Воплощенный идеал

— А если я откажусь?

— Окажетесь без еды и средств к существованию за пределами колонии. Итак, мистер Стордал, берите своих аморфов и убирайтесь с глаз долой.

Уходя, Стордал видел, как широко осклабился один из телохранителей.

17

На следующее утро пришлось обращаться к Леверу за грузовиками и трейлерами для перевозки аморфов, инструментов и прочих грузов в район дельты. Новый начальник подписывал документы поспешно, в явном смущении. Вскоре аморфов и все необходимое для месячного пребывания в дельте погрузили на машины.

Все время, пока шла погрузка, Стордал нервно озирался по сторонам — ему хотелось увидеть Мэрилин. Она не появилась. К полудню колонна была готова тронуться в путь. Бригс и Сантана, которые пришли попрощаться, смущенно произнесли какие-то слова, Джоан торопливо поцеловала его в щеку. Заработали моторы, колонна двинулась, провожаемая взглядами колонистов. Кое-кто помахал вслед, но Стордалу показалось, что в массе своей толпа была равнодушна. Оказавшись за пределами поселка, он вдруг почувствовал страшное одиночество.

Моисей, сидящий рядом, угадал состояние Стордала и попытался занять его разговором.

— Мне кажется, вы принимаете все слишком близко к сердцу, мистер Стордал, — сказал он тихо. — Поскольку у вас испортились отношения с Хедерингтоном, вы считаете это задание ссылкой. Но мы едем ненадолго. Вы человек полезный, Хедерингтон прекрасно это понимает и попросту хочет вас проучить. Когда мы вернемся, отлично выполнив задание, он будет относиться к вам по-другому.

— Ты прав, Моисей, — кивнул Стордал. — Мне плевать на Хедерингтона и в особенности на его расположение. Но надеется-то он на другое: на то, что мы оба погибнем и вообще мало кто вернется назад. Мы уже пытались освоить эту дельту и были вынуждены ее бросить, потому что там гибли люди.

— Что ж, у нас сложная задача, — ответил Моисей мягко. — Все это доказывает, что мистер Хедерингтон очень мало знает об аморфах. И если он ждет нашей гибели, то будет разочарован.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А вот сами увидите. — Аморф загадочно улыбнулся. — Мы все вернемся живыми и невредимыми, и нам поможет то, против чего бессилен сам Хедерингтон.

Стордал с удивлением взглянул на него — глаза Моисея приобрели таинственное, почти колдовское выражение.

— Что вы задумали? — спросил Стордал с опаской.

— Я — ничего. Просто события уже разворачиваются помимо нашей воли. Такого оборота следовало ожидать с тех пор, как аморф принял вид человека, — он улыбнулся, заметив тревогу Стордала. — Не волнуйтесь, мы не будем пытаться захватить власть.

— Ради Бога, Моисей, что именно происходит?

— Ничего особенного. Позвольте напомнить вам, что мы, аморфы, эмоционально активные существа. До сих пор человек влиял на наш психический мир. Но вскоре воздействие приобретет обратный характер.

Слушая это, Стордал молчал. А машины неслись на юго-восток, давя колесами гнилой, дурно пахнущий зеленый покров.

Лагерь в дельте был почти таким же, каким Стордал его оставил. Хижины по углам затопленного «двора» обветшали, но пока еще не завалились, правда, кое-какие сваи нуждались в замене. Рисовые делянки, однако, погибли. О труде человека напоминали лишь кое-где сохранившиеся земляные перегородки, разделяющие поле на ровные квадраты, да стоящая в этих квадратах вода.

К счастью, болезнь, погубившая столько растений у поселка, не коснулась мангровых рощ в дельте. Стволы с мощной, пышной кроной крепко держались узловатыми, перепутанными корнями. Между листьями мелькали маленькие ящерки, а мокрый ил на дне дельты отливал охрой.

— Это то самое место, где колония потерпела свое первое поражение? спросил Моисей. — А что, собственно, случилось?

— Разве вы не знаете? Маленькая рыбка, похожая на пиранью, живет в море и приплывает сюда с приливом.

— Мы справимся с ней, — твердо заявил Моисей.

— Вы уверены? — Стордал почувствовал раздражение. — Я же говорю, что этими тварями буквально кишели все делянки. Людей погибло множество.

