Большое время [= Необъятное время]

Я почувствовала, что те же ощущения овладели и всеми остальными. Даже истерзанная, плотно стиснувшая зубы Лили и то, казалось, говорила: вы заставляете меня глотать эту гадость, и я ненавижу вас за это, но все-таки это очень приятно. Легко было догадаться, что все мы мучились от тревоги, что даже найдя и экстровертировав Хранитель, мы не сможем снова вернуться в космос и никогда больше не ощутим этих Ветров, которые мы так ненавидим и любим.

Но пока мы так стояли и сияли от восторга, мы вдруг снова были поражены – нет, не мыслью о бомбе, хотя эта мысль точно пришла бы через несколько мгновений – нет, это был голос Сида. Он все еще стоял у экрана, только теперь лицо его было обращено наружу, и мы видели только часть его спины в сером камзоле, но, естественно, его восклицание «Иисусе!» мы услышали сквозь экран так, как если бы оно было обращено к нам.

Вначале я не могла сообразить, с кем же он разговаривает, но могу поклясться, что никогда прежде не слыхала, чтобы он говорил таким льстиво-подобострастным голосом, таким звучным и в то же время исполненным благоговейного трепета и еще там был… да, это был сдерживаемый ужас.

– Господин, все мое существо потрясено той высочайшей честью, которой вы удостоили меня, посетив эту жалкую Станцию и вашего ничтожного слугу… хотя я всегда верой и правдой служил вам, не смея мечтать, что вы когда-либо снизойдете… но все же я знал, что ваш взор всегда устремлен на меня… хоть я и ничтожный клочок пыли, витающий меж солнцами… Я повергаю себя к вашим ногам. Поведай, чем я могу служить тебе, сир? Я не ведаю даже, как верно обратиться к тебе, Лорд… Король… Император Пауков!

Я почувствовала, что становлюсь совсем маленькой, но от этого совсем не менее заметной; вот не повезло; и хоть Ветры Перемен, дующие сквозь меня, и придали мне храбрости, я посчитала, что это для меня уже чересчур, если считать все, что уже произошло прежде. Это же просто несправедливо.

В то же время я осознала, что как раз этого и следовало ожидать, что большие боссы наверняка будут следить за нами немигающими бусинками своих черных глаз, с тех пор, как мы интровертировались, чтобы наброситься на нас, если мы сумеем выкарабкаться. Я попыталась представить себе, что же такое было по ту сторону экрана, и то, что я смогла вообразить, мне не понравилось.

Но несмотря на оцепенение, я с трудом удержалась от того, чтобы не захихикать, как дурочка на выпускном экзамене – я подумала о том, как это восприняли все прочие, стоявшие вокруг меня в Хирургии.

Я имею в виду Солдат. Они все напряглись, как будто им воткнули внутрь по шомполу, на лицах появилось выражение важности; не шевеля головами, они окинули взглядами друг друга и пол, как будто оценивали расстояние между ступнями и мысленно прикидывали, куда придется следующий шаг. То, что Эрих и Каби держали Главный и Малый Хранители, явно стало для них чистой формальностью. Сверив свои вызывники и ободряюще кивнув друг другу, они как будто приобщились к высшей тайне. Даже Илли, и тот каким-то образом умудрился выглядеть, как на параде.

А затем из-за экрана донесся шум, самый странный шум, который я когда-либо слышала, какие-то отдаленные нечленораздельные вопли и завывание, этот шум нес в себе угрозу, от которой я содрогнулась; и в то же время в нем было нечто знакомое, но что именно, я никак не могла сообразить. Вмешался голос Сида, громкий, торопливый и испуганный.

– Помилуйте, Лорд, я не подумал… о конечно, эта гравитация… Я все налажу через мгновенье. – Его рука и половина головы появились из-за экрана, но он не оглядывался, лишь повелительно щелкнул пальцами и, не успела я моргнуть, как Каби вложила Малый Хранитель в его руку.

Затем Сид полностью пропал из поля зрения, вой прекратился. Я подумала, что если Лорд Паук таким образом выражает свое недовольство тем, что его подвергли воздействию неподобающей силы тяжести, то можно надеяться, что боссы не начнут выяснять отношения со мной.

Эрих, скривив рот, кивнул прочим Солдатам, и их четверка промаршировала сквозь экран, как будто они всю свою жизнь тренировались ради этого мига.

