Центурион инопланетного квартала

Покосивший на торчащий из пролома глаз, Медок продолжил:

– …от дополнительных расходов по организации встречи с мыслящими, жаждущими задать вам несколько вопросов. Улавливаете?

Еще бы, я улавливал. И только что исполнилось то, чего я так жаждал почти двое суток. Мне хотелось улететь с этой планеты и забыть о ней, как о страшном сне. Ну вот, я могу отправляться на все четыре стороны. Катиться колбаской. Убираться к чертовой матери. Прямо сейчас. Пока очень большой банкир не передумал.

И наверное, я должен именно так поступить. Убраться.

Вот только не хотелось мне этого делать. Не хотелось, и все. А стало быть…

– Ну, вы еще здесь? – спросил Медок. – Убирайтесь с глаз долой.

Губы его презрительно кривились.

Ох, лучше бы он этого не делал.

Да, конечно, я вне закона. И по мне плачет какая-нибудь планета – тюрьма. И конечно, меня нельзя ни в коем случае назвать добропорядочным, достойным уважения гражданином федерации. Но у меня есть свои понятия о чести и достоинстве.

– То есть, другими словами, на этой планете не действуют никакие законы? Вы, кажется, считаете себя вправе нанимать или прогонять центурионов единолично?

Медок пожал плечами:

– По сути – так и есть. Конечно, я могу собрать совет инопланетного района, но его решение будет таким же. Причем это потребует времени, которого, кстати, у вас почти нет.

– А если я буду настаивать на рассмотрении этого вопроса в совете?

– Он будет там рассмотрен. С тем же результатом.

– Но могу я хотя бы узнать причины, по которым вы решили, что я не могу выполнять обязанности центуриона? – спросил я.

– Конечно. Вы никудышный центурион. Вы не имеете ни малейшего представления об обязанностях центуриона.

– Другими словами, когда на меня и одного из жителей района напала толпа вооруженных аборигенов с явным намереньем отправить нас на тот свет, мы не должны были защищаться? Да, из-за этой схватки, возможно, расстроится торговля личинками. Возможно. Давайте подождем и посмотрим. Если расстроится, у вас на руках будет железный довод отстранить меня от дел.

– У меня и сейчас на руках есть железный довод. Стоит мне сообщить совету, кем на самом деле вы являетесь…

Ну, эти игры мне знакомы.

Я с иронией улыбнулся.

– Не-а… не пойдет. Сообщив совету, кто я на самом деле такой, вы вынуждены будете ответить на один очень интересный вопрос. Почему, зная о моем прошлом, ты все же принял меня на должность центуриона? Понимаете?

– Это что, шантаж?

– Нет, просто констатация факта.

– А зачем тебе это нужно? Насколько я знаю, вчера вы прямо-таки горели желанием унести с этой планеты ноги, и как можно скорее. Что изменилось со вчерашнего дня?

– Ничего. Просто если я уж взялся за дело, то обязательно его сделаю, чего бы это мне не стоило.

– Однако, вы и понятия не имеете о сущности работы центуриона.

– Имею.

– Но за минувшие сутки вы ничего не предприняли. Профессионал бы на вашем месте…

– Профессионалы на моем месте, – перебил его я. – Уже были и вполне благополучно погибли. А я, между прочим, переночевал в резиденции центуриона и остался жив. Вам не кажется, что это уже о чем-то говорит?

Медок чисто по-человечески пожал плечами.

– Нет, не говорит. Может, просто убийца центурионов уже убрался с этой планеты? Может, он добился того, чего хотел, и прекратил убивать.

– А смерть начальника космопорта? Не верится мне что-то в ее случайность. Уж больно здорово она укладывается в наметившуюся схему.

Сказав это, я понял, что привел довод, к которому банкир вынужден будет прислушаться. Достаточно твердый, можно сказать, железный довод.

Медок, конечно, был такой делец и негодяй, что пробы ставить негде. Но железные доводы тем и хороши, что заставляют прислушиваться к ним даже мыслящих подобного сорта.

По крайней мере, после того как я это сказал, он погрузился в размышления и потратил на них добрую минуту. Для такой акулы бизнеса, как он, это было очень много.

