сообщения, и это сыграло свою роль в тех событиях, что когда-то там развернулись.