У меня мелькнула было дикая мысль, что Эрих мог бы подать мне руку, но он прошествовал мимо меня, как будто я была… да, Развлекательницей.

На мгновение я заколебалась, но должна же я была видеть, что там происходит снаружи, даже если меня за это съедят. И кроме того, у меня мелькнула мысль, что если эти формальности надолго затянутся, то даже Лорду Пауку придется выяснить, насколько он безразличен к атомному взрыву, проведенному в замкнутом пространстве.

Так что я прошла сквозь экран, и Лили вслед за мной.

Солдаты остановились в нескольких футах от экрана. Я оглянулась вокруг, пытаясь понять, что тут должно происходить, готовая сделать реверанс или еще что-нибудь; готовая ко всему без исключения, что могло меня ожидать.

Я лихорадочно отыскивала взглядом чудовище. Похоже, некоторые из окружающих занимались тем же. Я увидела, что Док по-дурацки раскачивается у контрольного дивана, а Брюс, Бур, Севенси и Мод стоят за ним, и я поразилась, неужели это чудовище еще и невидимо; хотя нашим боссам, должно быть, не так уж сложно выдумать такую простую штуку, как невидимость.

Потом я резко обернулась налево, куда все переносили взгляды, даже остекленевший Док. Но и в секторе Двери не было никакого чудовища, да и Двери не было, там только сидел Сидди и держал в руках Малый Хранитель, и скалил зубы так, будто собирался меня пощекотать, только выглядел сейчас он куда более свирепо.

– Ни единого движения, господа! – воскликнул он, и глаза у него были бешеные, – не то я расплющу вашу стаю на месте, клянусь всем святым. Пусть эта Станция взлетит к чертям, если снова выпущу этот инструмент из своих рук.

Первой моей мыслью было: «Будь я проклята, если Сид не настоящий актер! Плевать, что он не обучался ни у кого после Бербиджа, это только говорит о том, каков был Бербидж!»

Сид не только убедил нас в том, что явились настоящие Пауки, но еще прежде – что гравитация в том секторе Складов, где он лежал, была много сильнее, чем на самом деле. Он полностью одурачил всех Солдат, не исключая моего шикарного победоносного комендантика, а та отстраненность, с которой простер руку и, не глядя, пощелкал пальцами, была просто превосходна.

– Бургард! – приказал Сид. – Возьми Главный Хранитель и вызови штаб-квартиру. Но не проходи мимо Двери, иди через сектор Восстановления.

Я не потерплю присутствия никого из вас, Демонов, вместе со мной в этом секторе, пока все не прояснится и не установится.

– Сидди, ты просто чудо, – вымолвила я, делая шаг в его сторону. Едва я выудила Хранитель и оглянулась, и увидела твое милое старое лицо…

– Прочь, неверная шлюха! Ни на единый свой крашеный коготок не приближайся ко мне, Королева фокусников и Папесса обманщиков! – громыхал он. – Меньше всех я готов довериться тебе. Зачем ты похитила Хранитель, я еще не ведаю, но потом ты откроешь мне всю правду, иначе я доберусь до твоей глотки!

Я почувствовала, что сейчас объясняться не ко времени.

Док, как я догадалась, расстроенный тем, что Сид замахнулся на меня, запрокинул голову и испустил продирающий по коже волчий вой – у него это всегда превосходно получается. Сид резко махнул ему рукой и он тут же умолк, оскалив зубы; теперь я, по крайней мере, знала, кто был ответственным за Паучий недовольный вой, который Сид либо организовал, либо, скорее всего, получил как своевременный дар богов и использовал в своем действе.

Бур быстро обошел вокруг, и Эрих, без всяких глупостей, сунул Большой Хранитель ему в руки. Четверка Солдат выглядела довольно мрачно после того, как сорвалось их гран-ревю.

Бур смахнул какой-то хлам с одного из увесистых табуретов из Галереи Искусств, бережно установил на нем Главный Хранитель, тут же опустился на колени перед ним, схватил наушники и начал настраиваться. То, как он лихо все это проделывал, вышибло из меня все мое тщеславие за проявленный мной талант в области инверсии, причем так быстро, будто ничего такого и не было. В моем мозгу снова не осталось ничего, кроме бронзового сундука с бомбой.