Гражданская война

-- Это удача, -- честно говоря, я не верил, что Рейн найдет профессора.

-- Что, если мы навестим его сегодня вечером? -- спросил Рейн.

-- По рукам.

-- Тогда в десять на... -- Рейн запнулся и замолчал... в трубке послышались короткие гудки.

Он не перезвонил, и через минуту я уже мчался в Иври-Сюр-Сен.

Надо признать, мне повезло, мои поиски увенчались успехом скоро.

Кабачок с забавным названием "Верблюд Макс" оказался тем самым, о котором говорил Рейн. Бармен, на мгновение задумавшись, сказал, что, пожалуй, видел человека, похожего на того, кого я ему описал.

-- Он звонил из бара, в той кабинке, но сразу после этого ушел, с ним были два господина, один из них даже заплатил за вашего приятеля.

-- Мутанты?

-- Думаю, нет. Мсье, я не присматривался к ним, но мутанты ко мне наведываются редко, -- почти с гордостью сказал он, затем дружелюбно посмотрел на меня и добавил, -- ничего особенного в них не было. Вашего роста, прилично одеты, вот только лица я не разглядел.

Поблагодарив разговорчивого бармена, я покинул кабачок и вернулся к машине. Теперь я знал, что Рейна похитили или арестовали, но тогда незаконно. Что, впрочем, одно и то же, но загадкой оставалось -- кто?

По тротуару шла молодая парочка, мое внимание привлекла она -миловидная шатенка, в мини, с красивыми ногами, на него даже не взглянул: парень как парень, только бритый наголо, но он проводил меня третьим глазом на затылке. Промчался на велосипеде то ли мальчик, то ли девочка... Заплетаясь в собственных ногах, ковылял пожилой господин, сгорбившийся, и показавшийся мне знакомым...Это был Томашевский!

Профессор заглянул в небольшой магазинчик, пробыл там с минуту-другую и вышел уже со свертком в руках. Его дом оказался в двух шагах. На пороге он обернулся, огляделся по сторонам, на секунду задержавшись мутными пьяными глазами на моем авто...

Я ехал по Парижу и в который раз удивлялся, как изменились улицы города, их содержание; будто развлекаясь, я даже попробовал вести счет увиденным по пути людям. Итог: сорок четыре на двадцать в пользу мутантов. И если мне говорили, что мутанты составляют не более чем пятую часть населения, то не означало ли это, что четыре пятых парижан, а, наверное, и французов, или населения всего мира, уподобились то ли кротам, то ли маленьким сереньким мышкам, да, да -- маленьким сереньким мышкам, разве не прячутся те по норам и щелям, едва заметив человека, сделавшего неосторожное движение. И как они жалки в своем паническом страхе...

Министерство Безопасности, наверное, относилось к тем немногим структурам государства, куда еще не проникли мутанты. В этом я убедился, когда попал в офис на N-авеню. Впрочем, позднее я понял, что и здесь могут быть исключения.

Кабинет, где мне назначили встречу, я нашел без труда и, выждав у дверей оставшиеся до 16.00 несколько минут, после доклада секретаря вошел.

-- Здравствуйте, мое имя Морис де Санс.

-- Входите, входите. Райхард Куен, -- представился хозяин кабинета. Он встал из-за стола мне навстречу и протянул руку. Пожимая ее, я думал, какая она влажная и слабая. Признаться, схожее впечатление производил и тот, кому она принадлежала. Лицо Куена блестело от жира и пота, сам же он был -скажем так -- в меру упитанным; редкие русые волосы были аккуратно уложены на прямой пробор. Среднего роста, в своем строгом черном костюме он вполне походил на чиновника госдепартамента, однако человека абсолютно гражданского, этакого респектабельного, самодовольного и гордого своей значимостью, но только не на сотрудника службы безопасности; его маленькие зеленоватые глаза смотрели радушно и даже весело, губы чуть кривились в усмешке.

Он предложил мне присесть, затем попросив секретаря принести две чашечки кофе, так же, как и я, устроился в кресле рядом, по левую руку. Очевидно, по его мнению, все это должно было располагать к дружеской беседе.

-- Давайте поговорим о "Большом Джо", -- начал Куен, и глаза его потемнели, -- но чтобы вызвать вас на откровенность, скажу сразу: нам с вами необходимо установить нормальные союзнические отношения, то есть, по крайней мере с нашей стороны, вам ничего не грозит. Итак, вы оказались в исследовательском центре по известным нам причинам. Надеюсь, вы не забыли Роберто... Так вот, я веду с вами переговоры от лица ИНТЕРПОЛа.

Наш разговор пошел об исследовательском центре. Я не буду здесь пересказывать события, изложенные выше, мне нечего было скрывать. Куен прерывал меня довольно часто, заостряя внимание, как мне казалось, на мелочах.

-- Ежи... Ежи Стовецки... Значит, вы, мсье де Санс, так сказать, единственный свидетель, -- задумчиво произнес Куен, как только я закончил свой рассказ.

-- Возможно, что-то знает и Артур Крайс, -- предположил я, -- лично для меня загадка, почему уцелел он, а не кто-то другой...

-- Ежи?

Я лишь развел руками.

-- Артур Крайс все еще в больнице, -- заметил мой собеседник.

Почему-то я спросил, в какой.

-- Клиника Фолена, -- ответил Куен.

-- Если мы союзники, как вы утверждаете, -- мне хотелось понять, так ли это на самом деле, -- сегодня вы можете сказать, за чьей спиной стояли люди из спецслужб, которые тридцать лет назад охотились за мной?

Куен ответил не сразу, сначала впился в меня взглядом, потом заговорил, потупив глаза, созерцая узор ковровой дорожки.

-- К сожалению, для нас и теперь деятельность "ХZ" остается вне нашего поля зрения. "ХZ" -- подразделение, о котором вы говорите, но не вы и никто другой, даже Томашевский, не представляете для них никакой ценности. Научные труды этого профессора -- вот их главная цель.

Он опять вскинул на меня заплывшие жиром глаза.

-- И это все? -- неудовлетворенный ответом, спросил я,...

-- Все замыкается на Министерстве обороны...

Полагаю, Куен все же ушел от прямого разговора на эту тему. Поднявшись из кресла, он дал понять, что мне пора.

-- Мсье де Санс, мы, очевидно, еще будем нуждаться в ваших услугах, поэтому не прощаюсь, до свидания и желаю удачи.

На этом и окончилась моя первая встреча с Куеном.

21.

Ларчик открывался просто: коль скоро Рейна похитили, когда он нашел Томашевского, не означало ли это, что все, так или иначе связанное с профессором, осталось тайной и по сей день. Но была ли в том снова замешана "ХZ"? И что так тщательно оберегалось некими темными силами? -- Я спрашивал себя и не находил ответа, за этим я и ехал к Томашевскому.