— Думаю, надо построить новое жилье, а пока мы не построим несколько хижин, придется пожить в тесноте.

Моисей начал руководить работами, а Стордал — предаваться вынужденному отдыху. Он с удивлением наблюдал за тем, с какой четкостью работают аморфы. В партии было восемьдесят шесть рабочих, из них пятьдесят женщин. Моисей разделил их на четыре бригады, каждая из которых заработала с четкостью отлаженного механизма. Трудяги выбирали в роще крепкие деревья, валили их, распиливали на бревна нужного размера и потом забивали в илистое дно, стоя по колено в воде. К наступлению ночи аморфы отремонтировали три старые хижины и поставили четыре новые. Домики оборудовали лампами, на ночь расстелили спальные мешки.

— Между прочим, рыбу-убийцу привлекает свет, — заметил Стордал.

— Мы это учли, — ответил Моисей.

— Скоро начнется прилив, — продолжал Стордал, которого не убедил этот ответ. В окно хижины, стоящей на возвышении, он видел верхушки мангровых деревьев, а за ними — прибывающую воду, посеребренную тусклым светом луны.

— Где остальные аморфы? — спросил Стордал.

— Дежурят. Положитесь на меня, мистер Стордал, и отдыхайте. Завтра мы возьмемся за перегородки в поле.

Позже, сквозь прерывистый, беспокойный сон Стордал слышал, как первые волны прибоя плещутся у хижин, облизывая сваи. Он выбрался из спального мешка, чтобы посмотреть, не случилось ли чего. Но тут на плечо ему легла крепкая рука.

— Спите, мистер Стордал, — прозвучал голос Моисея. — Мои люди следят за происходящим, причин для волнения нет.

Сквозь сон, а может, наяву, ему показалось, что в дверь хижины заглянула голова огромного ящера. Но усталость была так велика, что Стордал приписал это фокусам больного воображения.

В тот день аморфы покрывали крыши хижин расплющенными мангровыми листьями и, надо признать, делали это превосходно. Проснувшись на следующее утро от барабанной дроби ливня, Стордал с удивлением обнаружил, что в хижине сухо. Это был приятный сюрприз: одним из самых мрачных воспоминаний о первой экспедиции в дельту (не считая смертей) было ежедневное пробуждение в сырых спальных мешках. Стордал мысленно признал свое поражение — аморфы справились с этим лучше, чем люди.

Бригады, уже отправились на работу. До Стордала доносились звуки их трудовой активности. Встав в проеме двери, он увидел, что на этот раз Моисей разделил рабочих на две бригады: одна, как и раньше, валила деревья, другая вбивала сваи в речное дно. Аморфы трудились с усердием, стуча молотками под ритмичные команды. Увидев среди рабочих Моисея, Стордал крикнул:

— Ради Христа, не забудьте про рыб!

Улыбнувшись в ответ, Моисей указал куда-то за хижину, где ночевал Стордал. Натянув охотничьи сапоги, он спустился лестнице и прыгнул в воду, подавив страх.

Позади хижин, со стороны моря, выстроились большим полукругом огромные ящеры. Судя по глубине воды, где они стояли, каждый достигал роста не менее двенадцати футов. Их серо-зеленая чешуя сверкала на солнце, чудовища возвышались над водой, иногда поднимая над водой то одну, то другую переднюю лапу. Блестящие глазки, посаженные на голове довольно далеко от пасти, зорко смотрели в сторону моря. Формой эта плоская пасть напоминала крокодилью, но двигались ящеры гораздо проворнее.

Пока Стордал разглядывал ящеров, к ним подплыл целый косяк пираньи. Рыбешка скользила по поверхности, ныряла, выпрыгивала из воды футов на шесть и скользила на серебряных трепетных крыльях, то сбиваясь в стайки, то разлетаясь в стороны. Но вот одна из них замешкалась…

Ближайший к ней ящер моментально прыгнул, взлетев одновременно вперед и вверх: Стордал успел заметить мелькнувшие задние лапы, вытянутую короткую шею и раскрытую пасть, — ящер щелкнул зубами, и пиранья исчезла, а зверь невозмутимо занял свою прежнюю позицию в полукруге. Остальные ящеры не обратили на него ни малейшего внимания; вертя головами, они внимательно следили за пируэтами рыбок.