– Хорошо, – мрачно сказал Медок. – Даю вам еще два дня. Если за это время вы не добьетесь в расследовании ощутимых результатов, я обещаю, что лично передам тебя в руки мыслящих, встреча с которыми так вам нежелательна.

Я хотел было сказать, что Ухул давал мне неделю, а сам не прожил после этого и суток, но у меня хватило здравомыслия вовремя прикусить язык.

Не стоит без особой нужды дразнить гусей.

– А что делать с трупами? – спросил я.

– Будь старина Эд жив, уж я бы знал, кому поручить уладить это дело. Но поскольку его больше нет с нами, а на нового центуриона надежда небольшая, я займусь этим делом сам. В подобных случаях трупы возвращают вождям кланов. А также одаривают их ценными подарками и говорят приличествующие случаю слова. К счастью, напавшие на вас не принадлежали к какому-либо клану. Это были отщепенцы, порвавшие со своим народом. Вот только вождям кланом может прийти в голову, что, убив отщепенцев, инопланетяне рано или поздно пожелают убить и членов их кланов.

– Кстати, а как вы узнали, что это отщепенцы? – спросил я.

– По ленточкам на одежде, – ответил Медок. – Они не разноцветные, как у членов клана, а серые. Между прочим, набор цветов, в которые выкрашены ленточки на одежде аборигенов, указывает на их принадлежность к тому или иному клану.

Я кивнул.

Другими словами, получается, что Медок, едва взглянув на убитых, уже знал, что они отщепенцы. Зачем тогда он тут распинался об ущербе торговле, который мы с кабланды якобы нанесли, всего-навсего пытаясь защитить свои жизни?

И еще… Происшедшее за последнее время в инопланетном районе, самому Медоку может быть выгодно. Каким образом? Да самым простым. Если количество поступающих с планеты личинок временно уменьшится, то тот, кто знал об этом заблаговременно и сделал некоторый их запас, запросто может обогатиться, поскольку личинки тотчас значительно подскочат в цене. Предположим, что Медок такой запас сделал.

После этого он нанимает десятка полтора отщепенцев и приказывает им убить нового центуриона, то есть меня, предполагая, что это будет не такая трудная работа…

Даже не так. Нет, не убить, а лишь попытаться это сделать. Центурион должен остаться в живых и рассказать, кто именно на него напал.

Кстати, так и случилось.

После этого начинается паника. Цены на личинки, и без того невероятно высокие, стремительно ползут вверх. А господин Медок гребет деньги лопатой.

Хм… Не такая уж и плохая теория. И кое-что объясняющая. Но как к ней пристегнуть смерть трех центурионов? Выгоды от их гибели Медоку никакой. Да и как он это мог проделать?

Яд?

Нет, нереально. Кибермедика не обманешь. Какое-нибудь экзотическое оружие? Сомнительно. Ни о чем подобном я не слышал, а уж слава богу, за последние двадцать лет побывал на многих планетах. Да и вообще, не было у Медока причин лишать центурионов жизни.

Вот если бы он каким-то образом заранее знал, что на их месте окажется такой непрофессионал как я… Нет, для этого надо обладать даром предвиденья. Хотя, кто его знает?

Ладно, поживем – увидим. А пока надо сходить, полюбоваться на труп Ухула. Конечно, толку с этого не будет никакого, но таковы правила.

Центурион должен осмотреть место преступления и по возможности найти убийцу. Если его вообще возможно найти. Если он существует в природе.

Кстати, если и в самом деле действовать согласно правилам, то мне надо более тщательно осмотреть и пустырь. А также трупы аборигенов.

– Не пора ли тебе в космопорт? – спросил Медок.

– Еще пара минут, – пробормотал я, опускаясь на колени рядом с ближайшим трупом.

Ну-с, приступим…

Итак, ничего особенного. Мертвый абориген. Ленточки на одежде и в самом деле серого цвета. Кстати, для того чтобы это увидеть, вовсе не нужно было опускаться на колени.

Что еще?

Кровь зеленоватая, со странными голубоватыми сгустками. Чем это может помочь в моем расследовании? Да ничем.