Наследство Бар Ригона (Первое Айденское странствие)

Блейд уже знал, что местная солнечная система включает по крайней мере еще три крупные планеты, чтобы убедиться в этом, было достаточно понаблюдать пару часов за звездным небом. У него хватало элементарных познаний в астрономии, чтобы заметить три яркие точки, пересекавшие ночной небосклон, и определить их как ближайшие небесные тела. Ближайшие к этому огромному шару, покрытому безбрежными морями, пустынями и прериями, горными хребтами и щетиной лесов, названия которого он даже не знал - возможно, его и не существовало для всей планеты ни у айденитов, ни у обитателей Хайры. Про себя Блейд думал о мире, в который был заброшен на этот раз, как об Айдене, что являлось, пожалуй, несправедливостью по отношению к другим народам, населявшим планету, чьи размеры не уступали Земле. Две яркие точки в ночных небесах он обозначил их цветами - зеленым и серебристым; третьей, чья окраска постоянно менялась, присвоил имя Мерцающей звезды.

У Айдена было два спутника - серебристый Баст, больше и ярче земной Луны, и маленький быстрый Кром; дневное же светило казалось чуть краснее Солнца - не желтое, а скорее оранжевое. Год Айдена состоял из десяти тридцатипятидневных месяцев, отсчитываемых по фазам Баста, тогда как Кром совершал один оборот за семнадцать дней. Сутки казались Блейду несколько дольше земных - примерно на час; таким образом, продолжительность года в этом мире была почти такой же, как на Земле. Этим и исчерпывались все его познания в местной космогонии.

Раньше он мало беседовал на подобные темы с бар Занкором, предпочитая исподволь разузнавать о более практических делах - например, о некоторых деталях биографии Рахи. Сейчас Блейд дал себе слово при случае расспросить целителя по части астрономических достижений айденитов. Раз имперские суда плавают по морям, значит, их капитаны и навигаторы хорошо знакомы со звездным небом... Интересно, подумал он, сохранились ли в империи легенды о пришествии селгов? Вряд ли эти скитальцы прилетели с ближайших к Айдену планет... Скорее всего, они - межзвездные странники, иначе их посещения и попытки колонизации повторялись бы не раз.

Он поднял глаза на Арьера:

- Когда это случилось, отец мой?

Старик, что-то прикидывая, погладил бороду.

- Пятьдесят поколений назад, Эльс... Да, пятьдесят поколений, больше тысячи зим...

- В небе над Хайрой три яркие звезды, - сказал Блейд. - Одна зеленая, как степь весной, вторая - блестящая, словно лезвие франа, а цвет третьей трудно определить... она будто подмигивает все время. Посланцы селгов не упоминали о том, что их башня спустилась с одной из этих звезд?

- Ты говоришь про Ильм, Астор и Бирот, - вмешался Ильтар, - но в небе есть и другие звезды, которые движутся быстро и меняют свой путь в зависимости от времени года... - Блейд понял, что планетная семья местного солнца весьма обширна. - Нет, селги никогда не утверждали, что пришли с этих близких миров... Они говорили о чудовищной черной бездне пространства, которую им пришлось преодолеть...

Блейд невольно задержал дыхание. Близкие миры! Неужели эти люди - в сущности, полукочевники, обитающие зимой в пещерах, - представляют, что планеты отличаются от неподвижных звезд? Его так и подмывало выяснить у хозяев все детали хайритской космогонии. Что мог знать об этом Рахи? Не покажутся ли его вопросы странными? Поколебавшись, Блейд решил не рисковать.

- Сага, которую спел отец, не совсем точна, - продолжал между тем Ильтар, задумчиво наблюдая за плясавшими в очаге языками пламени. - Из рассказов более прозаических - и более достоверных, чем легенды о героизме предков, - мы знаем коечто еще о тех временах... - Арьер кашлянул, и вождь Батры, подняв взгляд на старика, чуть заметно усмехнулся. Блейд понял, что присутствует при каком-то молчаливом споре, который отец с сыном вели, возможно, годами. - Да, знаем... Ведь эти ттна жили рядом с нашими племенами два поколения, лет пятьдесят... В конце концов установилось что-то вроде перемирия. Селги не раз и не два открывали проходы в своих скалах, встречались с людьми... даже торговали и делились знаниями... Другое дело успокоились они рановато! - Ильтар поднял кружку, в два глотка осушил ее и хмыкнул. - Человек коварен! - заключил он. - А селги не ведали ни коварства, ни злобы, ни тяги к убийству. А потому были обречены на смерть! Наши дождались подходящего момента и... Так что, брат, теперь мы, потомки тех древних бойцов, живем в уютных пещерах ттна, - Ильтар широким жестом обвел просторный зал.

Блейд кивнул и в свою очередь приложился к кружке. Пиво, как всегда, было отменным. Он думал о том, что вряд ли пришельцы, которых перерезали хайриты, были гуманоидами. Кто же из людей - или пусть даже человекоподобных существ - не знаком с ложью, обманом и жестокостью? Такого он вообразить не мог. Человек грешен и отягощен пороками, что, в сущности, не так уж и плохо, ибо почти из всех своих слабостей он умеет извлекать наслаждение - как духовное, так и телесное. Блейд ухмыльнулся. Любопытно бы выяснить, как обстояли дела у ттна, скажем, с телесными радостями...

- Как они выглядели, эти селги? - он вскинул глаза на Арьера, решив начать издалека.

- Изображений не сохранилось... Возможно, они даже не умели рисовать и резать статуэтки из дерева и камня... их искусство было совсем другим, чем у нас, - задумчиво произнес старик.

Вдруг он протянул руку и достал из стенной ниши рядом со столом небольшую вазу. Вероятно, этот предмет был искусственным артефактом, а не творением природы, хотя вначале Блейд принял его за вытянутую округлой спиралью раковину, верхушку которой венчали тонкие, изящно изогнутые шипы. Перламутровый блеск основания постепенно переходил в бледнозолотые тона, которые ближе к горлышку начинали отливать оранжевым; шипы переливались всеми оттенками красного, их кончики угрожающе пламенели пурпуром. Изумительная вещь! Несомненно, решил странник, творение великого мастера, но вряд ли его касалась человеческая рука - слишком плавными были линии, непривычной - форма и чуждым - весь художественные замысел этого сверкающего тонкостенного сосуда.

- Вот то, что осталось от селгов, среди прочих немногих вещей, - с торжественной ноткой в голосе произнес Арьер. - Погляди-ка!